Талос выслушал объяснения брата, столь же торопливые, сколь и сбивчивые. Ему потребовались несколько долгих секунд, чтобы ответить.
— Возвращаемся к Третьему Когтю, — приказал он остальным. — Вариель, не спускайся в руины. В тоннелях полно эльдаров.
— Ты возвращаешься на поверхность?
Талос даже сам не был уверен в этом.
— Просто оставайся в укрытии.
Завывающие девы возвратились, как только Первый Коготь вернулся к Фаровену и Третьему. Фаровен остался с четырьмя воинами. Их павшие братья были оставлены в коридорах, а остатки Когтя двигались как единая стая.
В этот раз Повелители Ночи были готовы. Преследование жертв по коридорам в течение последних пары часов радовали их сердца намного больше, чем оборона.
Ксеносы просачивались сквозь ряды Восьмого легиона, их клинки мелькали размытыми пятнами, а венчавшие шлемы плюмажи развевались в движении. Талос уловил, как один из братьев прорычал: «Мы в меньшинстве», но задумываться об этом под натиском было некогда.
Две девы перед ним разом завопили и вскинули клинки. Он почувствовал все тот же пронизывающий мышцы холод, тянущий его назад и сковывающий движения.
«Я тоже…умею играть…в эту игру…».
Повелитель Ночи завопил, издав рев из трех легких и усовершенствованной респираторной системы, десятикратно усиленный вокс-динамиками его рычащего шлема. Оставшиеся в живых Повелители Ночи услышали крик и мгновением позже подхватили его.
Он использовал крик, чтобы разбивать окна и оглушать толпы людей перед тем, как убить их — сейчас же он прибегнул к нему, чтобы сразить тех, кто намеревался использовать это оружие против него самого.
Мечи трех эльдарских дев разлетелись на куски у него на глазах. У некоторых ксеновоинов оптические линзы потрескались и вылетели из шлемов, когда гармоничный, неистовый крик достиг своего апогея. В тот же миг, когда крик Повелителей Ночи достиг своего крещендо, эльдарские завывания внезапно прекратились.
Талос убил первую воительницу перед ним ударом кулака по голове, вбив её череп в плечи, а затем отшвырнул тело прочь. Вторая умерла все еще контуженной криком — её разорвала на части прощальная очередь штурмовой пушки Талоса. Он отбросил пустое орудие и потянулся за своим древним болтером, набирая в грудь воздуха, чтобы завопить снова.
Стороны поменялись местами: теперь уже девы отступали, а легионеры вырезали их так же, как ранее вырезали их. Воины услышали новый звук.
Узас ударил кулаком в живот одной из ксеносов, сломав одним ударом и грудину и позвоночник. Когда она упала на него на подкосившихся ногах, он опустил голову и пронзил её тело рогом на шлеме.
— Ты слышишь? — услышал он по воксу.
— Шаги.
— Это не шаги. Слишком быстрые.
Он не мог расслышать ничего за стуком своих сердец и дождем из крови, стекавшей по шлему и плечам. Ему потребовалось дважды встряхнуться, чтобы сбросить подергивающееся тело с рога. Его шея издала резкий хруст, когда воин снова выпрямился.
И тогда он их услышал. Талос был прав: это в самом деле были шаги.
— Я знаю, что это, — произнес он. Шаги были ритмичными, подобно бьющемуся сердцу; они мягко касались камня, но раздавались по переходам эхом, громким, как ветер варпа.
Талос возвышался над двумя сраженными девами, с его согнутых пальцев капала кровь. Когда все визги стихли, единственным звуком были шаги.
— Что это? — спросил он.
— Буря во плоти с дождем клинков. Та-Что-Блуждает-в-Пустоте, — Узас облизнул зубы, чувствуя вкус кислоты. — Буря Безмолвия.
XXVII
Блуждающая в Пустоте
Она явилась из тьмы, как и её сестры. Первым её увидел Вартон, и выкрикнул предупреждение. Но крик замер в глотке, едва начавшись: его оборвало лезвие копья, пронзившее нагрудник и разорвавшее оба его сердца одним ударом. Черное копье метровой длины в одно мгновение выскочило из спины Вартона, прежде чем скользнуть обратно со зловещей медлительностью.
Она оглядела каждого из них, пока тело падало, а писк остановившейся жизнедеятельности гудел в шлеме каждого Повелителя Ночи.
Все двинулись разом. Легионеры вскинули болтеры и открыли огонь. Каждый из них извергал поток разрывных снарядов, но ни один из них её даже не задел.
Завывания сигналов остановки жизнедеятельности звенели в ушах Талоса, пока он стрелял в танцующую мерцающую фигуру. Века тренировок и битв вкупе с процессорами наведения терминаторского доспеха и ретинального дисплея наводили его прицел. Штурмболтер грохотал и дергался в его руках, выплевывая снаряды сплошным потоком, прерывавшимся, лишь когда воину приходилось перезаряжать его.
Он сделал шаг назад, и другой магазин, щелкнув, встал на место. Легионеры перезаряжали свои болтеры без всякого единства, согласованность и прикрытие исчезли в один миг. Талос быстро оглядел комнату и увидел, что их болтерный огонь изуродовал все стены до одной, ни разу не задев жертву.
Следующим умер Джекриш Белоглазый, чья отрубленная голова слетела с плеч. Когда его тело начало падать, Талос поднял кулак, отбив летящий шлем своего брата. Тот улетел в сторону и загрохотал по полу. В это время Талос уже стрелял в темное пятно, где, как подсказывали ему инстинкты и прицельная сетка, могла быть жертва. Еще больше осколков каменных стен полетело в стороны.
Она не останавливалась даже для того, чтобы убивать. Копье прошло сквозь пояс Гол Таты, разлучив его тело с ногами. В ту же секунду расстался с жизнью Фаровен, преодолев полпути через комнату. Выкованная из чужеродного железа и черного пламени трехконечная метательная звезда расколола его голову пополам. Оба тела упали, одновременно грохнувшись о каменный пол.
Меркуциан закричал, выгибая спину в своем громоздком доспехе и ругаясь. Талос уловил движение на дисплее визора — из спины брата вышло копье. Меркуциан отшатнулся назад и не упал лишь благодаря искусственным стальным мышцам в сочленениях брони. Его штурмболтер прогремел еще раз и выпал из ослабшей руки.
Когда метательная звезда ударила Узаса, она попала в его рогатый шлем и осколки керамита застучали по стенам. Он не отшатнулся как Меркуциан. Узас сделал шаг и упал на четвереньки. Звук падения был столь громким, что задрожал пол. Талос видел, как на темный камень закапала кровь, собираясь в лужицу между трясущимися руками брата.
— Талос, — затрещал вокс.
— Не сейчас.
— Брат, — произнес Вариель, — когда ты вернешься на поверх…
— НЕ СЕЙЧАС!
Он следил штурмболтером вслед за размытым пятном, а оно плясало позади Коросы — последней живой души из Третьего когтя. Короса обернулся быстро настолько, насколько позволяло ему генетически модифицированное тело, вскидывая завывающий цепной меч. В то мгновение, пока Талос целился, Короса отшатнулся назад, а из его отрубленной руки ударил фонтан крови. Он сделал два шага, прежде чем очередной взмах копья выпотрошил его, а из разрубленного доспеха с влажным хлюпаньем вывалились кишки.
Талос выстрелил над плечом Коросы. Один-единственный треск и глухой взрыв, последовавший за ним, были самыми прекрасными звуками, которые он когда-либо слышал. Талос увидел, как размытое пятно приобрело очертания женской фигуры ростом с каждого из них в терминаторском доспехе, и как она делает шаг назад, а её голова повернута вбок.
Меркуциан пытался дотянуться до упавшего болтера, Узас все еще лежал на полу, но Сайрион окончательно прицелился в тот же момент, когда Талос снова выстрелил. Перед ней из ниоткуда возник серебристый полумесяц. Снаряды взрывались один за другим, не долетая до нее. Глазам пророка потребовалась пара драгоценных секунд, чтобы приспособиться к скорости и понять, что она блокирует их огонь клинком своего копья.
Но она не могла отбить их все. Несколько снарядов взорвались об её черно-костяную броню, заставив отшатнуться снова.
Талос прервался для перезарядки. То же сделал и Сайрион секундой позже, и оба застыли с пустыми болтерами, уставившись на поврежденную стену, где мгновением ранее была ксенотварь.
Короса упал на пол, прервав внезапную тишину.
Сайрион долго вертелся на месте, не желая верить, что она исчезла. Вернулись другие, менее навязчивые звуки: вздохи задыхающегося Меркуциана, полное боли ворчание Узаса и шипение остывающих болтерных стволов.
— Я не вижу ее, — передал Сайрион по внутреннему вокс-каналу. — И у меня кончились боеприпасы.
— И у меня, — Талос сопротивлялся необходимости проверить Узаса и Меркуциана, и не сводил глаз со стен, повернувшись спиной к Сайриону.
— Она все еще здесь, — сказал Сайрион. — Должна быть.
— Нет, — Талос указал своим силовым кулаком: след кровавых брызг вел из комнаты обратно в тоннели. — Она убегает.
