— Сколько лет этой твари?
— Шестьсот, — раздался в помещении новый голос.
— Лапарт, мне тебя убить сразу или медленно? — нежно спросила воительница, подступая к родственнику с обнаженным клинком. Правда, тренировочным, но безоружному противнику он мог снести голову не хуже настоящего. — Я, конечно, понимаю, что ты хочешь моей смерти, но выставлять меня с мечами против шестисотлетнего вампира — это несколько перебор, не считаешь? Я ожидала от тебя чего-то более изощренного, дядюшка. Тебя же зрители убьют.
От возмущения она даже забыла о собственной наготе. Впрочем, вряд ли кто-то сейчас рискнул бы на нее глазеть более приличного минимума. Чтобы лапать взглядом темную леди в состоянии, близком к бешенству, надо быть или самоубийцей, или очень, очень крутым.
Предел реакции человека — примерно десятая доля секунды. Для дроу эта величина составляет всего четыре сотых. Но у шестисотлетнего вампира она редко превышает одну сотую. Ты можешь быть величайшим в мире фехтовальщиком, но против существа, которое движется вчетверо быстрее, твои шансы все равно стремятся к нулю. Нехватку быстроты можно компенсировать расстоянием, но пистолями и магией Назиль владела весьма посредственно. Чтобы убить зрелую нежить из лука или арбалета, нужно быть по меньшей мере легендарной Анджей-стрелометчицей. А если к этому добавить почти мгновенную регенерацию, гипноз и физическую силу, которая позволяет одним прикосновением превратить тонкие кости дроу в пыль — такой поединок становится просто изощренной формой самоубийства. Хорошее развлечение для Черной Арены, где пытают беспомощные жертвы или сводят в битве заведомо неравных противников. Но совершенно неслыханно для Красной, куда приходят смотреть именно на бой, а не на бойню…
Лапарт быстро поднял руки, опасливо поглядывая на клинок у своей груди.
— Тихо, племянница, дай договорить. Я не собираюсь нарушать традиций. Сражение будет относительно равным. Ты имеешь право принимать перед боем любые эликсиры, а также надеть защитный шлем против гипноза. Кроме того, твоя шпага будет серебряной.
Она чуть расслабилась. Это уже давало некоторые шансы. Если магией взвинтить реакцию до уровня вампира, все остальное можно как-нибудь обойти. Конечно, потом придется не меньше суток лежать пластом, отходя от последствий, но такая победа даст ей достаточно и времени, и денег на релаксацию. Останется еще разница в физической силе… парировать удар, способный проломить каменную стену, бессмысленно по определению. Придется работать на проскальзываниях и отскоках, используя силу противника против него самого… Не в первый раз, такой опыт есть почти у любого дроу старше десяти лет.
— Одна шпага?
— Да, у вас обоих будет по одному одноручному клинку. Твои парные зрителям уже поднадоели, — он нагло подмигнул племяннице, зная, что сейчас она прирезать хозяина заведения не посмеет. Не накануне своей величайшей победы… или смерти.
— Каковы ставки?
— Три к одному на тебя.
С одной стороны, это льстило самолюбию воительницы, зрители ее уже знали и верили. За неполные два года и девяносто три поединка очень немногим удавалось приобрести такую репутацию. С другой — это означало меньший выигрыш. Впрочем, к драку размышления о призах. Будем считать, что в конце этого поединка нас ждет в награду весь мир и еще чуть-чуть. Иначе слабая мотивация может в решающий момент чуть-чуть ослабить ее натиск — и это будет стоить жизни. Хотя говорят, смерть от клыков вампира весьма приятна… Но если Назиль и решит это проверить, то через пару столетий, не раньше. И конечно, выберет вампира для такой ответственной процедуры самостоятельно. Подставить горло какому-нибудь сыну смертного пекаря или портного… даже представить противно.
— Когда бой?
— Через три часа.
Отлично, значит, будет время принять массаж и вспомнить навыки движения под эликсиром.
— Ему дадут напиться крови перед боем?
— Перед самым боем — нет. За сутки до сражения — одна склянка[14] крови дроу.
Что будет драться полуголодным — это хорошо, вампиры черпают из крови силу. Но вот то, что он пил именно кровь ее сородича… Говорят, они могут узнать многое о потенциальном противнике по вкусу. А может, и перенять часть способностей. Хотя это вроде только самые старые вампиры умеют. Оставалось надеяться, что справочники не врут, если у твари окажется эльфийская гибкость, рефлексы или талант к магии, можно заранее заказывать себе гроб. Но и одного только знания врага вполне достаточно, чтобы создать ей большие проблемы.
— Чью именно кровь? Простолюдин, низший аристократ, лорд?
— Чего не знаю, того не знаю. Он не моя собственность, кто-то из моряков привез и выставил.
«Как же, не знаешь, — мысленно хмыкнула девушка, — пустил бы ты его на Арену, не допросив как следует владельца об условиях и не проверив товар в деле! Уж мне-то, дядюшка, мог бы в лицо не врать так откровенно». — Но вслух ничего не сказала, даже меч спрятала.
— Какие у него еще способности, помимо силы и быстроты?
Мужчина с деланным сожалением развел руками. Назиль мысленно плюнула.
— Хорошо, нарежу я тебе этого мертвеца. А сейчас уходи, мне еще надо подготовиться.
Лапарт коварно улыбнулся («Куда же ты денешься от контракта, девочка?») и выскользнул из раздевалки. Конечно же он не был ни старым, ни бездельником — напротив, тысячелетний опыт наделил его тело сверхъестественной (на взгляд человека) грацией, плавностью и быстротой движений. В бою Назиль могла с ним потягаться, но в мирной светской жизни, а тем более на танцах или в постели она казалась по сравнению с дядюшкой неуклюжим подростком, не знающим, куда деть руки. Ко всему прочему он был еще и мускулист — большая редкость для эльфа. Мастеру Арены достаточно было одного страстного взгляда, чтобы придворные дамы ложились перед ним штабелями.
Но Назиль, вовсе не являясь пуританкой, почему-то совсем не видела в своем нанимателе мужчину. И дело было вовсе не в семейных связях — столь отдаленное родство не считалось в Шадноре препятствием даже для общих детей, не говоря уж о кратких увлечениях без последствий. Вражда тоже не играла особой роли — наоборот, девушка находила особый пикантный привкус в том, чтобы соблазнить свою будущую жертву или убийцу. И тем не менее факт оставался фактом — Лапарт вызывал в ней не больше желания, чем манекен.
Она растянулась на лежанке и подставила спину заботливым рукам Лейны, пока Брунгильда выбирала среди снаряжения подходящий шлем: не особо вычурный, не стесняющий движений головы, не закрывающий обзора, и в то же время полностью отражающий гипнотические атаки. Прочностью в этом бою можно пренебречь — если уж вампир попадет по голове, то нет особой разницы, брызнет череп осколками или целеньким слетит с плеч. Все доспехи — к дракам, по той же причине. Когда противник настолько силен, защита никакого смысла не имеет, а вот подвижность — в большой цене. Несколько секунд Назиль обдумывала возможность драться вообще обнаженной, зрителей этим вряд ли удивишь, а вот вампир может на пару мгновений растеряться. Потом отбросила такую идею — слишком яркие ощущения открытой кожи не дадут сконцентрироваться на противнике.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
