— Прости, маленькая, — сказала она на всякий случай, — это во имя науки.
Сунув образец в черный пакетик, она запечатала клапан и запустила коллекционную программу. Набор игл защелкал, тихо забормотал в сумке. Элви прищурилась на бело-голубой свод неба. В пятнадцати градусах над горизонтом плавала красная точка, такая яркая, что просвечивала сквозь тонкую прозелень облаков.
Сумка закашлялась, выдав сообщение об ошибке, с которым Элви еще не сталкивалась. Она достала свой терминал, подключила его к выходу коллекционной сумки. Данные предварительной обработки — настоящая каша. Она ощутила холодный укол страха глубоко в груди. Если сумка испортилась, запасную челнок с «Израэля» доставит не скоро. Она даже не помнила точно, есть ли такая в наборе инструментов, или все запасные пропали вместе с погибшим челноком. Перед ней призраком встала перспектива многих лет сбора данных вручную, ночных работ вивисектора — словно она снова стала студенткой. Элви вынула бабочку. Трупик остался почти таким же, каким был положен внутрь. Скрестив ноги, Элви села и запустила диагностику сумки. Она жевала губу, ожидая нового сообщения об ошибке.
Диагностика выдала: «Устройство работает нормально». Элви перевела взгляд с сумки на бабочку и снова на сумку. Вторая версия была не радостней первой. А то и страшнее. Подобрав мертвую бабочку, Элви быстро вернулась к домикам.
Она нашла Фанза в маленьком зеленом куполе, который тот соорудил на склоне пригорка — достаточно высоко, чтобы не смыло в дождь, но ниже продуваемого ветрами гребня. Фаиз сидел на табуретке, прислонившись к стене. На нем были рабочие штаны из полифибра, футболка и распахнутый банный халат. Он несколько дней не брился и казался старше из-за щетины на щеках.
— Это не животное, — сказала она, показав ладонь с бабочкой.
Фаиз вскочил, повалив табуретку.
— Рад тебя видеть.
— Тут не два биома[23] столкнулись. Тут три. Вот это… как бы его назвать? В нем вся химия и структура отличаются от ожидаемых…
— Тебя искала Люсия Мертон. Ты с ней не встретилась?
— Что? Нет… Смотри, это опять машина. Такая же, как… — она ткнула пальцем в низкую красную луну, — как там.
— Хорошо.
— Что если они на самом деле не из-за нас просыпаются? Если они присутствуют здесь постоянно? Это все усложняет.
Фаиз поскреб голову над левым ухом.
— Ты вроде бы чего-то хочешь, Элви, только я не пойму чего.
— Как я могу разобраться в этой планете, если на ней все время меняются правила? — Она сама заметила, что визжит. Сердито отбросила бабочку и тут же пожалела — бабочке, конечно, было все равно, но в этом движении сквозила какая-то жестокость. Фаиз коротко улыбнулся.
— Не стоит проповедовать перед церковным хором. Знаешь, чем я занимался все утро?
— Пил?
— Если бы… Разбирал данные мониторинга поверхности с «Израэля». На дальней стороне планеты есть цепь островов, заваленных метрическими тоннами вулканического дерьма.
Только вот я пока что не нашел на этой планете тектонических плит и разломов. Так какой черт изображает здесь вулканическую деятельность? А знаешь, над чем работает Микаэла?
— Нет.
— В ультрафиолетовом изучении, попадающем на поверхность, есть последовательность, напоминающая сигнал. Она не существует, пока луч не достигает экзосферы, а на поверхность приходит уже сложный и устойчивый паттерн. Откуда это берется, она не представляет. А у группы Садьям обнаружились вроде бы сложные молекулы со стабильными трансуранидами в составе.
— Как это получается?
— А я знаю? — спросил Фаиз.
Элви уцепилась пальцами за собственные плечи, бессильно свесила локти. По хребту ползла струйка пота.
— Мне надо…
— Предупредить Холдена, — договорил Фаиз. — Понятно.
— Я хотела сказать: «пересмотреть свои данные». Поискать структурную общность между этим, — она кивнула на бабочку, — и большой штуковиной в пустыне. Может, что-нибудь пойму.
— Если не ты, так кто же? — сказал Фаиз. Что-то в его голосе заставило Элви присмотреться к Фаизу повнимательней. Его по-лисьему острое лицо обмякло у глаз и на скулах. Кожа вокруг глаз припухла.
— Ты в порядке?
Фаиз рассмеялся и раскинул руки, словно хотел охватить всю планету, всю вселенную — сразу.
— Лучше некуда. Цвету и пахну. Спасибо за беспокойство.
— Извини, просто я…
— Не надо, Элви, — перебил он. — Не извиняйся. Просто продолжай в том же духе. Наложи «я об этом не думаю» еще в несколько слоев и плыви себе, плыви, дорогая. Если что-то помогает сохранить рассудок в подобном месте, я целиком «за». Готов даже молиться вместе с Саймоном по воскресеньям. Вот до чего я дошел. Если тебе что-то помогает, благословляю.
— Спасибо…
— Афван[24], — отмахнулся Фаиз. — Только, пока ты не зарылась с головой в базы данных, разыщи доктора Мертон. Она, похоже, чем-то встревожена.
На смотровом столе сидел мальчик лет шести. Кожа у него была того же темного цвета, что у Элви, но с пепельным оттенком, и не просто сухая — здесь просматривалось что-то серьезнее. Глаза покраснели, будто мальчик плакал. Может, действительно плакал. Мать стояла в углу, скрестив руки на груди и недобро хмурясь. Люсия говорила сухо и холодно, но сутулилась так, что плечи жались к ушам.
— Вот здесь видно, — сказала она, пальцем оттянув мальчику щеку так, что за нижним веком открылась полоска простреленного сосудами белка. За покраснением это почти терялось, но все-таки оно было. Легчайший оттенок зеленого.
— Вижу… — Элви улыбнулась мальчику. — Ну что, Джейкоб…
— Джейсон.
— Извини, Джейсон. Давно ты стал хуже видеть?
Мальчик пожал плечами.
— С тех пор, как опять заболели глаза.
— И все кажется тебе… зеленым?
Он кивнул. Люсия тронула Элви за плечо. Молча направила луч в глаз ребенку. Зрачок почти не сократился, и Элви почудилось, что она видит что-то в жидкости за роговицей — как сквозь мутную стенку аквариума. Она кивнула.
Люсия выпрямилась и улыбнулась женщине.
— Побудь с ним здесь, Аманда. Я скоро вернусь.
Женщина кивнула. Люсия увлекла Элви из смотровой, свернула в короткий коридор. На улице поднялся ветер. Двери и окна клиники задребезжали.
— Впервые вижу подобное, — сказала Люсия, — и в литературе описаний не встречала.
— Кажется, его матери я не понравилась, — натужно пошутила Элви.
— Безопасники РЧЭ убили ее жену, — сказала Люсия.
— Ох! Как жаль.
Оборудование было хорошим, но старым. Десять, если не пятнадцать лет. По нижней части экрана тянулась длинная царапина. Элви не удивилась бы, если б узнала, что аппарат проделал весь путь от раздираемого войной Ганимеда. Не верилось, что такое старье может работать, но, когда Люсия ввела код доступа, экран ожил. Образец был по-своему красив. Изящные зеленые веточки, словно пиктограмма дерева.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
