к себе. – В последний раз. Обещаю. Просто… дай мне… понять. Принять.
Он сам отпустил меня. Просто в какой-то момент хватка ослабла. Руки разжались.
Всё время, пока я приводила себя в порядок он смотрел на меня. Не отрывая нечитаемого, прямого, решительного взгляда.
– Ну… кажется всё, – одежда в порядке. Причёска тоже. Словно и не было ничего. Только отсутствие белья могло выдать что-то не то.
Но этого никто не узнает.
Кто-то должен прервать эту тишину.
Крис встал с дивана и плавным шагом направился ко мне. Высокий, жилистый, сильный… секунды до его приближения, а мне снова становится жарко.
– Я пока не знаю как, но… это не конец Эльташа. Я не собираюсь прощаться. Я обязательно что-нибудь придумаю, – провёл ладонью по моей щеке.
– Опять ты. Так и выходит, что я приспособленка и эгоистка, – мурлыкнула, прикрыв глаза.
– Пусть. Пусть так и будет: я буду крушить стены, чтобы пронести тебя, а ты будешь приспосабливаться… ко мне. Тебе нужно меньше слушать, что я говорю, когда зол.
Что ж…
Мать-Земля, ты свидетельница. Я пыталась.
Но как? Как? Если с ним я не могу бороться. Если бы он ушёл, приняв мои слова, было бы проще… потом, со временем. Но как я могу противиться? Если дрожу только от одного его взгляда? А ради его рук готова забыть все клятвы…
Обед с принцессой Крис покинул почти сразу. Я дежурно общалась, старалась быть милой. Кажется, получилось. Расставались мы довольные друг другом, условившись о прогулке в городском саду.
Её высочество Фейт ни взглядом, ни тоном не выдала, что знает хоть что-то о происходящем между нами. Немногим младше меня, она была безукоризненно вежлива, крайне доброжелательна, да и просто мила.
Словно кукольное, лицо-сердечко с ямочкой на подбородке, в обрамлении смоляных кудрей, озарилось тёплой улыбкой при прощании.
А вот по приезду я заперлась у себя и не выходила до следующего дня.
Приняла ванну, написала ба. Легла затемно и проспала крепким сном до позднего утра, в обнимку со Змеем.
Вопреки ожиданиям, обо мне словно все забыли. Несколько дней полной передышки и долгожданного спокойствия. Ни вестей от короля, ни от Криса.
Граф приходил и уходил, порой не обращая на себя никакого моего внимания.
Я разрабатывала план:
Если/когда я найду ведьму – её необходимо так же защитить от воздействия, подчинения и атаки мага-менталиста. Сделать это никто не сможет. Кроме меня.
Мне предстоит много, очень много тренировок…
После недолгих размышлений семья позволила мне пользовать столичный особняк Ракос. Именно туда я намерена привозить найденных ведьм. Там они и будут находиться. Я не намерена отдавать доверившихся мне женщин на растерзание Оттона.
Ну а дальше…
Демон подери!
Ума не приложу, что буду делать дальше.
Так дни сменяли друг друга. Тренировки, чтение старинных фолиантов, мысли, планы, ожидание и… тоска.
Тоска по Крису. Стоило только событиям немного замедлить свой бег, как острое чувство нехватки заполнило всю меня. Я скучала по нему. Скучала так отчаянно, что через несколько дней отладила схему спасения – постоянная, ежесекундная занятость. Даже присаживаясь с чашкой чая за лабораторный стол… на вторые сутки я пила и ела только с книгой. Чтобы не думать, не вспоминать, не сходить с ума от калейдоскопа образов-вспышек, выкручивающих нутро и бросающих в жар. Не ломать голову – чем он занят, что не пишет? Нашёл ли способ?
За последние годы мир действительно шагнул вперёд. Уже бездарные могут при желании просто сойтись – не проходя обряд, так же спокойно разойтись. Для высшей аристократии это невозможно. Муж и жена связаны навсегда. При взаимном понимании они могут разъехаться, даже завести детей на стороне – это частая ситуация. Но они навсегда остаются мужем и женой. Такой человек, как граф, слишком заботится о своём имидже. Не исключено, что ввиду собственной несостоятельности. Возможно, как только удасться решить эту проблему он станет чуть сговорчивее, тогда мне будет проще видеться с маркизом. Если ему удастся избежать брака, потому что если нет… не могу об этом думать. Внутри что-то рвётся. Как бы я не убеждала себя, что его невеста ни в чём не виновата – ничего не выходит. Я ненавижу эту женщину каждой своей клеточкой, даже никогда не видевши.
– Демон! – закричала Кэйдис, тыча в кота дрожащим пальцем и закрываясь как щитом, подносом, полным еды.
– Кэйдис! Жёваный крот! Ну просила же не входить, если горит белая лампочка!
Мы действительно неплохо ужились, если бы не одно но – Кэйдис напрочь лишена чувства личных границ. Конкретно моих. Понимая, что женщина не со зла, мне не хотелось обижать её запертыми дверьми или защитными заклятьями. Ограничилась только артефактом над входом, в нём я магией зажигаю белый свет, когда вход закрыт.
Очевидно – это не помогает.
– Миледи! Но ведь уже десять утра! Вы с пяти утра здесь. Ни крошки в рот не взяла. А скоро собираться. Негоже опаздывать на встречу с её высочеством! – возмущается, но всё же косится на дверь, которую так и не закрыла, словно прокладывает предполагаемый маршрут на случай ретирады.
– Если б не ты! Я бы закончила сейчас обряд и пошла собираться. Теперь заново начинать! Ну просила же! – горничная под мой визг уже закончила собирать то, что должно было стать мне завтраком. Удивительная непробиваемость! – Я поела. Там было печенье, – махнула рукой в сторону пустой тарелки.
– Леди, то печенье я пять дней назад оставляла в библиотеке. А вчера прибрала. Да выкинуть не успела. Утром его уже не было!
– Потому что на кухне была я! – и тише добавила, успокаиваясь, – нормальное было печенье. Хорошо, что не выкинула, – поколебалась, и: – спасибо.
Так и живём. Через несколько дней совместного быта сердобольная женщина оставила попытки усадить меня за стол для чинного приёма пищи. Ещё бы! Я и в Итвозе это делала через раз. Неужто здесь стала бы спускаться и высиживать час в одиночестве, ради подзаправки?
В результате – в выделенной мне лаборатории (к слову, не слишком удобной) почти всегда стоит поднос с едой, смену которого я не успеваю отслеживать. А по дому множатся вазочки с печеньем, кусочками засахарённых фруктов и прочей долгоиграющей снедью. Кэйдис всеми силами пытается меня откормить. Похвальное рвение. У меня даже мыслишка закрадывается –
