– У белых нет оружия. Белые там колдуют!
– Обманул – умрешь! Иди вперед!
За дверью уходила круто вниз металлическая, пружинящая под ногами винтовая лестница. Тускло горели матовые плафоны. Стены украшали надписи на французском: «Бомбоубежище, бункер номер 4». Это действительно было бомбоубежище, склепанное французами во времена Второй мировой войны. Внизу располагался обширный подземный бункер.
Сержант шел впереди, боясь даже резко вздохнуть. Влада так и подмывало забросать тут все «лимонками» и «эргэдэшками», благо гранат осталось немало. Но нельзя. Здесь – микробиологическая лаборатория. Здесь смерть, которая от одного лишь неосторожного движения может вырваться на волю.
Лестница вела в просторное, гулкое помещение. Плафоны на стенах горели тут куда ярче.
Влад не имел счастья лицезреть лабораторию, которую накрыл Великанов со своими черными спецназовцами. Но, сам по профессии химик, насмотрелся много подобных заведений, в том числе и на службе в «Пирамиде». Был период, когда каждый год они глушили такие объекты – то головастики родом из СССР, оставшиеся никому не нужными, под надзором мафиозных структур наладят производство нового убийственного наркотика с легкомысленным названием «елочка». То появится конвейер по переработке внутренних человеческих органов на лекарственные препараты нового поколения. Влад привык стирать с лица земли эти чертовы лаборатории, где творятся богопротивные, мерзкие дела, отдающие запахом серы. И все они были похожи друг на друга.
Вот и здесь – все обычно. Какие-то склянки. Компьютеры. Гудящий металлический агрегат, похожий на продвинутый аппарат для промышленного самогоноварения. И двое бледнолицых жрецов этого подземного храма науки. Они хлопали глазами и ни черта не понимали в происходящем. Здесь они жили безвылазно, фактически на положении рабов – вряд ли Вамба и Абделкарим были сильно озабочены их правами или трудовым кодексом. Эти ученые мужи перерабатывали материал, поставляемый Фениксом из другой лаборатории, готовили его к широкому применению. Вообще микробиологи, разрабатывающие боевые вирусы, в современном миропорядке – это такая новая категория рабов. Однажды ступив на такую дорожку, они быстро перестают принадлежать себе.
– Встать! Не шуметь! Вы арестованы! – по-английски произнес Влад.
Проняло. Они вскочили и застыли в позах, выражающих ясно, как хорошая пантомима, главный посыл – только по ребрам не бейте!
Бить их никто не собирался. Это пленные. Языки.
– Помогаешь разобраться в хозяйстве. Или умираешь, – предложил Влад пожилому, в синем халате, головастику, судя по всему, старшему здесь.
От таких предложений не отказываются…
Тунгус вытащил из ранца свой чудо-комп, который протащил через все катакомбы и дворец. И стал присоединять разъемы к лабораторным компьютерам – оттуда сейчас будет высосана вся информация, а затем все, что может быть носителем ее, уничтожат. Шкипер стал сгребать лабораторные журналы, DVD-диски, флешки.
– Тунгус, остаешься здесь и заканчиваешь работу. Наверху тебя прикрывают, – сказал Влад по-русски.
– Чукча справится, – улыбнулся Тунгус, и один из пленных, видимо, немножко понимающий русский язык, изумленно уставился на него.
– А мы пошли шуршать по тылам противника, – сказал Влад. И двинулся в сторону лестницы.
Работа еще не закончена.
С самого начала просчитывалось два варианта. Удар, захват пленных и отход тем же путем, что и пришли. Но двигаться по подземельям с пленными, трофеями, рискуя получить в спину очередь, – предприятие авантюрное. Да и лабораторию нельзя оставлять ни приспешникам Вамбы, ни повстанцам, когда они захватят дворец. Слишком велик риск.
Вариант второй – зачистить дворец, где скопилось несколько сот гвардейцев, контрразведчиков и полицейских. Реально?
Да запросто!
Надо только обеспечить прорыв штурмующих дворец повстанцев в северное крыло. Там определена точка прорыва.
Но для этого нужно снять огневые точки, перекрывающие двор.
– Давай, братцы, – кивнул Влад. – Научим черных чечетку танцевать!
Глава 41
Вечерело. Скоро тьма покроет и джунгли, и этот отвоеванный у них уголок. И зазвучит на всю катушку какофония джунглей – стрекот, вопли, шуршание какой-то живности. Мерзость!
Феникс глубоко затянулся, отбросил сигарету. Вдохнул разреженный воздух.
Сигареты были хорошие. Качественные. Вообще Феникса снабжали всем качественным. Ни в чем он не любил дешевки – ни в вещах, ни в работе.
Ученый развалился в гамаке, глядя в высокое небо. Висит оно, тесно-синее, стремительно темнеющее, и все никак не обрушится на землю!
Настроение у Феникса было не особенно радужное. Партнеры его торопят. Оборудование в полном объеме не поставляют. Гонка – это ведь ничего хорошего. Поспешишь – макак в джунглях насмешишь. Еще неизвестно, какие последствия будут. Тут же не крысиный яд варят. Это страшная разрушительная сила – вирусы. И малейшая ошибка может стать фатальной.
Вообще его давно и многое что раздражало. Он работал в разных условиях, но здесь все было сделано как-то через одно место. Исследовательский комплекс был разделен на три части, расположенные черт знает на каком расстоянии друг от друга. При этом Феникс не только не имел возможности руководить полноценно всем объемом работ, но даже общаться со своими коллегами. Впрочем, светил среди его помощников не наблюдалось. Что здесь, что в филиалах были исполнители, технари, пусть добросовестные, но не хватающие звезд с неба. Выполняли они его задания пунктуально и с аптекарской точностью, но часто с трудом улавливали суть процесса. И Феникс представить себе не мог, как они будут действовать в нештатных ситуациях.
– Нужен единый комплекс, – не раз настаивал он, когда Абделкарим сетовал на затягивающиеся сроки разработки конечного продукта.
– Это невозможно, – отвечал террорист. – Во-первых, соображения безопасности. Мы использовали старые сооружения, отвечающие нашим требованиям. Но не в состоянии развернуть в джунглях полномасштабное строительство.
– Все экономите.
– Есть и это. Строительство таких объектов – ты представляешь объем затрат? Во всем мире для подобных целей используют сооружения, оставшиеся после «холодной войны».
– Да. Тогда строили с размахом, – с ностальгической грустью произнес Феникс.
– Кроме того, скрыть такое строительство тяжело. У всемирного джихада пока нет статуса суверенного государства, – засмеялся Абделкарим.
– Вот поэтому мы не мчимся, как курьерский поезд, а трясемся со всеми остановками.
– Но есть свои плюсы. Если накроют один объект, останется еще три.
– Если накроют меня – у вас не останется ничего.
– Я это знаю. Поэтому ты здесь, мой мудрый ученый соратник. В самом труднодоступном и тайном месте.
– В самой заднице.
– Зато сам Аллах, которому богопротивны твои дела, не найдет тебя здесь, – усмехнулся Абделкарим, без всякого раскаяния подумав, что походя изверг богохульство. Его отношения с Аллахом, великим и милосердным, в последнее время оставляли желать лучшего…
Феникса вся эта ситуация раздражала донельзя. Но ничего не поделаешь. Кроме того, Абделкарим был прав. И правоту его доказало нападение на объект номер три в окрестностях города Дьеза Кале. Какие-то черномазые уроды, которым не терпится помахать сучковатой дубиной, как и положено дикарям, раздолбали то, что им непонятно. Феникса приводило в бешенство, когда перед его мысленным взором вставала картина – чернокожий туземец в ярости расколачивает ценнейшее оборудование… Хорошо еще, что в цепочке опытов лаборатория-три занимала не самое важное место. Все главное делается здесь. А во дворце и в третьей лаборатории просто прокатывались процессы и проводились некоторые работы над нежизнеспособными штаммами боевых вирусов.
Ничего, когда явится миру «Ифрит сокрушающий» – вот тогда эта планета вздрогнет. Достанется прежде всего этим дикарям. Они дорого заплатят за эти его годы во влажной вонючей дыре, за стрекот джунглей, за жару и духоту.
Скоро все будет готово. Скоро. Еще немного.
При мыслях об окончании работы накатила сладкая истома. Это экстаз, когда видишь конечный продукт, на который потратил годы. И знаешь, что никто в мире никогда не делал ничего подобного. Ты первый. У тебя получилось!
Глаза слипались. И состояние у Феникса было теперь какое-то полусонное, немножко тревожное, но в целом благостное.
На джунгли наконец обрушилась тьма. Надо было подниматься и двигать в домик, пока не сожрала мошкара, которую уже с трудом отпугивала специальная, страшно дорогая мазь. Но Феникс не мог разлепить глаза.
Так он и прошляпил все на свете.
Охрану осуществляли арабы и негры. Не слишком усердствовали, справедливо полагая, что главная защита – джунгли. Но вышку поставили, чтобы обозревать окрестности базы. И расставили секреты, в которые пинками загнали негров с автоматами, учитывая их близость к природе.
