В ней участвуют только драконы и химеры, а люди отошли.
И мы начинаем сбрасывать с высоты греческий огонь.
Вязкая дрянь льется, обволакивает химер, но даже не заставляет притормозить.
Видя наши поступки, то же самое делают и остальные драконицы. Кувшины летят вниз, бьются, жалобно поет обреченная глина, – неважно.
Потому что через несколько секунд драконы выдыхают огонь – и на земле начинает бушевать огненный кошмар.
Драконий огонь все же горит не слишком долго. Может, десять секунд. Его не хватает, чтобы как следует прожарить химеру.
А вот эта вязкая дрянь – она продолжает гореть.
Может, если бы химеры догадались как-то уйти под воду целиком… под водой, наверное, он гореть не будет. Для горения нужен кислород.
Но мозга у химер нет.
Они не думают, не рассуждают, это просто сгустки горя и боли, которые тянутся к себе подобному. Сейчас уже не так сильно, источник мы удалили. Но…
И так хватило.
Вот одна туша осела на землю, вторая, третья… мелочь вообще выгорала в ноль. В пятна гари, в сажу на земле.
– УР-Р-Р-РА-А-А-А-А! – заорал кто-то.
– Добавить? – предложила Виола.
Я отмахнулась. Нет, не стоит. Драконы не могут дышать огнем каждые пять минут, этот ресурс живого организма не беспределен. Пару раз – и нужна передышка.
Потом еще раз и снова отдых.
А напалму все равно, он горит и сам по себе. Да, что-то мне подсказывает, что его введут в снаряжение драконариев.
И все равно потери были велики. Слишком велики.
И Алефи Мартино…
Будь ты проклят, Баязет!!!
– Спускаемся? – Виола практична донельзя, что ей мои терзания?
Я посмотрела на людей внизу. На их лица. И – махнула рукой:
– Спускаемся! Пусть ошалеют.
А что? Мы же не обговаривали, когда открыться? Сейчас очень подходящий момент, как я думаю. Очень-очень.
* * *
Виола медленно, по дуге, спланировала вниз. За ней девочки. На землю.
Как привыкли – десятком, я впереди, остальные за мной. Двойка, тройка, четверка…
Орландо шагнул вперед. Кажется, он хотел что-то сказать, и может, ему бы это даже удалось, но Мариса порушила все планы. С хриплым криком она кинулась мужчине на шею, прижалась, повисла…
– Живой! ЖИВОЙ!!!
И разрыдалась в сорок ручьев.
Я тоже плюнула на все и стянула балаклаву.
За моей спиной послышался шорох – это девочки…
В толпе медленно свалился в обморок Эстебан Гил. Интересно, кто его ТАК впечатлил? Надо потом уточнить, неужели – Ярина? Она может…
– Как-то так. – Я развела руками. – Уважаемые эссы, если кто-то еще хочет в небо – у вас есть шанс. Впервые за сто лет. Наконец-то.
Я почти физически чувствовала, как колеблются весы.
Вот именно здесь и сейчас решится все. Оттолкнут нас – или признают.
Станем мы изгоями – или героями…
Потом король может приказать что угодно, но начало будет положено здесь и сейчас.
Вот искривились губы Джусто Соуза… почему я не добила эту тварь? Сейчас, вот еще секунда, и полетят злые слова, как комья грязи, как камни. И навсегда останутся в памяти, и по стране разойдутся… такие мероприятия надо самой организовывать. А я не сообразила.
И Орландо ничего сказать не может, потому что Мариса его целует так, что драконы приглядываются. Это – точно не поедание?
Джусто полетел в сторону от сильного тычка. И вперед выбралась девушка. Кажется, первый курс, я даже имени ее не знаю.
– А что – так можно? – выдала она. – Хочу!
Все как-то сразу расслабились. И я в том числе. Даже улыбнулась.
– Можно еще и не так. Вот и пойдешь с нами в Пещеры, будем помогать драконам. Ты видишь, сколько среди них раненых?
Что есть, то есть.
Драконы огнеустойчивы, но именно чешуя, а не сам дракон. А раны-то у них есть от химер. И драконы получили в этих местах сильные ожоги.
С одной стороны – хорошо, прижжет яд, если он есть. И обеззараживание, хоть и варварское.
С другой… больно же!
– И пойду, и помогать буду! – Глаза девушки горели таким искренним огнем, что мне даже стыдно стало. За то, что я уже привыкла.
Для меня небо стало работой, а для нее – чудом.
– Ничего, – тихо шепнула Виола. – Мы с тобой еще полетим навстречу рассвету… и закат продлим. И над морем полетаем, и везде-везде…
И у меня стало тепло на душе.
Соуза что-то фыркнул, но на него уже никто не обращал внимания.
– Как тебя зовут, подруга?
– Марисела Эскобар.
– А я Каэтана Кордова. И давайте не рассиживаться, драконарий! Нас ждут драконы!
Другого призыва и не надо было.
Все, кто был на берегу, направились к ящерам с весьма решительными выражениями лиц – куда там химерам? Сейчас чешуйчатых бедолаг будут поить, кормить, лечить – и пусть только кто-то попробует удрать!
Хвост открутят!
* * *
За заботами я чуть не выкинула из головы важное. Потом уже сообразила.
– Ярина! Ты на крыле?
– Да.
– Бери Майю и метнитесь за девушками? Эсми, Фирузи…
– Ой! Каэ, я…
– Я помнила, остальное неважно!
Виола напомнила, честно говоря.
– Мы сейчас обернемся.
Подруги почти не пострадали в бою, так, у Ислы лапа обожжена, все же ей пришлось тяжелее всех, и Га-риде химера щупальцем добавила. Драконица берегла крыло и собиралась отлеживаться хотя бы дня три. Если получится.
Я кивнула Ярине и снова переключилась на раненых.
Девушки появились только через два часа, зато с новостями.
– Каэ…
– Да. Ярина, вы их забрали? Все нормально?
– Забрали. Но… Эсми и драконица… Фирузи с ребенком мы устроили пока у лекарей, пусть побудут там пару дней после перелета, им полезно. А Эсми привезти не успели, она на раненую драконицу поглядела – и в обморок.
– От потрясения?
– От Выбора.
Я едва за голову не схватилась.
Выбор!
А Эсми – санторинка и ни разу не знатная, и… и почему бы – нет?
Нрава там на сотню человек хватит! Причем мужиков со стальными бубенцами. Вот представьте, гарем! Гадюшник! Отстоять себя, отстоять подругу, прорваться к драконариям, усмотрев единственный шанс на спасение, более того… она ведь в гареме не просто так сидела на попе ровно! Она собирала информацию по крупинкам, по кусочкам, чтобы иметь возможность поторговаться за свою свободу и за подругу… я с ней парой слов только перемолвилась, но это ж не человек, это находка для любого шпиона! Она столько всего полезного знает, что хоть ты ее золотой фольгой оборачивай!
Фирузи – та попроще. Хотя не исключаю, что и она найдет свою драконицу. Если девушка не сломалась
