— «Если конечно этот человек, не я, — моему торжеству не было предела, но я старательно сдерживался».
Приняв свитки, я поднялся и поблагодарил императора положенной фразой, снова занял место за его плечом. Словно говоря, что для меня его назначения ничего не поменяли и я остаюсь его тенью.
Выдели вы бы лица всех, когда я вспомнив про слова герцога де Гела, ради шутки достал свой блокнот и задумчиво полистал его, посматривая на зал. Мне кажется лучшей шутки у меня никогда не было и не больше уже не будет. Тридцать два обморока, был мой новый рекорд.
Вечером, когда я расставил охрану и усилив её своими людьми, наконец закончил все хлопоты, то пришел к императору с тремя свитками.
Он в полном одиночестве сидел у себя и напивался, выпивая один стакан за другим.
— Мой император, — я протянул ему эти свитки, — я не знал, что вы вознесете меня так высоко, лишь рассчитывал на эту награду. Если вы откажите мне, я пойму.
Он молча взял свитки и прочитал их, два свитка были о признания двух родов мятежниками и один о помиловании конкретного дворянина. Едва глянув на первые два он неопределенно хмыкнул, и быстро их подписал, над помилованием он думал долго, но затем подписал и его, протянув мне и махнув рукой, чтобы я убирался.
— Завтра утром жду тебя у себя, — донеслось мне в след, — я дам тебе войско, чтобы ты не ехал в такую даль только ради одного мятежника.
Я склонился в поклоне, и ретировался, сейчас рядом с ним было не безопасно.
— «Ну что Анри, время разбрасывать камни кончилось, настало время их собирать, — обратился я к своей половинке, но он молчал». Я спускался в подземелье, туда, где держали задержанных по указу императора дворян. Пытали их и старались выбить правду об охоте.
При виде меня охранники замирали и вытягивались, пряча свои пивные брюхи поглубже в живот. «Тень императора» — неслось впереди меня, словно я не слышал этого в этих узких коридорах, так они за глаза называли меня.
Подойдя к нужной двери, я знаком показал отпереть её. Внутри лежал избитый, но пока не пытаемый человек, он смог встать сам и приготовиться сражаться.
— Барон Жально?! — на всякий случай решил уточнить я, поскольку его лицо представляло собой залитое спекшейся кровью маску.
— Да черт тебя дери! Кто ты?! — попытался прокричать он, но выбитые зубы и распухшие губы смогли выдать только шипящий шепот.
— Однажды вы были очень добры, к одному юноше и он поклялся вернуть вам однажды все добро, что вы для него сделали, — я протянул ему свиток, десяток минут назад подписанный императором, — вы свободны.
Человек отшатнулся от меня и неверяще посмотрел на свиток, потом на меня.
Затем протянул руку и в слабом свете факела прочитал строки указа.
Я даже моргнуть не успел, как он одним движением порвал пергамент и стал рвать его дальше, мельча на кусочки.
— Будь ты проклят Анри со своим императором! — выкрикнул он, сквозь силу, — он убил всю мою родню! Всех, кто был на этой проклятой охоте! Пусть подавится своим помилованием, я умру как дворянин!
Я молча достал кинжал и не дал ему и момента, чтобы отреагировать. Захрипев, тело упало на пол.
— Не заставляй меня не выполнять своих слов, — я сплюнул на его конвульсирующее тело, затем обратился к охраннику, который выпучив глаза смотрел на эту сцену, — скиньте его со стены дворца в ров, он теперь свободен.
Не смотря на его судорожное кивание, я отправился к себе, нужно было кое-что закончить, чтобы быть завтра перед принцем…тьфу…императором во всеоружии.
Полгода спустяЯ с наслаждением выпил чашку чая. Солнышко ласково обогревало меня, а на небе было ни облачка, что может быть лучше завтрака на природе? Я чуть откинулся на кресле и затянулся курительной палочкой, выпуская дым.
Даже раздавшиеся вопли, насаженных на кол братьев и всех охранников замка не помешали моей идиллии. Я чуть скосил глаз на поле, там где рядом с могилой отца, теперь вырос небольшой лес крестов, с насаженными на их верх людьми.
Осада крепости, в которой я знал каждый камень, не продлилась и дня, что уж говорить, если и в десять раз более укрепленные и защищенные замки были захвачены по пути сюда довольно быстро, все население было вырезано с такой показной жестокостью, что следующие лорды дважды думали, отвечая на мое предложение о милостивой сдаче. В этом случае я казнил только главу рода, оставляя все титулы и регалии, если замок не сдавался…наступали последствия. В общем когда я наконец подошел к своему бывшему замку, порядком напугав по пути остальных владетелей, что как тараканы разбежались по своим поместьям и не смели высунуть от туда и носа, то за моим многочисленным войском уже тянулся порядочный обоз. Все ценности, утварь и серебро, я просто делил между воинами, отправляя императору только золото и драгоценности. Но даже их было столько, что все из этого похода вернутся богачами, еще бы десять уничтоженных на корню Родов были полностью стерты с лица земли. Я не жалел никого, собственноручно приканчивая тех, кто сопротивлялся до последнего, скрываясь в донжоне.
Военачальники, которые подчинялись мне в походе давно махнули рукой на то, что я сам вожу воинов в последнюю атаку. Лишь хмурились и выделяли мне больше охраны. Хотя судя по их лицам, когда они думали, что я их не вижу, они бы с радостью отправили меня вообще одного на штурм, чтобы я сдох там. Будучи дворянами они не приветствовали мои методы, не говоря уже о том, что я убивал женщин, детей и стариков.
Пришлось проучить одного из них, когда он попытался сделать мне замечание, и мотая его кишки на шпагу объяснить, что с канцлером спорить не очень полезно для здоровья.
В общем последняя наша цель похода была захвачена стремительно, и уже через час братья и наемники пели о своей нелегкой судьбе на кольях. Я отпустил всю прислугу из замка и всех крестьян, что попались нам по пути, они мне были не нужны.
— Ваша светлость, какие буду распоряжения, — граф Дука склонился в поклоне, хотя он так ненавидел меня, что с трудом скрывал это каждый раз, когда приходил. Теперь, когда все цели похода были достигнуты, мне не нужно было терпеть его кривляние.
— Граф, — я снова затянулся и прищурив глаза посмотрел на него, — разворачивайте войско, мы идем назад.
Он еще раз поклонился, но я продолжил.
— А если у вас ко мне какие-то личные претензии, можем решить их прямо сейчас, доставайте шпагу.
Я даже не думал, что он с такой радостью согласиться, ведь если раньше его сдерживала воинская присяга, то теперь он получил мое согласие.
— Какие правила, я спрашиваю вас, как вызываемого? — поинтересовался я, выходя с оружием из палатки. Новость разлетелась по лагерю и вот уже нам организовали круг, а также я увидел замелькавшие кругляши серебра в руках воинов, делались ставки. Судя по лицам друзей-военачальников графа, они молились на него, и были готовы встать рядом, если он падет. Их даже не смущало то, что в атаках я один кидался на троих или четверых, всегда выходя победителям, не видя и не зная моей магии, они считали меня просто удачливым и очень сильным сукиным сыном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
