<Опомнись! Тебе понадобятся сотни лет, чтобы приблизиться к Омниссии на ту дистанцию, на которой нахожусь сейчас я. Неужели ты думаешь, что можешь судить меня?>
Наступил момент тишины. Ифарод тщетно пытался взять под контроль тело Ксефо, но оно не подчинялось его командам.
<Вы зря тратите время, магос>, — заметил Сеннесдиар. — <Системы моторного контроля в теле моего адепта заблокированы. Сейчас я удалю ваш модуль из его мозга>.
<Ты не должен так поступать>, — торопливо произнес Ифарод. — <Я могу быть вам очень полезным>.
Сеннесдиар вытянул руку и нажал на височную панель Ксефо. Металлическая пластина со скрипом приподнялась, открыв углубление в сером мозге адепта.
<Не делай этого!> — закричал Ифарод. — <Я еще могу сззззтк…>
Маг вытащил из гнезда блестящий цилиндр и закрыл панель на голове ученика. Через пару секунд светодиоды на лице Ксефо вновь засияли зеленым цветом.
<Мы закончили опрос>, — сказал ему Сеннесдиар.
Он показал адепту цилиндрический модуль. Ксефо быстро натянул на голову капюшон.
<Разве он не потребовал контроля над моими системами?>
<Магос оказался недостойным этого. Я уверен, что Армадрон согласен с моим мнением>.
Второй адепт поспешно подтвердил это:
<Магос Ифарод преследовал эгоистические цели. Он обманул генерал-фабрикатора. За это преступление он будет возвращен на Марс, где его предадут суду>.
<Не совсем верно>, — поправил его Сеннесдиар. — <Обладая необходимыми полномочиями, я уже осудил его на смертную казнь>.
Без лишних слов он сжал цилиндрический модуль двумя металлическими пальцами. Когда ядро интеллекта было разрушено, его тусклое свечение исчезло. Сеннесдиар точным движением швырнул бесполезное устройство через плечо, и оно, перед тем как упасть на землю, ударилось обо что-то мягкое. Смятый цилиндр попал в Джэррила Катца.
— Ты можешь подойти к нам, кадиец, — используя готик, произнес Сеннесдиар. — Мы уже давно заметили тебя.
Катц покачал головой. Он все-таки попался. Ему не следовало подходить так близко. Конечно же, техножрецы усовершенствовали свои органы чувств. Интересно, как они обнаружили его? По запаху? Услышали шаги? Или уловили тепло его тела? Смирившись с поражением, он направился к ним. Несмотря на холодный и сухой воздух, по его вискам стекали капельки пота.
— Как твоя фамилия, солдат? — спросил высокий жрец.
— Швайцер, — нагло ответил Катц.
— Ты лжешь, — произнес маг. — Небольшое изменение в сердцебиении выдало твой обман. Лучше скажи мне правду.
Катц присвистнул от изумления.
— Вы можете определять такие мелочи?
— На небольшом расстоянии, — ответил Сеннесдиар. — Мы многое можем, солдат. Кем бы ты ни был, тебе не удалось бы остаться незамеченным. И все же ты показал значительное мастерство. Мне понравилось, как тихо и быстро ты двигался в кромешной темноте. У тебя улучшенное зрение?
Магос внезапно шагнул вперед, и Катц увидел перед собой мертвое лицо. Оно было бесстрастным и нераспознаваемым. Лейтенант не знал, как выйти сухим из воды. Та человеческая сущность, которая когда-то существовала под бледной маской из древней кожи, давно покинула тело Сеннесдиара. Несмотря на остатки органической материи, перед Катцем стояла бездушная машина. Она смотрела на него сквозь черные линзы — холодная, расчетливая и безжалостная композиция стали и электроники.
— «Экзолон» скоро двинется в поход, — произнес лейтенант. — Если вы уже закончили свои дела, мы могли бы вернуться в лагерь. Вы же не хотите, чтобы колонна ушла без вас?
Он старался говорить спокойно. Наверное, жрецы снова обратили внимание на то, как бьется его сердце. Оно будто мчалось галопом.
Магос ничего не ответил. Катц хотел отдать салют и уйти, но что-то металлическое блеснуло между ним и жрецом. Он почувствовал невыносимую боль. Ему показалось, что его легкие наполнились жидким огнем. Он опустил подбородок и увидел один из механодендритов магоса, который вонзился в верхнюю часть его живота. Горячая кровь хлынула на китель и брюки. Катц застонал. Он попытался прошептать проклятие, но ему не хватило дыхания. Он не мог втянуть в себя даже глотка воздуха. Легкие не функционировали. Лейтенант потянулся к ножу, висевшему на поясе. Однако сил уже не было.
— Ты больше не будешь страдать, кадиец, — сказал Сеннесдиар. — Я сожалею о твоей смерти. Увы, мы не можем сохранить тебе жизнь. Твой рассказ о нашей находке вызовет новые подозрения. Уровень недоверия между Механикус и штабными офицерами и без того достаточно высок. Пойми, солдат! Нельзя допускать дальнейшего ухудшения наших отношений — особенно в такое критическое время.
Катц почувствовал болезненное натяжение в груди. Конец механического отростка вышел из его тела, вырвав что-то пульсирующее и красное. Кровь брызнула на землю, словно дождь. На краткое мгновение лейтенант увидел свое сердце, сжатое острыми манипуляторами на конце стального щупальца. Затем тьма сомкнулась над ним — темнота, в которую не могло проникнуть даже его улучшенное зрение. Когда тело Катца упало на камни, он ничего не почувствовал.
* * *
Трое техножрецов вернулись в зону света и шума кадийских машин. Приготовления к походу почти завершились. Раненых бойцов зашили, перевязали и разместили по грузовикам. Тем гвардейцам, которые оказались за гранью медицинской помощи, сделали инъекции, даровавшие безболезненную смерть. Твердоликие исповедники из Восемьдесят восьмого полка провели торопливую церемонию и отправили души умерших солдат к всемилостивому Императору. Сэкономленный рацион, оставшийся после смерти погибших, пошел на восстановление сил тех людей, которым посчастливилось задержаться на этом свете. Баки танков были заправлены, батареи лазганов — перезаряжены. Накормленные и напоенные гвардейцы ожидали приказа де Виерса. Им не терпелось покинуть руины Дар Лака. Солдаты соскучились по свежему воздуху и свету дня.
Всем хотелось убраться подальше от этого места, и только Джерард Берген молил об отсрочке. Его верный адъютант не вернулся с задания. Когда генерал-майор увидел троих техножрецов, возвращавшихся к своей «Химере», он быстро направился к ним.
— Где вы были? — строго спросил он.
Сеннесдиар повернулся к нему и вытащил из складок мантии блестящий кусочек радужного металла, который он подобрал у подножия разрушенной башни.
— Мы собирали образцы, — ответил магос. — Я уверен, что их исследование принесет Империуму огромную пользу.
Берген заглянул под капюшон Сеннесдиара.
— Вы не видели моего адъютанта? Я послал его за вами. Генерал в любую минуту мог отдать приказ о выступлении, и меня встревожило ваше отсутствие.
Магос склонил голову.
— Благодарю вас за заботу. Вы прекрасный человек, генерал-майор. Увы, но мы не видели вашего адъютанта. Собирая образцы металлов, мы не встретили ни одной живой души. Дар Лак — это мертвый город. Здесь очень много объектов, которые нам хотелось бы исследовать. Я верю, что однажды, когда империя возьмет Голгофу под свой контроль, Механикус вновь вернутся сюда. К сожалению, нам нужно подготовиться к дальнейшему пути. Прошу прощения.
Три долговязые фигуры в красных мантиях двинулись прочь. Берген в отчаянии смотрел им вслед. Неужели Катц попал в беду? Или его убили техножрецы? Не может быть. Он снова попытался вызвать его по вокс-связи, но ответа не последовало. Будь проклята эта планета! Он знал, что де Виерс не отложит поход из-за одного пропавшего человека. Насколько Берген знал старого ублюдка, тот не стал бы ждать даже майора Грубера.
Возвращаясь к «Гордости Цедуса», он решил лично попросить генерала о небольшой отсрочке. Водитель уже прогревал мотор «Химеры». Вокруг ревели двигатели других машин. Естественно, генерал сказал ему, что он не может прерывать ход операции из-за одного солдата. Вот если бы пропал командир дивизии, он еще подумал бы. А так… какой-то лейтенант…
Де Виерс отдал приказ выдвигаться. Водители начали наращивать обороты двигателей, наполняя воздух сизыми клубами дыма. Затем одна за другой машины двинулись по безжизненным улицам города. Их фары разгоняли длинные тени. Колонна направилась к дальней стороне пещеры, где находился второй туннель. Берген стоял в куполе танка и все время всматривался в темноту на северной стороне Дар Лака. Его сердце громко билось в груди и болело от горя. Нет, это было не горе, а кое-что похуже. Он чувствовал предательство.
— Прости меня, Джэррил, — прошептал он под дыхательной маской. — Мне очень жаль, мой друг, что так случилось.
Глава 29
Спустя два часа после рассвета остатки экспедиционных сил генерала де Виерса выбрались из прохладной тьмы туннеля в жаркий зной голгофского утра. Оказавшись на середине восточного склона гряды, они обнаружили, что практически лишены обзора. Острые обветренные скалы по обе стороны прохода заставляли кадийцев следовать по единственно возможному маршруту, достаточно пологому и широкому, чтобы по нему могли пройти шестидесятитонные «Леманы Руссы».
