Потом говорила Мария, и ей, как настоящему пиарщику, удалось компанию несколько раз рассмешить. Хотя рассказывала она такой триллер, что впору прятаться под стол.
По-настоящему трудно стало, когда начали выяснять отношения.
Ну, не выяснять — уточнять…
— Ты меня за другое прости, Леша, — сказала Мария. — За то, что я влезла в твою жизнь. За это идиотское пари. Черт меня дернул именно сейчас… Ты пойми на всякий случай, я ведь так не играю с теми, кто мне совсем не интересен. И знаешь, я рада, что теперь лучше тебя узнала. Ты отличный парень, и кое-кому еще очень повезет с тобой. Очень повезет. И на Дашу не сердись, она тут ни при чем, я ее просто уболтала поспорить.
— Я могла бы и не согласиться, — сказала Даша, глядя в стол.
— Не могла, — отрезала Мария. — Тебе было интересно, клюнет он на меня или нет. Тебе это было очень важно. Если бы он не поддался, ты бы прыгала от счастья. Не потому, что меня обломали, нет, мы все-таки еще подруги с тобой, верно? А потому, что именно он не поддался… Кстати, где моя десятка?
Даша медленно залилась краской. И Леха тоже.
— Ребята, давайте жить дружно, — попросил Принц.
— Ну дура я, Лех! — выпалила Мария. — Дура я по жизни, как вы все до сих пор этого не поняли?! Бывают такие… Умные-умные, а полные дуры. И шутки у меня такие же — дурацкие… Вот, допрыгалась. Тебя чуть не угробила, Дашку поставила в идиотское положение…
Принц достал из кармана и выложил на стол две десятирублевые монеты.
— Дарья, — сказал он таким серьезным тоном, будто на кону стояло двадцать тысяч золотом. — Я перекупаю твое пари. Сто процентов сверху.
— То есть? — удивилась Даша.
— Продай мне пари. Ты с Машей не спорила. Это я с ней забился, что она Леху три дня водит на коротком поводке, целует и посылает на хрен. Ну вот такой я, блин, эстетствующий чудила… А вы что скажете, княжна Мэри?
Мария поглядела ему прямо в глаза, протянула руку и забрала монету.
— Па де проблем, мон принс.
— Вот и зашибись, — сказал Принц неожиданно севшим голосом.
Вторую монету он подвинул к Даше.
— Да зачем…
— На память.
Леха сидел, разглядывая свои ногти, и думал, что теперь делать.
Очень хотелось посоветоваться с Семеновым. Или хотя бы с программистом Петей. Но техник как-то очень уж сурово и напоказ дистанцировался от истории с вертолетиками, а Петя выглядел слишком увлекающимся человеком, может проболтаться.
О том, что Леха сам проболтался напрочь, он не думал — тут все были свои.
— Так что же нам делать? — спросил Принц.
— Покупать с зарплаты новый вертолет.
— Я не шучу, Лех.
— Я тоже. Будет вам с братом игрушка, слово даю.
— Ребята, «яма» запускается через неделю, — сказала Даша и отчего-то снова мучительно покраснела. — Раньше говорили, мы в простое из-за смены прошивки, а теперь оказалось, на поток идет новая модификация. Серия «девять плюс». Я не знаю, что это.
— Начинается, значит… — прошипела Мария. — Ах ты сволочь, Михалборисыч… Начинается. Счастья всем сразу, и никто не уйдет обиженным…
— Если на поток за неделю, она почти не отличается от стандартной «девятки», — сказал Леха.
— Мне тоже грузили якобы стандартную «девятку»! — напомнила Мария. — А это была такая мерзость…
Леха по старой памяти нервно почесал шею.
— Что мы знаем о «девятке»? На самом деле — ничего! Какие у нее версии? В чем там разница? А я тебе скажу: наплевать! — выпалила Мария. — Главное, мы кое-что знаем о Михалборисыче, чтоб он сдох! Вот это — главное!
— И?..
— Слушайте, расскажу. Скоро пойдет рекламная накачка на всю Россию. Станут долбить и долбить разными словами одну формулу: вы будете здоровы и счастливы, вы будете здоровы и счастливы… А подтекст такой: мы сделаем вас счастливыми, любите нас за это, целуйте руки Михалборисычу. Любой пиарщик скажет: ну, директор ловит момент, лучшего повода, чем вакцинация, не придумаешь. Только я — не любой. Я кое-что видела. Мне ведь лично Михалборисыч, падла, целый месяц компостировал мозги: что людям говорить, как говорить, зачем говорить. И… Ребята, надо было его видеть. Я дура, конечно, но я умная дура, не забывайте. Он иногда проговаривался, сам того не замечая. Он действительно сделает всех счастливыми!
Трое молча ждали продолжения рассказа. Даша хмурилась, Принц недоумевал, Леха сидел с каменным лицом.
— Слухи о том, что у испытателей была сначала эйфория, а через неделю депрессия… Это не слухи, ребята. Я голову даю на отсечение: через несколько месяцев, когда ботов загрузят каждому, Россия станет государством радостных идиотов. И все будут знать, кому обязаны своим счастьем. И ждать очередной дозы. Эта новая «девятка» — словно механический наркотик. Вот почему тормозили «яму», вот зачем новая модификация. Она будет работать тоньше и будет работать дольше. А директор Нанотеха станет диктатором. Может, и не через два года, а раньше, без выборов, без лишней демократии, он ее не любит. Он вообще любит только себя. Все, ребята, я сказала, хотите верьте, хотите нет.
— Полная страна жизнерадостных зомби… — протянул Принц.
— Зомбируют только покойников, — отрезала Мария. — Это первое правило гуманитарного технолога. Если ты кого-то случайно зомбировал, протри очки и уходи с кладбища.
— Ишь ты, круто там у вас, в пресс-службе…
— Очень интересная работа и отличная профессия. Можно делать невероятные вещи. Но… Гадости тоже невероятные, если надо. Только я вас уверяю, следующей весной никакая реклама Михалборисычу будет даром не нужна. У него есть боты.
— Репликаторы, — сказал Леха.
Все обернулись к нему и застыли, то ли переваривая новость, то ли надеясь, что он пошутил.
— Эта серая гадость реплицировала. Я видел, с каждой секундой ее становилось все больше. Даже если это был обман зрения, она мне объела весь капюшон. Она поднимала численность роя, прежде чем загрузиться.
Мария поднесла руку ко рту.
— Сейчас меня стошнит… — произнесла она сдавленно.
— Тебе ничего не угрожало, — заверил Леха. — Микробы на голой биомассе плохо размножаются.
Мария встала из-за стола и, по-прежнему зажимая рот рукой, вышла с кухни. Двигалась она неспешно, но когда свернула за угол, раздалась дробь торопливых шагов, на грани панического бегства.
— Зачем ты так, Лешенька! — упрекнула Даша.
— А чего я сказал? — удивился Леха.
— В ней же несколько часов сидела эта гадость!
— В ней сидела! А во мне — гуляла! Такую гулянку закатила, что жильцы удрали… Ой, кстати…
Леха полез в карман, достал пластиковую баночку с яркой наклейкой и вытряхнул на ладонь пригоршню таблеток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
