За пару дней до представления Патиас пригласил будущего народного любимца к себе.
— Смотри, Фаррук, какую картину намалевали в твою честь, — ланиста не без гордости развернул бумажный рулон. — Теперь такие по всему городу расклеены.
Афиша действительно была очень красочная и жутковатая. На переднем плане он в легком кольчужном доспехе, на голове шлем, полностью скрывающий лицо, в правой руке короткий меч, а из левой вырывается ослепительная молния и бьет в отдаленно напоминающую человеческое лицо морду твари. Длинный скорпионий хвост буквально в паре вершков от его головы — вот-вот ударит человека в темечко. Другая мантикора немного поодаль, окружила себя светящимся облаком защитного кокона, готовится к прыжку. В верхней части афиши крупными буквами выведено: "Таинственный воин-чародей, непревзойденный истребитель магических тварей" ниже приписка помельче: "Билеты на ближайшие пять выступлений уже в кассах". Далее следовала информация о сроках и месте проведения гладиаторских боев.
— Неплохо, мастер, — похвалил продукт неведомого художника Фаррук, — экспрессивно, интригующе. Пожалуй, народ клюнет.
— Уже клюнул, — широко заулыбался ланиста, — билетов в кассе нет, только у спекулянтов-перекупщиков, кои толкают их по двойной цене. И берут, несмотря на то, что в кассах они стоили впятеро дороже обычного. Смотри паря, если все пройдет гладко, часть от полученных доходов перепадет тебе. Так что уж постарайся не разочаровать уважаемую публику.
После данного разговора он провел пару тренировочных боев прямо на главной арене Фернана. Для этого двое магов создавали фантомные образы мантикор, а Фаррук под непосредственным руководством владельца школы успешно развоплощал их посредством магических пассов и честной стали. Разумеется, магией ему не было разрешено пользоваться. Он лишь обозначал то или иное заклинание, а создатели фантомных сущностей соответствующим образом реагировали на его действия, заставляя своих подопечных, получивших условный удар огненной плетью или калейдоскопом жалящих звезд, визжать от боли, брызгать ядовитой слюной, рычать от злости.
Все было здорово и эффектно, но Фаррук подозревал, что в реальном бою все будет по-другому, поскольку поведение мантикор с точки зрения человеческой логики совершенно непредсказуемо. Ничего, в реальном бою у него будет доступ к реальной магии.
Наконец наступил день, когда ему предстояло сразиться с магическими тварями на потеху жителей славного города Фернана и ближайших окрестностей.
Тем временем Кворсус Патиас (по всей видимости, от волнения) продолжал изрекать известные Фарруку истины.
— Сейчас закончится бой ретиариев, что на "разогреве" публики, затем наступит твоя очередь. Извини, но ошейник с тебя снимут только на арене, под защитным пологом. А сразу после боя, снова наденут. Кстати этот момент должен придать твоему выступлению толику таинственности, поскольку ты у нас человек дикий, недавно пойманный в непроходимых джунглях Проклятого континента.
— Чего же так мудрёно? Ведь полная ерунда насчет Даниса, — весело оскалился Фаррук.
— Это мы с тобой знаем, что ерунда, а публике пленный маг не нужен. Ей подавай что-нибудь поэкзотичнее. Так что по легенде ты у нас волколачий выкормыш дикий маг, сильный от природы. Короче, нечто сродни тем же мантикорам, коих магии никто не обучал. Между прочим, о тебе в одной газетенке такое пропечатали, волосы дыбом поднимаются от твоих похождений. Десять золотых редактор с меня стребовал за эту откровенную ахинею. Хотя, оно того стоит, толика рекламы нашему делу не помеха. Как-нибудь дам почитать, хохмы ради.
— Ладно, — равнодушно махнул рукой Фаррук, — пусть хоть горшком назовут, только в печь не сажают.
Тут примчался запыхавшийся посыльный с сообщением, что заключительный бой обычных гладиаторов завершен. Какой-то неведомый Фарруку Ален проломил череп какому-то Буссу. Публика удовлетворена исходом поединка и настоятельно требует обещанного выступления "Волколака", так народ успел окрестить Фаррука, с подачи шустрого редактора какой-то местной газетенки.
Мастер Патиас проводил юношу до самой арены. Там он передал его на попечение двум адептам Темного Зверя из числа специально нанятых на время выступлений. Их стараниями над ареной был установлен защитный магический полог, полностью ограждающий трибуны от любых астральных возмущений и их физических проявлений, то как: молнии, огнешары, ледяные копья, испепеляющие и замораживающие штормы.
Коллеги по ремеслу, произведя над ним все необходимые колдовские манипуляции, избавили его от ошейника. Долее необходимого задерживаться не стали и тут же покинули арену.
Лишившись проклятого ошейника, Фаррук тут же почувствовал тонкие энергетические токи, текущие через его сознание в хаотичном беспорядке. За истекшие после его пленения полтора с лишним месяца он уже изрядно отвык быть магом. Однако ему хватило пары ударов сердца, чтобы прийти в себя. Вскоре он с привычной легкостью обуздал окружавшие его потоки энергии и принялся активно пополнять её запасы внутри своего организма. На его счастье мантикор не выпустили сразу, в противном случае он мог надеяться только на свой меч — слабое оружие против этих тварей.
Он успел основательно запастись столь необходимой ему энергией, а заодно приготовить пяток хитроумных плетений из дюжины простеньких боевых заклинаний — чудище таким не укокошить, но пыль в глаза алчущей искрометного зрелища толпе пустить вполне годится. Также он озаботился подготовкой феерического финала пьесы. По сценарию, он должен будет прервать жизни двух мантикор, которые очень скоро появятся на арене, хладной сталью, однако всякому что-то смыслящему в этом деле существу понятно, что умертвить гладием зверюгу в полсотни пудов весом, задача, практически неосуществимая. Поэтому Фаррук подготовил отличное заклинание, значительно увеличивающее возможности обычного клинка. Однако воспользуется им он лишь в самом конце, после того как публика на трибунах основательно насладится кровавым зрелищем. Но самое главное, он сплел отличное комплексное трехуровневое защитное заклинание, способное избавить его от негативных проявлений всех видов волшбы, на которую способен его будущий противник. Фарруку было известно, что мантикоры в основном практикуют стихийные чары, однако способны осуществлять ментальные атаки и многократно множиться, создавая весьма убедительные образы фантомных двойников, что обычно вводит их противников в заблуждение. Разумеется, юноша ничуть не сомневался в своей победе, но относиться к опасному врагу с небрежением не собирался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
