что он ум…
– Не смей. Не говори мне этого, – закричала на нее.
– Но это так, – возмутилась в ответ. – И как бы ни было ужасно все происходящее, ты жива. И Рамиль тоже. Он нуждается в тебе. Возьми уже наконец себя в руки.
– А если я не могу? – перешла на срывающийся шепот, запрокинув голову к потолку. – Не могу вспомнить, как это… жить без него? Не могу, мам. Я пытаюсь, но у меня не выходит. Я просто не могу, – закрываю глаза и даю слезам стечь по вискам.
– Ты должна. Ради них обоих. Далер не одобрил бы всего этого. Ты в ответе за ребенка, Даша, а это не мало.
Ушла… Сказала и вышла. Словно по душе потопталась.
Разве я могу взять и оставить поиски?
Разве я могу взять и просто забыть?
Я не могу.
Я никогда не смогу смириться с этой потерей.
– Гена, – позвонила ему с утра, как только мы с Рамилем проснулись. – Нам в больницу с малышом нужно. Ему девять месяцев, прививки поставить.
– Хорошо. Я подъеду минут через сорок.
– Давай, жду.
Одела на него новый костюмчик, сама тоже надела джинсы и свободную футболку.
Спустились на первый этаж, и услышала, как хлопнула входная дверь.
Перехватила удобней сына и пошла туда.
– Мурад, – голос в миг стал осипшим и мое спокойствие столкнулось с его печальным взглядом.
Мы быстро пошли друг другу навстречу, и мужчина крепко нас обнял.
Всхлипнула расплакавшись.
– Тихо, тихо. Успокойся.
– Как так, скажи?
– Иногда случается, Даш.
– Почему с ним?
– Мы не застрахованы ни от чего. А пуля, та еще сука.
Мы постояли так недолго, а мне казалось, что, хотя бы рядом с ними я чувствую его. Хотя бы так…
– Мурад, – послышалось громкое за нашими спинами.
– Привет.
Они с Геной стояли напротив друг друга. Уже не враги, но еще и не друзья.
– Нам надо поговорить, – вдруг сказал темноволосый.
– Не сейчас. Мы едем в больницу, – чеканит Гена.
– Тогда…
– Мы быстро, – встреваю в разговор. – Нам пару прививок и все. Оставайся тут, – заглянула ему в глаза умоляюще.
– Я подожду.
Гена кивнул, и мы вышли.
В клинике ни на кого не обращала внимание. Пошла напрямую к Лидии Викторовне.
Женщина приветствовала с улыбкой, и я кое-как смогла ответить тем же.
Кажется, будто она все знала, но молчала. А может и нет, стало все равно.
Быстро все сделали, и мы уехали. Сейчас я воспринимала весь мир за врага.
– Ген, ничего? По-прежнему?
– Нет, Даш.
– А этого ублюдка нашли?
– Тоже нет. Течение их унесло далеко видимо.
Представление этой картины вывернуло фактически наизнанку.
– Останови, быстро.
Машина как можно быстрей, но аккуратно затормозила, и я выскочила из салона тут же согнувшись пополам.
Мужчина протянул мне маленькую бутылочку воды. Прополоскала рот и встали возле капота.
– До сих пор не могу поверить, Ген.
Смотрю на небольшую поляну рядом с дорогой.
– Я тоже.
– Найдите его. Вы должны это сделать.
– Мы не остановимся.
– Спасибо, – стерла слезу и села назад в машину.
Мурад ждал нас в гостиной, где не раз мы все вместе проводили время.
Картина была смазанной из-за вновь выступивших слез.
– Останешься на обед?
– Мы поговорим, а там видно будет, Даш. Спасибо, – улыбнулся и они оба повернулись, чтобы уйти в отдельную комнату, потому что кабинет я закрыла от всех.
* * *
Прошло еще две недели. Все вместе – месяц.
Месяц. Подумать только. А я и не помню, как он пролетел. Ни дня не помню из него. Что я делала? Чем занималась? Что ела? И ела ли вообще.
Если в первые недели, я глупо верила и ждала, что он вернется, то сейчас… сейчас я не дышала этой надеждой, а сердце больше не сжималось от каждого стука в дверь или при шуме подъехавшей машины за окном…
Сердце больше не верило… а душа устала болеть…
Теперь я просто хотела проститься с ним в последний раз.
Глаза иногда увлажнялись при мысли о нем, в то время как изнутри я кричала и ревела, но слезы закончились, их больше не было… ни одной…
Будто я превысила жизненный лимит.
Я по-прежнему не могла спать в нашей кровати, лишь иногда при свете дня, я ложилась на нее и кричала в подушку задыхаясь от воспоминаний.
Дышала ими, а потом вновь соскакивала и убегала подальше.
Как же сильно я его полюбила…
Рамилю скоро десять месяцев, сегодня он сделал свой первый неуклюжий шаг и плюхнулся на попу звонко засмеявшись. Это говорило о том, что жизнь почему-то идет дальше, а я к этому оказываюсь не готова.
Вновь почувствовала спазм в желудке и сорвалась в туалет.
«Теперь это точно не из-за укачавшей меня машины или испорченного продукта».
Села, облокотившись спиной о стену, напротив унитаза и горько рассмеялась.
«У тебя был план, помнишь? И где теперь мы оказались?»
Заказала курьером тесты на беременность, хотя знала наверняка.
Встала перед зеркалом в ванной и стала рассматривать себя.
Темные круги под глазами, истощенная, уставшая. На голове жуткий бардак, мятая одежда.
– Кто же ты теперь?
Но ответа не было, а моих ног коснулись маленькие ладони.
– Привет, зайка. У мамочки новости для тебя, – подняла его на руки и зайдя в комнату Рамиля села на детский диван. – Ты станешь старшим братиком, представляешь? – улыбаюсь чувствуя, как горло привычно сдавило комом боли. – Папочка твой так этого хотел.
Тесты подтвердили мои и без того доказанные подозрения, и я осталась наедине с этой радостью.
Это ведь и правда радость. Скоро мне двадцать пять, пора стать мамой во второй раз. Физически в первый.
Погладила живот и мне так захотелось ощутить на своем теле его руки, увидеть улыбку, счастье. Сказать ему, об этом счастье…
Но в моих руках была лишь реальность… такая какой она являлась, без прикрас.
Спустилась вниз и встретилась с обеспокоенным лицом Гены.
– Что? – замерла в ожидании ответа.
– Нашли, – услышала его и тут же покатилась на пол потеряв сознание.
Глава 38
Ненавижу нашатырный спирт. Меня от него воротит. И сейчас вдыхая его, меня начинает тошнить.
Открываю глаза, не понимая, где нахожусь.
– Уберите. Воняет.
Со стороны услышала вздохи женские.
Смотрю туда, но в глазах будто пелена.
– Что происходит?
– Ты нас напугала, дочка.
Мамин голос. Я напугала? Чем?
– Ты в обморок упала, – будто понимает мои мысли. – Сейчас врач приедет, осмотрит тебя. Слишком сильный стресс. Тебе нужен отдых.
– Мам перестань.
Приподнимаю голову, а тело ломит от любого движения.
