Ну Артем выдал, конечно! Все-таки он тренировался не на кошках…
— Вижу, ты не особо впечатлен, — подытожила Кира. — Не боишься с ним по городу бродить? И тебе может достаться.
— В городе без того полно желающих из меня мозг вынуть. Исключение — только ты. А ведь, заметь, я сам предлагаю!
— О… снова переклинило! Просто парень одной идеи.
— А у тебя вообще идей нет!
— Разорались тут, — презрительно фыркнул Артем и опрокинул на стол стопку бумаг. Оттуда выпал мой рисунок Лейки с Соней. Мальчишка резво выхватил его из кучи листов, завороженно ахнул и подытожил: — Заек надо дорисовать.
— Я тебе их отдельно нарисую, — пообещал я. — Целое стадо зайцев, если перестанешь дуться.
В глазах Артема загорелось нечто похожее на компромисс, а Кира задумчиво спросила:
— Почему Лейки и Паши нет в списке?
— В списке? — В памяти ожил подвал и жуткий запах. Я едва не закашлялся. — Ты о том, что сказал Славик?
— Да.
— В его словах был смысл?
— Возможно… — кивнула Кира, закусив нижнюю губу. Это означало одно — свои выводы ей нравились. Знать бы, какие выводы.
— Съездишь со мной? — спросила она с небывалым энтузиазмом. — Хочу проверить кое-что.
— Куда? И что мы собираемся делать?
— На месте разберемся, — бросила Кира. Схватила из шкафа охапку одежды и скрылась в ванной.
На месте разберемся? Ну-ну. Где-то я уже это слышал. Помнится, все закончилось пинанием бомжа, который оказался ее дядей. За что она его так, несчастного, ненавидит?
Я подошел к Артему и погладил по рыжей голове. Он увернулся, спрятав руки за спину. Примирением между нами не пахло.
— Прости, — вздохнул я. — Паршиво вышло. Со всеми бывает…
— Не нравится мне это, — заговорщицки шепнул он. — И она тоже не нравится.
Возразить было нечего.
Глава 16
Лейка
Густые тяжелые тучи затягивали небо, готовясь в любой момент излиться на землю. Улица была мрачной и безжизненной, ветер пробирал до костей. Грязные листья кружили по асфальту и кидались под ноги, противно шурша. Не удивлюсь, если на сегодня объявлено штормовое предупреждение.
Погода не располагала к прогулкам, но меня это не пугало. Я всегда любила осень, она гораздо лучше лета. Честнее, уж точно. Сейчас мир не притворялся добрым, теплым, солнечным, а показывал свое истинное лицо — холодное и равнодушное. Я это ценила. Питать иллюзии вредно. Паша предостерегал меня насчет Киры, причем прямым текстом. Неужели знал? Вероятно, интуитивно в ней сомневался. Они с Кирой возненавидели друг друга с первого дня. Пока не появился Паша, она была негласным лидером. Как ей это удавалось с таким скромным даром — загадка. Дима смотрел на нее с восхищением, Соня серьезно считала, что Кира далеко пойдет. Потом Вениамин привел Пашу, и авторитет Киры померк. Она отошла на второй план, стала просто «той девушкой, которую вечно надо ждать». С Вениными заданиями она справлялась медленнее остальных, но редко ошибалась. Сонин прогноз сбылся: Кира пошла далеко. Она получила все, что хотела, будь то карьера, люди или минутные прихоти. Каким образом она этого добилась? Кире никто не помогал, она приехала из глухой провинции, и в Москве у нее был только дядя. Не скажу, что в шестнадцать она была милашкой, но стремления подло подставить ближних за ней не водилось. Когда девочка, любящая понежиться в центре внимания, превратилась в отъявленную стерву и манипуляторшу? А главное, как я могла ей верить? Паша прав, я не вижу того, что творится вокруг. Интересно, что еще я упустила?
В причастность Паши я не верила даже несмотря на факты, которые свидетельствовали против него. Уж слишком открыто свидетельствовали, он бы так не подставился. Он бы спланировал все тщательнее и меньше выделывался. Свалить вину на него было заманчиво, более чем. Это многое бы упростило. В частности, снова доказало бы, что я поступила правильно, вычеркнув его из своей жизни. Что я ему тогда наговорила? Плохо помню. Кажется, сказала, что лучше бы Соня очнулась, а не он… Если в начале разговора Паша еще чувствовал себя виноватым, то в конце определенно нет. Так было проще. У него взыграла гордость, и он оставил меня в покое, не предприняв ни одной попытки помириться. Мы не виделись три года, до того злополучного вечера в баре на прошлой неделе.
Пора заканчивать с этой историей. Нужно разыскать учениц Димы и выяснить, что они учудили. Даже в нынешнем состоянии я сильнее Оли с Машей, проблем возникнуть не должно. Найти девочек привычным способом дар пока не позволял, а сроки поджимали. Пришлось обратиться к заурядной логике.
Приметное старинное здание встретило меня величественным спокойствием, неподвластным времени и бушующим стихиям. Уняв ностальгическую грусть, я направилась ко входу в психологический центр. У самой двери росло надломленное деревце, тонкое и одинокое. Оно жалобно покачивалось и, казалось, готовилось треснуть пополам. Я подошла ближе и поймала его за стволик. Растение было в плачевном состоянии: крайние листочки почернели, ветки усохли. Поправив их, я осторожно убрала руку. Деревце выпрямилось, замерло, но тут же хрустнуло и беспомощно склонилось к земле. Во мне тоже будто что-то сломалось. Сердце тоскливо защемило, глаза заслезились. Стоило больших усилий не расплакаться. Что за глупости? Никогда не замечала за собой излишней сентиментальности. Вообще никакой не замечала. Точно заболеваю!
Рука потянулась к двери: тугие петли истошно заскрипели, ветер, не мешкая, проник внутрь. В вестибюле меня встретили две аккуратно расставленные на столе фотографии в рамках, перевязанных черными лентами. Лица Димы и Даши были до неприличия жизнерадостными, наверное, поэтому и не вызвали во мне полагающейся скорби. Или все-таки что-то со мной не в порядке. Из-за никчемного дерева почти разревелась, а сейчас стою, как ни в чем не бывало. Совершенно ничего не чувствую, хотя должна пылать праведным гневом и тосковать по людям, с которыми меня раньше столько объединяло. Как я ни старалась обнаружить в себе нечто подобное, находила лишь пустоту. Может, и к лучшему. От слез толку ноль, а жалость — отвратная штука. Поддашься ей однажды и тебе конец.
Отогнав упаднические настроения, я сдала плащ в гардероб и зашла в приемную. Там царила отнюдь не рабочая атмосфера, еле удержалась от замечаний. Девушки-администраторы пили чай и громко сплетничали. А вот убрать со стола крошки и яблочные огрызки им было недосуг, тараканы свадьбу сыграли бы… Увидев меня, болтушки оживились и принялись советовать «очень хорошего психолога». Я попросила рассказать подробнее, они кинулись наперебой расхваливать центр. Боясь ошибиться, я дергала за нужные ниточки целый час, вела милую беседу и выпила с ними две кружки чая, заваренного из второсортного пакетика. Девушки сдавать свои секреты не спешили и упрямо отнекивались. Почему я не умею нравиться людям? Впрочем, в итоге они и так мне все выложили, только информации о Диминых ученицах у них не было. Увы, время я потратила зря и чаем давилась напрасно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
