По прогнозам западных экономистов, ожидается значительный рост нефтедобычи в странах зоны Персидского залива, которая должна к 2020 г. составить 36 % от общемировой добычи (в 2006 г. — около 30 %). Иран в настоящее время производит на экспорт 2,6 млрд баррелей нефти в день и примерно 20 % из них закупает Китай. Иранскую нефть импортируют также страны ЕС — 0,45 млн баррелей в день, в том числе Греция, Италия и Нидерланды. А кроме того Турция, Индия, Южная Корея и Япония. Анкара, к примеру, удовлетворяет около 30 % своей потребности в нефти, ввозя ее из Ирана. Экспорт нефти в ЕС обеспечивает до 17 % ВВП Ирана. Всего же, по некоторым данным, Иран получает до половины дохода от продажи нефти, и после введения санкций ему придется искать новых покупателей в Азии[349].
По оценке экспертов, даже временное прекращение судоходства через Ормузский пролив приведет к прекращению большей части нефтяных и газовых поставок из стран зоны Персидского залива, т. к. на сегодняшний день действующие трансаравийские нефте— и газопроводы (их конечный пункт саудовский красноморский порт Янбу) имеют ограниченную пропускную способность (около 5 млн баррелей в сутки).
Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что даже кратковременное (на несколько недель) прекращение транспортировки нефти, а частично и сжиженного природного газа, морским путем из зоны Персидского залива окажет серьезное негативное воздействие на всю мировую нефтяную конъюнктуру, мировую экономику в целом. Об этом, в частности, отчетливо свидетельствуют сегодняшние резкие колебания цены на нефть, вызванные только угрозами возникновения вооруженного конфликта в регионе Залива. При этом пострадают не только государства, импортирующие в больших объемах углеводородное сырье из аравийских монархий, Ирана и Ирака, но и страны-экспортеры, которые понесут значительные финансовые потери, ухудшится их общая экономическая и социальная ситуация, что чревато дестабилизацией внутриполитической обстановки, значительной активизацией оппозиционных правящим в государствах региона режимам сил, преимущественно радикальной исламистской ориентации.
Чтобы пройти через Ормузский пролив, все морские суда, включая военно-морской флот США, должны пересечь воды, объявленные Ираном своими территориальными водами. Статус пролива регулируется Конвенцией ООН по морскому праву от 1982 года, которую США подписали, но не ратифицировали, и это обстоятельство позволяет Ирану утверждать, что на США (и следовательно, его военно-морские силы) этот статус не распространяется и американцы должны получать от Ирана разрешение на проход через этот пролив[350].
Наиболее вероятным и опасным сценарием считается использование Ираном минного оружия. Причем иранцы, скорее всего, станут использовать для минирования Ормузского пролива донные мины, для массированной постановки которых могут быть использованы различные средства: корабли (в т. ч. гражданские суда), катера, самолеты и вертолеты. Международный институт стратегических исследований в Лондоне предположил, какими силами Тегеран мог бы это сделать. Американцы видят наибольшую опасность для Ормузского пролива в том, что Иран имеет примерно 20 мини-субмарин. Они были замечены в ходе маневров в конце 2011 и начале 2012 года. Они считаются особенно опасными из-за трудности их выявления. Каждая из мини-лодок может незаметно расставить две мины[351].
Причем, учитывая навигационные особенности пролива, прежде всего, узость фарватеров для прохождения крупнотоннажных судов, сделать это можно будет достаточно оперативно и скрытно. В то же время осуществление надежного траления плотных минных заграждений, состоящих из различных по типу и времени изготовления мин, даже без огневого и авиационного воздействия противника представляет собой очень сложную задачу, требующую к тому же значительного времени. Несомненно, следует учитывать и сильное психологическое воздействие на противника и судоходные компании массированного и скрытного применения минного оружия.
Вместе с тем, использование иранцами против морских целей береговых ракетно-артиллерийских средств, надводных кораблей и катеров, а также подводных лодок и авиации будет весьма затруднительно по причине безусловного превосходства США в средствах радиоэлектронной борьбы, военной авиации и морских силах. Здесь же отметим, что регулярно демонстрируемые иранскими военными на различных учениях образцы морского и иного оружия, по всей вероятности, являются опытными изделиями, боевые характеристики которых в пропагандистских целях сильно завышены. При этом, учитывая реальные возможности иранского ВПК, общее состояние экономического и научно-технического потенциала страны крайне маловероятно, что Иран способен развернуть крупносерийное производство современных средств вооруженной борьбы. А применение единичных, даже может быть и эффективных видов оружия не принесет решающего успеха. Одним из вариантов противодействия судоходству в Ормузском проливе могут стать действия иранских морских диверсантов. Здесь многое будет зависеть от качества их подготовки, вооружения и оснащения.
Западные военные специалисты рассматривают и вариант возможного нанесения Ираном ударов по объектам на территории аравийских монархий. Здесь, в первую очередь, речь идет об инфраструктуре нефтяной и газовой отрасли, морских портах, аэродромах, узлах связи и др. Все эти объекты считаются «очень уязвимыми». Данное обстоятельство учитывается политическими и военными руководителями стран-членов СААГПЗ, которые опасаются доведения ситуации в зоне Персидского залива до «критической точки» и предпочитают политическое решение проблем, связанных с иранской ядерной программой.
В целом, по оценке известного американского эксперта Э. Кордесмана, Иран, используя все имеющиеся в его распоряжении средства, не сможет «закрыть Залив» более, чем на две недели, а, скорее всего, сможет сделать это «всего на несколько дней». При этом сами иранцы (и здесь с Кордесманом можно согласиться) понесут очень серьезный экономический ущерб, который может очень негативно отразиться на положении дел в стране. В тоже время, в случае умелого и массированного применения иранскими военными морского минного оружия, Ормузский пролив с учетом времени на его траление, может быть закрыт для судоходства на срок до двух-трех месяцев. Вероятнее всего при таком развитии событий все члены СБ ООН выступят за немедленное прекращение боевых действий, жестко осудят США и будут искать возможности диалога с Ираном с целью разрешения кризиса. В этих условиях американское руководство будет вынуждено прекратить антииранскую военную кампанию.
Если иранское руководство согласится на прекращение боевых действий сторон и пойдет на переговоры с ООН, то оно, несомненно, выдвинет ряд принципиальных требований, среди которых прежде всего будет требование о немедленном выводе всех американских войск из региона и предоставление компенсации за нанесенный действиями США ущерб.
Согласие США на эти требования будет означать полный крах их стратегии в важнейшем для них регионе с самыми негативными экономическими и политическими последствиями не только для них, но и для всего мира. Уход ВС США из региона будет воспринят исламским миром как грандиозная победа над Западом, которая позволит диктовать ему свои условия. Такого развития событий США допустить не могут и будут вынуждены продолжить воздушно-космическую операцию, т. е. перейти ко второму сценарию войны с Ираном.
Иран ощущает реальную угрозу со стороны США и готовится к ее отражению. Некоторые американские и европейские эксперты считают, что угроза нападения толкает иранское руководство к форсированию процесса создания своего ядерного оружия. Последние расширенные военные учения «Корпуса стражей Исламской революции» в Персидском и Оманском заливах говорят об этом. Иранские военные успешно провели испытания ракеты дальнего радиуса действия «берег — море» Qader, «которая уничтожила цель в Персидском заливе». Позднее, в рамках продолжающихся крупномасштабных военно-морских учений, Иран провел второе успешное испытание баллистической ракеты большой дальности. Баллистические ракеты этого типа способны поражать цели, расположенные на территории Израиля, а также базы США на Ближнем Востоке. Обе ракеты — Qader и Nour — являются полностью иранской разработкой и созданы иранскими специалистами[352]. Заявления иранского руководства, сопровождающие эти учения, ясно говорят о подготовке Тегерана к отражению возможной агрессии.
5.7. ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И ИРАНА
Первое значительное советско-иранское соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве было подписано в июле 1963 года в Тегеране. Позднее были подписаны и другие документы, которые способствовали развитию экономических отношений между нашими странами: соглашение о сотрудничестве в строительстве промышленных и других предприятий (1966 год) и торговое соглашение (1967 год). Фактически Советский Союз играл одну из основных ролей в оснащении вооружением и военной техникой иранских сухопутных войск. В шахский Иран поставлялись средние Т-55 и легкие ПТ-76 танки; боевые машины пехоты БМП-1 и бронетранспортеры БТР-50ПК, БТР-60 и БТР-152; буксируемые 122-мм гаубицы Д-30, 152-мм гаубицы Д-20 и 130-мм пушки М-46; зенитные самоходные установки ЗСУ-57–2 и ЭСУ-23-4; самоходные ЗРК «Стрела-1 М» и переносные ЗРК «Стрела-2»; противотанковые ракетные комплексы «Малютка»; военные автомобили ЗиЛ, ГАЗ, МАЗ, КрАЗ и УАЗ; подвижные средства технического обслуживания и ремонта; инженерная, в том числе бронированная, техника и средства радиосвязи. Для осуществления капитального и среднего ремонта поставленных из Советского Союза артиллерийского вооружения и бронетанковой и автомобильной техники в 1973–1976 годах вблизи Тегерана советские специалисты построили заводской комплекс «Бабак», который и по настоящее время остается основной ремонтной базой сухопутных войск Ирана. При техническом содействии со стороны СССР был сооружен и ряд других ремонтных предприятий и объектов военной инфраструктуры, в том числе в Исфахане и Ширазе. Помимо этого, в период 1964–1979 годов 500 иранских офицеров получили военное образование в Советском Союзе. В то же время в вопросах оснащения ВВС и ВМС иранское руководство полностью ориентировалось на западные страны[353].
