закрывает мне глаза своими ладонями.
— Интригует, — смеюсь я.
Он подталкивает меня вперед, по всей видимости распахивая дверь, так как я беспрепятственно прошла в следующую комнату.
— Готова? — спрашивает Марк, и не дожидаясь ответа, убирает ладони с моих глаз.
— Боже мой! — вскрикиваю я, когда вижу, где оказалась.
Небольшая комната — по всей видимости гостиная, украшена не меньше чем полусотней шаров. Они парят под потолком, беспорядочно лежат под ногами, переплывая по комнате вместе с потоками воздуха, привязаны к креслу и к дивану и все вместе превращают этот праздничный беспорядок в целостную картину. Помимо шаров в нескольких вазах, по комнате расставленыт разноцветные букеты роз, а на столе, в центре зала, щедро украшенном свечами, накрыт ужин.
Гостиная выглядит очень уютной и создает атмосферу праздника. Здесь учли даже приближающийся Новый год, и рядом с камином, украшенным хвойной гирляндой с россыпью золотистых елочных шаров, поставили небольшую, но щедро декорированную елочку.
Я попала в романтичный фильм про золушку? Это все реально? Это все мне? — куча мыслей вертится в голове, пока я, как ребенок стою посреди комнаты, и с раскрытым ртом разглядываю все вокруг.
— Тебе нравится? — спрашивает Марк, незаметно подкрадываясь и обнимая меня со спины.
Он серьезно спрашивает? Разве может не нравится такое? Это же мечта сотен девушек, насмотревшихся американских сериалов и начитавшихся любовных романов! Кажется, что сейчас головой встряхну и окажусь одна на той парковке, где всего полчаса назад говорила Марку все те глупости, за которые уже стыдно.
Разворачиваюсь к нему лицом и заглядываю в глаза, которые сейчас имеют цвет пасмурного неба. Не могу поверить, что еще совсем недавно была готова выцарапать их. Ощущение, что все былое было страшным сном, но теперь я проснулась и нахожусь именно там, где должна, рядом с человеком, без которого уже не смогу представить свою жизнь.
— Очень! Мне очень нравится, — шепчу я, и вдруг чувствую, как скатываются из глаз крошечные бусинки слез.
Марк стирает каждую, но смотрит с удивлением и непониманием.
— Почему ты плачешь? — спрашивает он, смахивая пальцем очередную слезинку.
— Потому что очень счастлива, — шепчу, улыбаясь, и слезы, как водится, начинают струиться сильнее.
Марк наклоняется, и я с упоением наслаждаюсь его близостью. Он беспорядочно целует губы, щеки и веки, прося не плакать, обнимает и прижимает к себе, не давая отстраниться ни на миллиметр, а затем одним легким движением поднимает на руки и несет в смежную с гостиной спальню, где нас ждет широкая кровать с балдахином и белоснежные прохладные простыни.
И сердце снова бьется в унисон с его, горят огнем и разум, и душа, и пьянящая страсть разливается по телу, как терпкое вино, когда он, едва дыша, сбивчиво шепчет слова любви. С моих губ готов сорваться сладкий стон, когда наши тела сливаются в объятьях, и двигаясь друг с другом в унисон, мы вместе достигаем точки наивысшего наслаждения.
Позже, когда я лежу на груди Марка, все еще пребывая на грани забытья и яви, он, зарываясь пальцами в короткие пряди моих волос, шепчет:
— Я люблю тебя, Вера.
Улыбка трогает мои губы, а душа ликует. И кажется, что больше в этой жизни ничего не нужно, лишь бы вечно слышать его проникновенный шепот. Но сегодняшний день запомнится и Марку, ведь сегодня я впервые готова ответить ему:
— И я тебя люблю.
Глава 28
Наш ужин, разумеется, безнадежно остыл, поэтому Марк вызывает официантов, которые быстро все убирают, а затем заказывает новую еду. Наверное, здорово, когда вот так, по щелчку пальцев, для тебя приготовят ужин, затем уберут, если вдруг что-то остыло, и принесут новый. Нам бы с папой такой сервис, и не пришлось бы греть еду в микроволновке по пятому кругу.
Отмечаю, что Марк не интересуется у меня тем, что я бы хотела съесть, а заказывает еду на свой вкус. И если в первый раз это можно было оправдать желанием сделать сюрприз, то во второй ничем иным, как привычкой решать все и за всех.
На удивление, ужин накрывают быстро, и на этот раз мы сразу же садимся за стол. Нам подали вкуснейшую отбивную с тушеными овощами и рисом, приготовленным, несомненно, каким-то невообразимо-особенным способом, салат с курицей и небольшие закуски. В качестве напитков Марк выбрал шампанское. Для меня в самый раз, но почему-то не ожидала такого выбора для него, скорее, представляла Марка пригубляющего виски из широкого стакана.
— С днем рождения, — салютует Марк. — Вера, я хочу, чтобы ты улыбалась и радовалась жизни. Чтобы больше никогда ты не пролила ни одной грустной слезинки. И я сделаю для этого все возможное.
И как можно не пролить ни одной слезинки, если от его слов глаза уже на мокром месте? Когда вообще я стала такой сентиментальной?
— Марк, я хотела извиниться за то, что наговорила на парковке, — почему-то мне показалось, что поедание невероятно сочной и вкусной отбивной наиболее хорошее время для разговора, — иногда меня прорывает.
— После нашей встречи в институте ты еще ни разу не лезла за словом в карман, — смеется Марк.
— Мама говорила это потому что я стрелец. Понятия не имею, как одно связано с другим, но когда слышу что-то, что может меня задеть, то внутри будто вулкан взрывается. И сначала я всегда наговорю что-то, чего вообще не хотела и даже не думала об этом, а потом, когда становится легче и первая волна уходит, начинаю мыслить здраво.
— Этим ты меня и привлекла, — замечает Марк, — еще тогда, в школе. Девочка, которая всегда выскажет все, что думает.
— Я вовсе такой не была, — поправляю Марка, но он качает головой, не соглашаясь.
— Нет, ты была именно такой — взрывной, бесстрашной, и смотрела на меня свысока.
— Да не было такого! — настаиваю я.
— Я как вчера помню свой первый день в классе: ты сидела впереди меня на месте с правой стороны, и я мог вдоволь тебя разглядеть — красивая девочка с косичкой. Она еще была странно заплетена. Как вы там это называете?
— Колосок, — подсказываю я, и Марк согласно кивает.
— Да, точно. Но ты, наверное, почувствовала мой взгляд, обернулась и посмотрела на меня — всего секунду! Но твой взгляд был таким холодным, словно ты лягушку увидела.
— Марк, ты выдумываешь.
— Да клянусь, что так и было! — горячится он, — и ты никогда не обращала на меня внимания.
— Поэтому ты мне жизни не давал?
— Это было глупо, — соглашается Марк, закатывая глаза, — но так хотелось, чтобы ты на меня посмотрела, чтобы среагировала!
