за тем, как Коди впрыгивает в свои штаны, идя в сторону двери.
Не успевает Сандерс дёрнуть дверь на себя, как Орланд заходит сам, оглядывая нас с ног до головы, и глубоко вздыхает. Его челюсть напряжённо сжалась. Я ожидала, что он будет шутить, или хотя бы закатит глаза, но он страшно молчал. На его плечах висел помятый медицинский халат, а волосы выбились из привычного пучка, спадая прядями на лицо, на котором я увидела печаль. Сгорбленные плечи друга слабо потрясывались, что не скрылось от нашего взгляда.
Коди вопросительно смотрит на друга, не понимая, что произошло. В груди что-то оборвалось, когда я услышала, что сказал Орланд.
– Пару минут назад сердце Дерека остановилось. Мы не смогли его реанимировать… прости, друг.
Я резко закашлялась, чувствуя, как закончился воздух в лёгких, и тревога окутала моё сознание. Голова закружилась, и мне пришлось схватиться за лежавшую рядом подушку, чтобы хоть немного почувствовать себя в этом пространстве. Сминая простыню в руке, я смотрела перед собой, шёпотом переспрашивая Орланда, но он лишь повторил сказанное минутой раннее. Я подняла взгляд на Коди, который опустился на стул, хватаясь за голову и смотря в пол. На глазах навернулись слёзы, но Коди было многим хуже, чем мне. Его брат… Дерек мёртв…
Я трясла головой, не понимая, как это могло произойти. Почему так неожиданно и быстро. Чёрт, я ведь знала, что он был слаб, чувствовала, но решила оставить это на потом, решив, что у нас есть время.
– Оденьтесь и попрощайтесь с ним, – тихо произносит Орланд и выходит из комнаты, плотно закрыв дверь. Я встаю с кровати, оборачиваясь в простыню и медленно подхожу к Коди, сразу кладя руку на его голое плечо. Он слегка вздрагивает от моего прикосновения, потирая лицо руками. Что ему говорить? Как успокоить? Я вижу, как он старательно пытается скрыть слёзы на глазах, но всё понимаю. Я представляла, что творится в его душе сейчас – шок, сменяющейся болью утраты. В его душе, как и в моей, образовалась дыра, затягивающая нас в пучину отчаяния, и справиться с этим было нелегко. Мы молчим около пяти минут, я не давлю, давая любимому время на осознание.
Мне и самой не помешало бы немного времени.
Я нахожу свою одежду на стуле и спешно одеваюсь, наблюдая за тем, как прекрасный солнечный день заволокло тучами. Погода будто бы чувствовала всё, резко скрывая солнце за тёмными облаками, опять предвещающие скорый дождь. Я протягиваю Коди его футболку, наконец, сталкиваясь с ним взглядами. Скорбь опустилась на его плечи будто ноша, а из глаз пропал тот блеск, который я видела пару минут назад, пока мы валялись на кровати. Сандерс молча одевается, и мы выходим из комнаты, направляясь в госпиталь.
Всю дорогу мы молчим, обдумывая ситуацию. Я только и делала, что старалась гнать прочь грустные мысли, пусть даже сейчас их не могло не быть. Мне было страшно увидеть уже охладевшее тело капитана, прикоснутся к когда-то живому Дереку и осознать, что теперь для него всё кончено. На глазах уже застыли слёзы.
Привычная больничная кровать Дерека была огорожена несколькими белыми ширмами и рядом стояли медсёстры с Орландом. Я их знала, так как достаточно часто мы виделись в лаборатории и просто на лице. Две девушки когда-то потеряли свои семьи, и нашли новую друг в друге, когда бежали с городка, где жили. Я часто видела их вместе танцующими или смеющимися, когда они держали друг друга за руки и смотрели так, как никто и никогда не смотрит на просто друзей. Они были невероятно близки, и я каждый раз не могла сдержать улыбки, когда видела их вместе. Но сегодня поводов для улыбок у меня не было.
Мы тихо зашли в помещение, и я поприветствовала девушек кивком головы. Увидев генерала, они отошли чуть дальше, давая ему пройти к брату. Коди зашёл первый, а я остановилась около девочек, спрашивая все подробности. Орланд в это время упрямо смотрел на полупрозрачную ткань ширмы, но взгляд его ничего не выражал. Вероятно, он переживал за друга, думая, как поддержать его в этот сложный момент.
Меня заботили те же мысли, однако я никогда не умела утешать людей, поэтому решила не маячить перед глазами Коди. Я просто дам ему понять, что я рядом и всегда готова его поддержать.
– Ему стало плохо, приступ эпилепсии и потом сердце стало биться реже, пока не перестало совсем, – шепчет светловолосая Люси, шмыгая носом. Рядом стоящая Джейд обняла её за талию, кладя голову ей на плечо. Я тоже считала, что всякие слова утешения, порой, абсолютно бесполезны перед силой объятий и простого присутствия. Я обхватила руками плечи, видя, как Люси сминала халат тонкими пальцами.
– Вы сделали всё, что могли, – сглатывая вязкую слюну, произношу я, легко поглаживая Люси по спине. Джейд кивает, но я вижу, как она нервно кусает губы, стараясь смотреть куда угодно, но не в сторону кровати. Они находились с Дереком в постоянном контакте на протяжении всех почти что двух месяцев, и, конечно, привязались к нему. Я слышала, как Дерек однажды с большим интересом рассказывал девушкам о своей поездке с семьёй в Австралию пару лет назад. Тогда в его голосе я слышала маленького мальчика, удивлённо повествующего о том, какие удивительные создания кенгуру, и как было здорово учится сёрфингу вместе с Коди.
От воспоминаний на глазах снова появились слёзы, которые я спешно вытерла.
– Мы пытались его реанимировать, но сердце не билось уже больше пяти минут, – произносит Орланд, смотря в мою сторону, и сочувственно кивая. – Он слишком большое количество времени подвергался неправильному лечению, болезнь лишь прогрессировала…
Я складываю руки на груди, глубоко вздыхая. Сейчас я надеялась на то, чтобы моего присутствия хватило для утешения Коди. Чтобы он понял, что в своей утрате он не один. Неуверенно зайдя за ширму, я увидела бледного, лежащего на заправленной кровати Дерека и держащего его руку Коди. Плечи его подрагивали, и я поняла, что он плачет. Я присела рядом, беря его руку с рукой Дерека в свою и смотря в заплаканные глаза. Сейчас он был не генералом, не главным.
Он был мальчиком, потерявшим своего старшего брата.
Я смотрела на закрытые бледные веки Дерека, ещё слегка розовые губы, чувствовала его уже прохладную кожу, и сама не смогла сдержать слёз. Он был не
