— Не Стефан, — тихо сказала Федра. — Больше, Кем, я ничего не могу сказать.
Мистер Кембл молчал целую минуту.
— Что ж, — наконец пробурчал он себе под нос, — вкусы мистера Хейден-Уэрта отличаются большим разнообразием, чем я мог себе представить. Мне следовало сразу догадаться.
Федра едва сдержалась, чтобы не произнести вслух какое-нибудь ругательство.
— Я не сказала, что ребенок его.
Кембл снова вздохнул и устало махнул рукой:
— Моя дорогая девочка, я само благоразумие. А теперь скажите мне, как вы планируете брать этот бастион порока мадам Востриковой.
— Так, как мы и договаривались с де Венденхаймом, — вмешался в разговор Тристан. — Как вы думаете, Кембл, вы сможете обеспечить ей безопасность?
Кембл снова окинул взглядом Федру.
— Наша задача как раз и состоит в том, чтобы позаботиться об этом.
Этот ответ немного успокоил Тристана — как-никак у него была поддержка.
Но тут мистер Кембл вложил Федре в руки пистолет.
В бордель Востриковой они прошли через черный ход. Их встретили и сразу же провели в ту часть дома, что располагалась сразу за парадным крыльцом. Когда они стали подниматься по лестнице на второй этаж в гостиную, вверху, на ступеньках, появилась мадам. После того как Тристан и Федра были представлены мадам Востриковой по всем правилам этикета, темные глаза мадам быстро ощупали вновь прибывших клиентов и на мгновение вспыхнули, выдав ее раздражение.
— Добро пожаловать, — наконец сказала она, — в мое скромное заведение.
Потом мадам Вострикова взяла Тристана под руку, и они вместе дошли до конца лестницы. Ее длинные накладные ресницы затрепетали, словно крылья бабочки, — Тристану удалось очаровать ее, мадам даже захотелось немного пококетничать.
Женщина производила отталкивающее впечатление. Но совсем не потому, что была некрасива. Наоборот, она отличалась редкой красотой. Высокая, с тонкой талией, с очень светлыми голубыми глазами и белыми волосами, аккуратно уложенными в некое подобие морской раковины. Но эта красота выглядела какой-то неживой, словно мадам была сделана из куска льда или мрамора. Белизна ее гладкой и ровной кожи странно контрастировала с темным шелковым одеянием. От нее исходило ощущение опасности.
— Позвольте мне угостить вас моим лучшим вином, — сказала она, подходя к стоявшему у окна в гостиной шкафу. — Его готовят в моем поместье в Бордо, и его я предлагаю моим особым гостям.
— Мы наслышаны о вашем удивительном заведении мадам, — проговорил Тристан, беря в руки высокий бокал с розовой жидкостью. Покрутив его в своих длинных пальцах, он снова бросил взгляд на Вострикову. Федра обратила внимание, что, как только им навстречу вышла мадам, Тристан стал так на нее смотреть, как будто он был голодным котом, а она чашкой сливок.
Мадам Вострикова убрала в шкаф хрустальный графин и снова повернулась к Тристану:
— Я польщена, милорд, тем, что вы проявили к нам интерес.
— Интерес — это, пожалуй, мягко сказано. — Тристан улыбнулся. — Кузен Гарольд и я надеемся найти здесь все, что только могли вообразить в своих фантазиях. Кстати, вино превосходно.
— Благодарю вас, милорд. — Мадам села в кресло, ее глаза продолжали внимательно следить за гостями из-под полуопущенных тяжелых век. — Постараюсь не разочаровать вас и доставить вам все те радости, о каких вы мечтали.
— Как я слышал, вы отличаетесь отменным вкусом и слывете женщиной с тонкой интуицией. — Тристан улыбнулся поверх края бокала, сверкнув своими ослепительно белыми зубами. — Как же именно называется это вино?
Ресницы мадам Востриковой снова кокетливо запорхали.
— Кларет, милорд, — ответила она. — Изготовлен по традиционному рецепту с отдушкой аниса и кардамона и не имеет ничего общего с тем пойлом, которое нам нынче пытаются продать французы.
Федра сделала еще глоток и окинула внимательным взглядом полутемную, изящно обставленную гостиную. Стены были задрапированы темно-голубым шелком, в стиле мебели проскальзывало нечто азиатское — все в целом выглядело безумно дорого. Мадам Вострикова, должно быть, заплатила за этот интерьер целое состояние. Ничто даже отдаленно не напоминало бордель.
— Ну и как вам мой кларет? — спросила мадам Вострикова.
Федра быстро изобразила на лице аристократическую скуку.
— Мне это понравилось. Спасибо. — Тон ее голоса опустился на октаву ниже. — Но я предпочел бы кое-что покрепче. Например, какую-нибудь рыжеволосую шалунью с большой грудью. Ведь ради этого мы и пришли сюда.
Неожиданно в ледяных глазах мадам Востриковой появилась злоба.
— Неужели?
Тристан засмеялся, разрядив напряженную обстановку.
— Нетерпение молодости, мадам, — сказал он, небрежно махнув рукой. — Боюсь, Гарольд еще не научился контролировать свои аппетиты.
— Значит, в этом дело, — проговорила мадам, пристально глядя на Федру. — Мужчина с опытом знает, что предвкушение часто доставляет большее удовольствие…
— Именно так, мадам. — Тристан ухмыльнулся. — Надеюсь, у вас найдется какая-нибудь юная особа, которая смогла бы научить нашего дорогого друга этому полезному искусству. Я имею в виду — терпению.
Ленивый взгляд мадам снова остановился на Тристане.
— Да, милорд, — послышался ее воркующий голос. — Ожидание и предвкушение составляют ровно половину удовольствия. Но, откровенно говоря, я не ожидала вашего появления здесь, мистер Толбот… Оно несколько неожиданно.
— О, я вас прекрасно понимаю, мадам! — Тристан поставил свой бокал на элегантный, инкрустированный эмалью столик, стоявший рядом с его креслом. В его движениях сквозила лень и полное довольство жизнью. — Полагаю, мы не можем дольше занимать ваше время.
На мгновение в глазах мадам появилось нечто, отдаленно напоминающее тепло.
— Вы хотите уже покинуть меня?
Тристан очаровательно улыбнулся:
— Не хочется разочаровывать Гарольда и испытывать его терпение. Я обещал ему волшебную ночь и должен сдержать обещание. Меня в семье считают сибаритом, и я должен поддерживать свою репутацию.
Мадам Вострикова элегантно вспорхнула с кресла.
— Надеюсь, вы еще придете ко мне, милорд? — Слово «один» не было произнесено, но подразумевалось. Все присутствующие прекрасно поняли это.
Федра бросила на Тристана насмешливый взгляд:
— Черт возьми тебя, братец. — Она произнесла это низким голосом и решительно поднялась со своего места. — Я думал, что это отличное место для того, чтобы немного поразмяться!
Проигнорировав возглас своего нетерпеливого кузена, Тристан продолжал с вожделением смотреть на хозяйку борделя.
