Я не успел даже дёрнуться, мне не хватило на это времени, хорошо, что влетел в камень не головой, сполз по стене, хрипя от боли в ногах и теле, судорожно сжимая древко Пронзателя и готовясь сражаться.
И ничего. Ни одного голема не выскочило, чтобы добить меня.
Призрак застыл сначала на той стороне разрушенного коридора, затем решительно скользнул ко мне, раньше, чем я успел протестующе рявкнуть. И ничего. Ничего не случилось.
Я мотнул головой, вытрясая из неё муть, поспешно занялся ранами — осколки камней и техники посекли всё, что не было прикрыто сталью, невзирая на Покров, так что сейчас я истекал кровью из десятков разрезов.
Что случилось — более или менее понятно. И то, что Нулар не предупредил о таком, не оправдывает моих ран.
Если ты защищаешь место в зоне искажения силы Неба, когда техники буквально разрывают глупых идущих, то глупо не использовать обычные ловушки. Те самые, которые в отряде Лаи при мне обезвреживал Агиш.
Беда в том, что я здесь один, не имею ни малейшего таланта в формациях и Массивах.
Я всегда справлялся с такими ловушкам за счёт боевой медитации и скорости своих техник. Только вот техники — того, под запретом.
Вон, формация разлетелась на куски вместе со всем коридором, где была нанесена.
Сам я, пропустивший через себя силу для Призрачного Рывка — вроде жив, но вот встать сейчас — не сумею. Или сумею, только если нужно будет спасать свою жизнь. Даже голова кружится.
Призрачный Рывок, девять узлов. Один в голове, три в груди, один в районе крестца, по два в каждой ноге. И всё, через что прошла сила, прежде чем превратиться в технику, пусть и не разорвалось в клочья, но пострадало так, что лучше бы меня големы мечом истыкали.
Не помогло даже то, что техника была исполнена как у Властелина — без обращения, как это не помогло тому же Седому. Но мне хотя бы не нужно будет искать редкое зелье, с полученной раной я справлюсь и сам. Всего-то девять узлов.
В чём ещё повезло, что никто не появился добить меня после ловушки.
Ни один из тех двадцати двух, которых не хватало до полного числа, так и не показался. Они ждут меня дальше? И только ли они ждут меня там?
Я ухватил камень рядом с собой. Судя по узору на нём, ещё с десяток вдохов назад это был кусок пола.
Швырнул его вперёд. Камень беспрепятственно пролетел шагов пятьдесят, упал и покатился дальше, до самой стены поворота.
Верить в то, что там нет ни одной ловушки? После такой «тщательной» проверки?
Я, конечно, собиратель камней из Нулевого и прочее, но не настолько дурак.
Рисковать Призраком? Что-то очень не хочется. Он для меня не просто инструмент, расходный артефакт, а что-то гораздо большее. Не друг, не собрат, но и не вещь, которой я рискну вместо себя. Он тот, кто спасал мою жизнь. Ну, пусть, наверное, всё же будет собрат, почти брат. Тот, кто верно поднимается вместе со мной к Небу, разделяя поровну все опасности этого пути.
Или не поровну, учитывая, что я часто его скрываю, но уж точно я не буду делить опасности этого поместья поровну, как бы это ни было справедливо. Это просто глупо и бессмысленно, он даже многие стены не может пройти насквозь, заключённые в них формации и Массивы, пусть и не работающие, видимо, мешают. Нужно идти другим путём.
Кстати вспомнилось, что вообще-то у меня Призрак умеет не только убивать и играть на цине, но и ещё кое-что.
Обернувшись к нему, замершему на месте, готовому сражаться, я хрипло спросил:
— Эй, а где та из твоих частей, — сбившись, поправился, — тот, что разбирался в формациях?
Призрак помедлил, а затем развёл руками.
Я не понял:
— Чего?
Призрак на этот раз красноречивым жестом показал, что все, той части больше нет.
Хорошо, что я и так сидел, а то эта новость меня изрядно удивила. Выходит, пока он сжирал чужие Флаги, ядра и сидел в кисете, то стал сильней и в нем стало меньше чужих душ? А что ещё с ним за это время произошло?
Уложив новость в голове, я строго заметил:
— Музыкантку оставь.
Призрак кивнул.
Ладно. Этот способ не сработает, вернёмся к другому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жаль, очень жаль, что я могу убивать големов Древних, но не могу подчинять их своей воле. Со Зверями ситуация похожая, но гораздо более обнадёживающая.
К вечеру я подлечился, даже выполз из поместья, собираясь отправиться на охоту, и проверить заодно, не идёт ли за мной по пятам отряд Ян.
Узнать этого не сумел. Пути назад, той дороги по которой я пришёл сюда, просто не существовало.
Лабиринт перестроился.
Разом, за один день, без изменений потоков силы Неба в этой местности, малый лабиринт перестроился изменившись.
О таком я не слышал, если честно. Но сделать с этим всё равно ничего не мог, к тому же не слышал я и о том, чтобы лабиринты Древних были безнадёжными и навеки запечатывали в себе идущих.
Я на их месте бы так и делал — заманивал сектантов и навеки закрывал бы их там. Но более-менее под такое подходили только бедствия Поля Битвы, и только они. Даже к Ключам, которые давали власть над огромными пространствами Поля Битвы, существовали проходы и это было одно из нерушимых правил всех Внешних Полей Битвы.
Возможно, ответ на эту странность крылся в законах формаций и Массивов, возможно, по-другому нельзя было создать лабиринт внутри Полей Битвы, возможно, по-другому Древние не сумели сломать барьеры Пояса, когда напали сектанты. А может быть, это сектанты сумели прогрызть себе лазейку в том противостоянии, что развернулось почти четыре сотни лет назад. Я не знал, но лишь убедился, что старый путь на земли Кулаков закрылся, зато остался проход к горам с другой стороны поместья.
Значит, выбраться можно, а остальное неважно. У меня ещё здесь дело незаконченное осталось.
Глава 13
— Нулар. Пришло сообщение — вход в лабиринт поместья закрылся.
Нулар медленно растянул губы в торжествующей улыбке, выныривая из медитации.
Открыл глаза и несколько вдохов глядел на брата, затем довольно заметил:
— Не прошло и месяца. Начинай, пусть Алрос ощутит поддержку «друга».
— Нулар, ты не думал над моим предложением позволить всему идти своим чередом?
Нулар фыркнул:
— Твоя вера в людей когда-нибудь погубит тебя, брат. Сорвав такой куш, он не вернётся сюда.
— Куш, п-ф-ф, — фыркнул брат Нулара и махнул рукой. — Если только те слова под картой правдивы, к тому же контракт…
Нулар перебил:
— Если там ничего достойного, то он и держаться за добычу не будет, а любой контракт можно обмануть, тем более такой контракт, в котором нет ни слова о сроках.
— Ах вот оно что, — брат Нулара покачал головой. — Ты всегда ценил личное слово наравне с контрактами, поэтому и не вёл дела с ним лично, ты с самого начала хотел завершить всё так.
Нулар поморщился:
— Как так? Изначально от того, кто называет себя Орзуф, я ожидал совсем другого. Он, весь пропахший кровью, показался мне совсем другого склада человеком. Я ошибся и пришёл к нему потом лично, если ты забыл.
— Я помню об этом, как помню и о том, что в тот день ты так и не дал ему своего обещания, зато потом…
— Я не люблю, когда мне лгут, — отрезал Нулар. — А тот, кто называет себя Орзуф, слишком много лжёт. Лжёт о своей силе, лжёт о своём имени, лжёт даже о том, откуда прибыл. С чего ты решил, что он не обманет меня очередной раз, осознав, что именно заполучил?
— Я понял тебя Нулар, больше не буду убеждать тебя, ты старший, но меня продолжает беспокоить это дело. Оставим орденца, он сам виноват, заявившись в Пятый пояс, но этот Орзуф, хоть и лжец, уж слишком быстро добрался до поместья, слишком быстро.
— Это, наоборот, хорошо, теперь можно быть уверенными в том, что и в самом поместье он выживет.
— Нулар, а что… — брат Нулара помолчал и вкрадчиво спросил. — Что, если он действительно очень силён?
— Его осмотрел дед, — напомнил Нулар. — Отклонения есть, возможно, одна из звериных или демонических Форм, дающих ему преимущества в зонах искажения, тебе ли не знать о таких, брат?
