Из фронтовых записей тех дней:
«…Трудность: у командного состава в ротах и батальонах нет еще навыка быстрой ориентировки на однообразно открытой, голой равнине, без ярко выраженных местных предметов. Из-за этого артиллерия иногда попусту бросает свои снаряды. Требование — тщательная разведка целей на поле боя совместно с артиллеристами, постановка задач артиллерии и танкам на местности».
«…Вся полковая и дивизионная артиллерия фактически перешла на ручную тягу. Транспорт изношен, горючего не хватает. Все делает пехота. Тянет изо всех сил, зная, что без пушки в этих местах шагу вперед не сделаешь и дня не проживешь…»
«…Противник отводит силы на юго-восток, оставляя сильное прикрытие. Характер его действий прежний: частые контратаки. Стойкость в опорных пунктах.
Нахожусь у В. С. Глебова, в четырех километрах юго-западнее Ореховского. Дивизия совершила бросок вперед. Контратакуют восемнадцать немецких танков. В стереотрубу отчетливо видно: из-за высоты выскакивают автомашины, выпрыгивают автоматчики, устремляются за танками. Комдив приказывает накрыть их «катюшами». Отличный залп! Все поле покрылось вспышками огня… Три-четыре фигурки вражеских солдат поднялись в этом аду и, схватившись руками за голову, побежали обратно к высотке. Через полчаса контратака повторяется. Ударили снайперские орудийные расчеты гвардейцев: четыре танка подбиты, один горит… При такой тактике противник несет большие потери, главным образом убитыми. Наши части ежедневно уничтожают двенадцать — восемнадцать вражеских танков. Усилил гвардейцев за счет армейской артиллерии…»
По пути в мехгруппу остановился у Меркулова. Приказ комдиву: вывести дивизию и составить резерв армии. Полковник умоляет:
— Разрешите продолжать преследование…
— Не разрешу, дорогой, не увлекайся. Сутки на приведение в порядок. Посмотри, как поредел чеботаевский полк. А впереди Вертячий.
Услышав это название, Меркулов расцвел и браво заявил:
— Триста четвертая возьмет Вертячий, товарищ командующий!
— Эх, Серафим Петрович! У нас с тобой виски поседели, а ты все бурлишь, как комсомолец.
Догоняем Анисимова. Мехгруппа уже за Верхне-Голубой. Впереди бой. Навстречу попадаются раненые. Они идут, поддерживая Друг друга. Бузинов воскликнул:
— Немцы!
Действительно, пропуская «виллис», на обочину отступила кучка немецких солдат, сзади — молодой боец с автоматом наизготовку.
— Откуда ведешь, герой?
— Во-он за той высоткой деревушка, там и взял…
— Сразу семерых?
— Так точно!.. Мы на машинах подскочили, развернулись — по хатам. Увидели они гранату в руках и хендехохнули.
— Спасибо, товарищ, за службу. Пусть видят враги, какой герой их взял в плен!
Тут же на обочине фронтовой дороги получил гвардии рядовой Синеоков свою первую награду — медаль «За отвагу». Медаль приколота к видавшей виды шинели. Крепкое рукопожатие.
— Разрешите закурить, товарищ генерал. Мочи нет терпеть.
Бузинов вытащил пачку «Казбека». Она всегда у нас, некурящих, была на подобный случай. У пленных под натянутыми на уши пилотками жадно блеснули глаза.
— Дай уж и им, гвардеец!
Синеоков с неохотой протянул немцам пачку.
Анисимов с Якубовским работали, расстелив карту на полу кузова автомашины. Данные разведки показывают, что противник начал отход на Вертячий и Песковатку. Танкисты имели пленных из частей 44-й и 384-й немецких дивизий. Спланирована выброска подвижных отрядов для перехвата дорог к переправам.
Анисимов сказал:
— Тут Трубников недавно был.
— Кузьма Петрович?! Зачем он сюда приезжал?
— Говорит, командующий фронтом просил поглядеть, как идут дела в шестьдесят пятой. Что же, спрашиваю, не доверяете? Говорит, доверять доверяй, а проверять проверяй. На войне врут не меньше, чем на охоте. Признаться, говорит, не поверили мы, получив донесение, что армия уже на рубеже Верхне-Голубой. Вижу, что вас теперь нет надобности подталкивать. Поздравил с успехом и уехал.
Лишь после войны мне стало известно, почему 23 ноября 1942 года в наши наступающие части пожаловал заместитель командующего фронтом. В этот день К. К. Рокоссовский получил следующее указание из Ставки: «Подтолкните как следует Батова, который при нынешней обстановке мог бы действовать более напористо». Но к этому времени счастливая идея — создать танко-механизированную группу была уже осуществлена. Воспользовавшись ее успехом, стрелковые дивизии ударной группы быстро подходили к рубежу Ближняя Перекопка — Верхне-Голубая Евлампиевский. Поэтому командующий фронтом, очевидно, и ограничился посылкой К. П. Трубникова. Рокоссовский с исключительной заботой относился к командирам и старался избавить их от ненужной трепки нервов.
Боевая деятельность командования нашей подвижной группы была высоко оценена. Военный совет фронта наградил Якубовского и Анисимова орденами Красного Знамени. Вскоре полковник Анисимов получил дивизию; три года спустя мы встретились за рубежом, он уже в звании генерала командовал корпусом, которому, в частности, принадлежала честь взятия крепости Грауденц.
23 ноября танковые корпуса Юго-Западного и Сталинградского фронтов, продвигавшиеся навстречу друг другу, соединились в районе Калач Назмищенский. К исходу того же дня стрелковые дивизии ударных групп 65-й и 21-й армий вышли одновременно на линию Ближняя Перекопка — Верхне-Голубая Евлампиевский — Больше-Набатовский, завершив окружение главной немецкой группировки, рвавшейся к Волге, и сиротинской группировки, действовавшей в излучине Дона. В тяжелых боях пройдено за пять дней 60 километров. Нанесено серьезное поражение противнику. В полосе наступления нашей армии он потерял за пять дней в излучине Дона более 20 процентов солдат и офицеров своих частей, половину орудий и большую часть танков[18].
Без какой-либо паузы войска 65-й армии продолжали наступление на восток, к Дону, но это был уже новый этап операции — сужение кольца окружения. В эту последнюю неделю ноября предстояло решить и судьбу задонской (сиротинской) группировки немецко-фашистских войск. Части Галанина должны были подойти к Вертячему 22 ноября, но о них мы пока ничего не слышали. Это очень тревожило.
Находясь в мехгруппе Анисимова, я послал командующему войсками фронта донесение: «Противник, по всем данным, начал отход к переправам Вертячего и Песковатки. Решил: немедля по всему фронту перейти к преследованию и выбросить подвижные отряды для перехвата путей отхода».
На рассвете 23 ноября и левое крыло 65-й армии перешло в наступление. Начались ожесточенные бои за Сиротинскую, Хмелевский и Трехостровскую. У немцев здесь был очень плотный огонь автоматического оружия, противотанковых орудий и шестиствольных минометов. Лишь к ночи 4-я гвардейская дивизия выбила противника из Сиротинской. Генерал Г. П. Лиленков докладывал, что его гвардейцы обходят с запада Хмелевский. На помощь ему спешил из района Осинок комдив И. А. Макаренко, отрезая частям 376-й немецкой дивизии пути отхода на юг. В ночь на 24 ноября пал под ударами Железной дивизии крупный опорный пункт противника — Трехостровская.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
