Просто замечательно!..
— Семангелоф. — Арвинг без особой надежды подошёл к Хранителю. — Точно нельзя хотя бы предупредить как-нибудь мою девушку, что я пропаду. Да и родителей Кристины…
— Нет. Я объясню всё вечером.
После этих слов ангел ушёл. У Арвинга промелькнула мысль, что лучше бы спросил это у Сеноя — тот более разговорчив. Семангелоф же обычно мрачный, как туча, и молчаливый. Говорит только что-то важное. И то, если считает важным это сам.
Таким образом, остаётся ждать вечера.
Кристина сидела в углу с отсутствующим видом и наблюдала за перемещениями остальных. Происходила заурядная суета по обустройству лагеря. Девушка была далека от этого.
— Ты как?
— Мы попали, да?
— Как по мне — только ты. Я, видимо, тут за дело. — Арвинг попытался пошутить, чтобы хоть как-то развеять подавленное настроение подруги.
— Что сказал Семангелоф?
— Что разъяснит всё вечером — нет, чтоб сначала объяснить, а потом меры принимать…
— Всё не как у людей. — На этот раз пошутила Кристина, но Арвинг не понял — ещё не свыкся с мыслью о том, что он не человек вовсе.
— Пойдём, осмотримся?
— Пожалуй, это самое лучшее, что мы можем. — Кристина, наблюдая, насколько слаженно делала неясные ей дела троица учеников отца Арви, и, чувствуя себя одновременно и не у дел, и бесполезной, решила, что лучше будет просто не мешать.
Они вышли из здания казармы. Перед ними был плац, местами асфальт на нём растрескался и порос травой и даже небольшими деревцами. Напротив было ещё одно трёхэтажное здание. Было видно, что крыша изрядно прохудившаяся, с одного края заметно просевшая. Обойдя это здание, они поняли, что оно было предназначено для теоретических занятий — внутри были видны наглядные пособия, плакаты, шкафы, в которых порой были ещё книги. За строением асфальтовая дорожка, проходящая между заросшими настоящим лесом территориями спортивных площадок. Между деревьев виднелись брусья, турники — корни растений нарушили их расположение и для физкультуры они уже не годились.
Пройдя по дорожке, пара вышла на довольно просторное место, уставленное остовами от машин. Здесь были и грузовые, и легковые машины, точнее то, что от них осталось. Проржавевшие корпуса стояли рядами так, как их оставили, когда покидали это место. Рядом нашёлся склад ГСМ, ремонтный бокс, также было два сгоревших здания, назначение которых теперь неизвестно.
Слева виднелось несколько пятиэтажных домов. Арвинг и Кристина смело направились туда. Домов было шесть штук, что намекало на немалое количество народа. В целом они были почти как новые, если вычесть, что их местами оплели растения, а на некоторых балконах виднелись занесённые деревца. Решили войти внутрь — подъезд был сырой, штукатурка облупилась и сплошным ковром лежала на ступеньках. Квартиры были настежь открыты, внутри почти ничего не было. Ожидание найти сносные кровати, или что-то вроде того, не сбылось.
Удалось выйти на крышу и осмотреться — вокруг не было ни намёка на большие поселения. Тянулась линия электропередач куда-то на запад, захватывая этот городок. Больше глазу было зацепиться не за что — вокруг разлилось зелёное море лесов. В некотором отдалении, не больше километра, меж деревьев поблёскивало озеро.
Погода была заметно лучше, чем в Петербурге — было тепло, обдувал приятный ветерок. Время потихоньку перевалило за полдень.
До вечера время тянулось гораздо дольше. Примерно в девять все собрались около казармы, Вихрь делал на костре ужин. По всему было видно, что намечалось что-то вроде организационного ужина.
— Андрей, корми всех, а Я поведаю то, что необходимо знать вам.
— Ага, сейча-ас. — Вихрь деловито раскладывал кашу по тарелкам, не забывая порой запустить и свою ложку прямо в котелок.
— Приступайте, сударь Семангелоф. — Заедая кашу коркой чёрного хлеба, попросил Шекспир.
Семангелоф, помолчав минуту, начал:
— Значит, первое: почему мы здесь? Отвечаю — мы здесь потому, что быть в черте города, да и вообще на людях нам опасно. Точнее опасно для Арвинга, а, следовательно, для всего мира. Второе: почему здесь Кристина, а Оля даже в курсе быть не может о твоём, Арвинг, местоположении? Отвечаю — с Кристиной ты знаком дольше, у вас есть слабая ментальная связь, с помощью которой тебя можно найти. Третье: кто хочет до тебя добраться? Отвечаю — партисипат.
— Ответ, достойный оваций! — Усмехнулась Зверь. Поняв, что Семангелоф не понял её намёк, она закатила глаза. — Кто такой этот… ну вот этот.
— Партисипаты — это один из трёх видов демонов. Буду говорить, чтоб было понятнее вам. Иначе их можно назвать подселенцы. Аградон был партисипатом. Немезия была из рода отравных демонов. Кстати, она была последней из этого рода. Третий род — воители, с ними вам предстоит встретиться через год.
Так вот, партисипаты — это те демоны, про которых снята масса фильмов. Это те, что вселяются в людей. Во времена Единого Мира мы старались не выпускать их за границы отведённых им областей. Сейчас они наравне с воителями поселены в Преисподнюю.
Почему мы так срочно эвакуировали вас — мы почувствовали одного из них здесь, в этом мире.
— И что, он хочет в меня вселиться?
— Нет, Арвинг, боюсь, это в его планы не входит. Беда в том, что мы с братом теряем наши силы. Ещё может пара дней, и мы станем вполне обычными с виду. Не будет больше чтений мыслей, телепортаций и прочих чудес…
— То есть обратно пешком придётся… — Вздохнул Шекспир.
— Расскажи ещё про них: как ведут себя, как распознать, если возможно?
— Резонный вопрос, Андрей. Отвечаю — пока партисипат не в ком-то — его видно за километр. Вспомните Аградона опять-таки. Если же он нашёл тело и вселился, то могут пройти годы, но он себя так и не выдаст. Он словно паразит будет жить за счёт носителя. Вечно это, конечно же, продолжаться не может — особенно у людей, поэтому очень скоро, в намерении питаться постоянно, ему придётся проявить себя. Помимо питания энергией тела, они очень любят питаться энергией страха — поэтому партисипат начинает активно пугать окружающих. Вывернутые конечности, пустые глаза и прочие мелочи. Когда носитель истощён, партисипат сам бросит его. Для первого же это верная смерть.
В нашем же случае — подселенец выступает ещё и в роли шпиона. Вот почему нам не надо, чтобы он был среди нас. Всё понятно?
Собравшиеся молча кивнули. Понимая, что к чему, стало гораздо проще относиться к добровольной ссылке.
— Ясно. Так бы сразу. — Арвинг доел кашу и вычищал куском хлеба тарелку.
— Извини, но сейчас самое время ответить на накопившиеся вопросы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
