– Ничего себе, как далеко забрался, – буркнул маг, прицениваясь к пернатому взглядом. – И каким же ветром тебя сюда занесло, красавец? Однако птах по вполне понятным причинам не отозвался. Заглянул в комнату сначала одним, затем другим глазом – а потом так врезал по окну крепким клювом, что стёклышки чуть не осыпались из частого свинцового переплёта.
– А кто это? – еле дыша, осведомилась зачарованная видением Берта.
– Большой океанский альбатрос, – улыбнулся Сибелис. Королева всё-таки удивилась и оставила своё вязанье.
– Океанский? А кто у нас там – Ривердэйл?
– Мам, а уж не привет ли это от сестрицы Фионы? – заинтригованный Фред даже приподнялся с ковра.
– Хм, а может быть, – пробормотал волшебник и встал из кресла. Подойдя к окну, он распахнул его. Поморщился от ворвавшегося в комнату холодного ветра и ледяных брызг, и протянул к птице руку. Однако зловредный альбатрос предостерегающе щёлкнул здоровенным жёлтым клювом у самых пальцев волшебника. Затем неуклюже перевалился, взъерошив перья, и выставил вперёд розово-жёлтую лапку. И через некоторое время, когда в ладони Сибелиса оказалось свёрнутое в трубочку и чудесным образом ничуть не намокшее послание, хрипло, оглушительно квирркнул – и сорвался с перил в темноту.
– Фу, как же от него прогорклой рыбой несёт, – поморщился волшебник, закрывая окно и возвращаясь в комнату. К слову сказать, немногие волшебники владеют секретом тайнописи, при которой каждая закарлючка несёт смысл целой фразы, а загогулина размером со слово – и вовсе текст целого листа. Но Фиона как лучшая ученица Сибелиса блестяще овладела этой наукой, и потому не удивительно, что расшифровка и чтение послания затянулось до глубокой ночи. Зачарованно блестя кукольно-красивыми глазами, Мальва лежала на ковре. Легкомысленно болтая в воздухе длинными и стройными ногами, она слушала размеренный голос волшебника, читающего письмо сестры и иногда дающего пояснения. Рядом, положив голову на руки, валялся Алекс. И даже не надо быть семи пядей во лбу, чтобы по особому блеску глаз, мерцающему иногда не в такт огонькам свечей или язычкам пламени в камине, догадаться – в его голове уже рождается новая сказка. Может быть, о великом человеке, одному из миллионов, кому удалось воплотить и при жизни увидеть свою мечту. А может быть, о рыжей зеленоглазой ведьме, похитившей у ясноокой Ледды осенний шторм и танцующей с ним на пенных макушках волн. В любом случае, Алекс так крепко держал язык за зубами, что даже забыл об осторожности – о том, что его плечо уж слишком близко от зубок лежащей по другую сторону Берты. Художницу так взволновал рассказ о старых легендах и нынешних чудесах, что она бросила укоризненный взгляд на Королеву.
– Говорила я вам, маменька – надо было ещё задержаться в Ривердэйле! Корлева Изольда осуждающе качнула радужными брызгами в ушах и рассудительно заметила, что всю жизнь на райском острове не проведёшь. И попросила мэтра Сибелиса продолжать. И только Фред, покусывая кончик растопочной лучинки, помалкивал. Уж он-то знал, что сестрица без нужды не станет так подробно и восторженно расписывать свои впечатления – что-то за этим кроется. И верно. После окончания повествования воцарилась долгая пауза, пока слушатели переваривали услышанное и восхищались. Но Королева – она королева всегда и во всём.
– Сибелис, а ведь ваша ученица выбрала вам наказание. И я склонна согласиться с этой рыжей девчонкой.
– Восстановить весь букет «танцующих Л»? – брови волшебника взметнулись вверх, ибо работа предстояла немыслимо дорогая и хлопотная. Но ответил ему доселе молчащий принц Фред. Улыбнувшись той мысли, что верно предугадал намерения сестрицы, он вздохнул:
– И этот флот будет принадлежать нам. Но если самый лучший в мире корабль не будет называться «Королева», то клянусь всеми богами, Сибелис – я каждый день буду протыкать вас шпагой, копьём и прочими острыми железками. Усмехнувшись этой немного жестокой шутке, Сибелис призадумался – а кого же принц имел в виду под Королевой? Глаза его заметались между Мальвой и Изольдой так явственно, что красавица усмехнулась и ласково потрепала своего принца за ухо.
– Успокойтесь, мэтр – Королева у нас одна. А мне и принцессой больше нравится. Фред с самым счастливым видом кивнул, и Изольда с горделивой материнской улыбкой глянула на валяющуюся на ковре молодёжь.
– Спасибо, – а затем перевела взгляд на крепко задумавшегося волшебника.
– И не затягивайте, Сибелис – не хочу просить Берту, чтобы добавила в нашу команду Палача. Лицо почтенного волшебника так перекосилось, когда до него дошёл смысл сказанного, что все чуть не попадали со смеха – и даже на точёном лице Королевы расцвела тонкая улыбка.
Над этим городом словно стояла вечная непогода. Во всяком случае, одинокая тёмная туча постоянно нависала над широкой, самой высокой центральной частью. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что имя этому мрачному феномену – королевский дворец. Построенный ещё дедом нынешнего короля, прозванным Железнобородым за серо-рыжеватую поросль на лице, издали похожую на пучок слегка тронутой ржой железной проволоки. И от всех прочих дворцов именно этот отличался той особенностью, что снаружи весь был облицован особым образом воронёными пластинами стали. Специально выученная пара мастеров каждодневно осматривала и чинила облицовку, всматриваясь усталыми и дрожащими от страха глазами – уж не отошла ли где чешуйка? Не вгрызлась ли в чернёное железо вездесущая и беспощадная ржавчина? И не появилось ли, упаси боги, где пятнышко на безукоризненно чёрной репутации короля? Гуго остановил коня на краю широкой площади, другим концом осторожно касающейся ограды королевского дворца. Буквально остолбенев от восторга перед этим мрачным великолепием, он с трудом пришёл в себя – при весьма необычном внешнем виде сооружение оказалось ещё и весьма красивым. Под самое небо вздымались горделивые чёрные башни с тонкими и острыми, словно когти ночного дракона, шпилями.
– Впечатляет, – смущённо заметил он невозмутимо сидящему в седле барону ван Хольму. – Извращённо, но – впечатляет. Хмыкнув – какое впечатление произвела на молодого человека резиденция повелителя, барон тронул поводья. Неспешно, с вызывающим и преисполненным достоинства цокотом подков по брусчатке, они вернулись в глубину улицы, направляясь обратно к гостинице для знатных приезжих, куда определили гостя. Но Гуго всё оборачивался – и смотрел назад, где сквозь тесноту города всему миру грозил дом чёрного короля. М-да – зрелище не для слабонервных дамочек… Уже под самой дверью богато обставленного, с обилием украшенных резьбой панелей из морёного дуба номера, барон обратился к нему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
