ЦЕНТУРИЯ VII
Воззвание против косных критиков
Меня поучать не ханжам и профанам. Клянут меня варвар, глупец, астролог, У судеб земли исцеляю я раны, Меня вдохновляет всезнающий Бог.
1. Потомки запомнят квадратную залу. Был выставлен труп на потеху людей, Так все королевское действо познали, И не был Ахиллом спасен казначей.
2. Пусть ночь удивляет солдат беспримерно. Цвета — голубой, черный, белый — бегут по земле. Арлез о войне и не думал, наверно, Внезапно став жертвой предательских дел.
3. Флот Франции можно поздравить с победой! Побиты тунисцы и Селл и Фоценс. Кто золото в бочке в ядро переделал? Тулонский хитрец изобрел тот процесс.
4. Да, в Доле в осаде был герцог Лангезский, В компании с ним и Отон и Лион, Женева и Аугсбург прут с Мирандолою дерзкой Чрез горы, и это Анконе урон.
5. Раз третьего нет — не наполнены чарки, Вино из бутылки прольется на стол, Тот, в черном, спускается с Пармы нежаркой! Зачем он в Перуджу и Пизу пошел?
6. Неаполь, Палермо, Сицилия! Вам угрожает безлюдье, Вас варвар схватил обнаглевшей рукой, В Сардинии, в Корсике нет правосудья, Повсюду война, грабежи и разбой.
7. На светлом коне порывается всадник Сорвать полумесяц с высоких небес. Волк в шкуре овечьей овец истребляет без брани, И красная бездна опасна нам здесь.
8. Пьянят фезуланцев вино и раздоры, Их праздник взорвет тишину и любовь, И падают возле божественной Флоры Цветы на недавно пролитую кровь.
9. Была одинока в отъезд капитана, И вице-король ей признался в любви, Год новый, даруя глубокую рану, Надеждам на счастье обоим грозит.
10. Принц силы свои собирал у Ла Манша, Бретонцы, нормандцы усилят пехоту и флот, Он бьет Барселону в стремительном марше, Возмездье на мыс и на остров идет.
11. В отчаянии мать молодого инфанта, Изранен в боях непокорный сынок, Печаль подступила к нарядам и бантам: Пять сотен убитых в недлительный срок!
12. Война эта кончена младшим из братьев, Пришлось ему дважды прощения просить. Сказал он: «Кагор и Массан не могу отобрать я, И земли в Руссеке пришлось сократить».
13. Священник-правитель приморского града Жизнь строил свободной четырнадцать лет. Сменившему вольностей прежних не надо, И он еще много наделает бед.
14. Вся их топография станет фальшивой, Соль нового мира есть пепел погибших культур, Хоть вера и истина загнаны и сиротливы: Но тьма станет светом и ржавчина — золотом бурь.[100]
15. Так! Город в низине семь лет был в осаде, Но снял ее храбрый великий король, А жителям скоро порядок наладят, Чтоб все позабыли про старую боль.
16. Построив надежную сеть укреплений, Смогла королева сквитаться с врагом, Отряды трех львов ждет позор пораженья, И много жестокостей будет кругом.
17. Был принц образован, отзывчив и мягок, И ожило все королевство при нем, Преемник не жаловал прежний порядок, Решив утвердить и суровость и гнет.
18. Террор и пожар помогали осаде, И кровью семи был забрызган топор, Стремившейся к миру — темница в награду, У всех миротворцев был траурный взор.
19. Нисенский форт больше не будет сражаться, Блеск золота вызвал надежды на мир, Противники будут теперь торговаться, Жди бед, горожанин, и в оба смотри.
20. Чрез Альпы и море в апреле и в мае Посланцы Тосканьи держали свой путь, Клевещет на Францию тот, кто не знает, В чем сила ее и глубинная суть.
21. В Италии будет тиран опозорен. Не верьте и тем, кто прогонит его, Торги на мосту Саргуэзском им станут опорой Для сделок кровавых с хитрейшим врагом.[101]
22. Порвали с друзьями все месопотамцы, Теперь таррагонцы припомнят им злость, Забыты банкеты, турниры и танцы, Бордо гложет старую распрю, как кость.
23. Собрал демагог хитроумную шайку, Чтоб скипетр выманить у короля. Ягненок обманут коварною лайкой, И грабить дворец бунтарям повелят.
24. Пускай погребенные выйдут из гроба, У форта выл в цепи закованный мост, Яд, герцог Лорены, в напитке не пробуй! Дюпон-отравитель получит расчет.
25. Война истощит золотые запасы, Нет денег солдатам за службу платить, Во Франции медь полумесяцем красят И кожей хотят серебро заменить.
26. В Мадриде правителю много заботы, Победу не надо срывать с якорей, Акулами рвут галеоны и боты Дощатое мясо семи кораблей.
27. Смел рейд кавалерии возле Феррары, И будет трофеями полон обоз, А пышный Турин поразграбили с жаром, И храбрый заложник живет без угроз.
28. Противник далек от конечной удачи, Хотя окружен им враждебный отряд, Увел капитан очень многих от сдачи, Но тридцать с позором на плен свой глядят.
29. Я знаю, что Альба поднимет восстанье, Традиции дедов он дерзко взорвет, Де Гиз победит его воинским званьем, И в статую сила победы войдет.
30. Зерно из мешка тонет в озере крови, И в По злость и ярость чернят берега, Фоссан и Турин Савиллан уже ловят, А Ницца останется вольной всегда!
31. Их тысяч с десяток, а может, и больше, К горам с Лангедока с Кайены их надо вести. Побит был Аквин, Бресс уж больше не ропщет, На Брундис пора Аллоброгу идти.
32. Ушел с Монтреаля рожденный в усадьбе, Тирана напутствуют герцог и Ярл. Он армии прямо командует: «Грабьте!» Фовенс и Флоренцию он обобрал.
33. Их ненависть с гордостью кверху поднимет, И двое тиранов союз заключат, Обман, шпионаж, вероломство идут в ногу с ними, И буря их флотам устроит парад.[102]
34. Ждут Францию годы скорбей и лишений, Но веру не сгасит обманчивый свет, Хлеб, соль и вино здесь декретом заменят, Тюрьма, голод, холод — герои злых лет.
35. Его изберут, но посредством обмана, И будет без зерен дырявый мешок, Но, к счастью, закат его кончится рано, Слова его действиям станут не впрок.
36. Безбожна судьба Византийского порта, Затоплено небо в зеленой воде, Семь бритых голов проклянут в полумесяце черта, И ужас летит к Вифлеемской звезде.
37. Те десять казнят своего капитана, А флот собирался сражаться в войне, Здесь рейнские волны страдают от раны, И Северный мыс не одобрит навет.
38. Конь скачет отчаянным, диким галопом, И яростно скинут был всадник с седла, И хрипом предсмертным сметен конский топот, Так гибель наследника с власти свела.
39. Напрасно мечтал полководец французов Фаланги врага в пух и прах разнести. Печаль генуэзских болот его замыслы сузит: С трясиной нашествию не по пути.
40. Их спрятали в трюме, где масло да сало, И двадцать один дрался в стане врага, Их стража мечом и стрелой достигала, Хотя их у врат не смогли запугать.
41. Покинут был дом с нехорошею славой, Где громко скелеты стучали костьми, Им крест над могилой надобен, право, Чтоб дом стал отрадой для честных с детьми.
42. Почет Низарам сицилиец увидел: Цени, Иннокентий, заветы Святого Петра, Но злоба и грязь на любовь и на совесть в обиде, В гражданской войне много будет утрат.
43. Сенаторы будут в долгах, а Лютеция — в Марсе, Ночь Франции долгие беды сулит, Богатство Сатурна растратят в авансах, Что, Крозус, тебе гороскоп говорит?
44. Две жертвы наметила новая Венус, Но вот поваренок открыл этот яд, А спасшийся принц теперь знает ей цену, Виновную, видно, найдут и казнят.
45. Со дна поднимается дерзкий правитель, Тьмы пленных страдают на поле тройном, В соборы и церкви военных богов заманите! Осады, награды и битвы кругом.
46. Да, Запад, надеемся, станет свободен, Откроет Британия высший закон, Шотландский пират популярен в народе, Дождливых ночей не пугается он.
47. Военных уловок окажется мало, Страна выбирает разбойничий путь, Здесь древнее варварство новью считали, И протестантизм тут может вздохнуть.[103]
48. Его без объятий настигли в постели, И эпиталамы слезой истекут, Горячие ветры несчастья отпела, И бедствия снова на землю придут.
Послание Генриху II[104]
Непобедимому, величайшему и самому христолюбивому королю Франции Генриху II его покорнейший слуга и верноподданный Михаил Нострадамус желает новых побед и счастья.
