Наконец, маги дотянули один из кусков до соседнего. Их огоньки замелькали, стягивая и сшивая их воедино. Чем больше соприкасалась паутина, тем легче становилось мне. Уходила боль, меньше приходилось следить за этими «рукодеятелями».
Каждая иголочка, закончив свою работу, переключалась на соседние участки. Я чувствовал, маги успокаивались — самый тяжелый участок остался позади. Момент, когда работа подошла к концу, я запомню на всю жизнь. С последним стежком, в моей голове словно раздался перезвон колокольчиков. Пульс сотен тысяч нитей отозвалась в моем теле. Их гармоничный трепет был несравним с предыдущей тряской. Одно это ощущение — достойная награда за смертельный риск. Чья-то ошибка едва не выбила меня из концентрации. Кто-то едва не убил меня.
Уже вываливаясь в реальность, я увидел, как паутина начала действовать. Я словно смотрел на кипящую воду изнутри. Пузырьками воздуха, серебряные огоньки отделялись от людских фигур и устремляясь вверх, всасывались в наше плетение. Печать встала на место и в ту же секунду на меня рухнула Москва. Весь мой кусок, все люди, их мысли и желания, чувства и мечты. Удар невероятной силы выплюнул меня назад, в город.
На меня навалилась усталость, силы были на исходе. Мгновение назад я был чем-то совершенным. Идеально сбалансированным плетением, протяженностью во многие километры. Удар, и я простой человек. Переход в усталое, задыхающееся тело едва не прикончил меня. По крайней мере, так мне показалось в первые секунды. Я задыхался. Воздух камнем застыл в груди, надсадные хрипы вырывались наружу пополам с бульканьем. Одежду на мне можно было выжимать, а запах пота настолько едкий, что резало глаза. И волны иголочек по всему телу. Не думаю, что простой человек выживет после такого.
— Помогите ему.
Внезапно ноги подкосились, и я здорово стукнулся коленом. Стоило мне рухнуть на землю, как ко мне подскочила группа медиков. Их белые одежды резали глаза, все вокруг плыло как в тумане. Я фактически ослеп. Звуки доносились издалека, будто в уши будто засунули по хорошему куску ваты. Я едва узнавал голос координатора, а смысл фраз скорее угадывал.
Организм сбоил по полной программе. Мышцы изнывали от невыносимых нагрузок. Какие, к чертям, нагрузки, откуда им взяться? Я простоял часа два, не больше. Даже месяц назад, выдержать такое не составило бы никакого труда. Оборотень — не человек, даже не заметит таких усилий. Что со мной? Во мне начала подниматься паника.
— Саша, успокойся. Все закончилось. Тебе надо отдохнуть. Это пройдет. Твое тело пропускало через себя энергетику двух десятков магов. С начала ритуала прошло восемь часов.
Я опять перестал себя контролировать? Опять озвучиваю мысли?
— Это нормально. Тело вспоминает себя, организм вновь подстраивается к реальности. Ты перевертыш, скоро придешь в себя. Сейчас тебе надо поспать. Сон — лучшее лекарство. Потерпи, Женя тебе поможет.
Почему меня не предупредили? Скотина ты, Граф. Надеюсь, эту мысль я тоже сказал в слух?
— Да. — Хохотнул мой далекий собеседник. — Зачем тебе лишний страх? Это необходимость, Саша. Ты молодец. Всё. Отвезите его домой.
Где-то я уже слышал эту фразу. И холодную ладонь, которая погрузила меня в сон, я тоже помню. Координатор, его рука.
Крыша не любил ждать. Все его подчиненные точно знали, стоит опоздать под плохое настроение — можно лишиться жизни.
— Это неуважение! — Так говорил вампир. — А неуважения я не потерплю.
Двуличная нежить так же легко прогибалась под сильными мира сего, как и ломала нижестоящих. Все вампиры — хищные звери, но звери разные. Среди них есть львы, есть волки, но есть и шакалы. Крыша был из последних. Хитрая, поганая натура и при жизни не отличалась принципами. Смерть его, если можно так выразиться, окончательно испортила. Но свои плюсы есть и у шакалов. Сильнейшая интуиция и огромная жизнеспособность, если хотите — чутье на опасность. И тем не менее, перспективы вскружили Крыше голову. Жажда власти и наживы настолько затуманила ему мозги, что он сам рвался в ловушку. Тот кто разыграл его фигуру, хорошо знал и умел использовать людские слабости. А вампиры, при всех своих возможностях, были еще слишком похожи на homo sapiens.
Заброшенный склад легко вместил всю стаю. Безопасный. Он не значился на карте церковников, той самой, что передал неизвестный. Затянутая в дымку фигура не внушала доверия, но обрисованные перспективы воодушевляли. К тому же, у Крыши просто не было выбора, слишком большой компромат ему предъявили. Документы, видеозаписи — полный расклад его комбинации. План, позволяющий сместить Никифорова, во всех красках предстал перед ним. Будь у него время, вампир нашел бы выход. Но фигура поставила одно условие — операция начинается завтра. Точка. Никакого торга. Беспрекословное подчинение. Иначе, Первый узнает все, а Крыша умрет.
Не он первый, не он последний — в стае интригуют все. Победителей не судят, проигравших сжигают. Закон каменных джунглей. Проигрывать кровосос не любил, но сейчас его переиграли всухую. Надо отдать должное фигуре, проигрыш подсластили вкусной пилюлей. Кем бы ни был этот человек, он понимал — вампиры не лягут под мага. Ни при каких условиях. Поэтому и выбрал судьбу серого кардинала. План, расписанный до мелочей, внушал уважение. Доступ к источникам информации — пугал и настораживал. Фигура — страшный противник, такому проиграть не зазорно. Против совместного удара Никифор не выстоит, не смотря на то, что у него очень большие возможности. Оно и к лучшему. Стоит их получить, и с фигурой будет совсем другой разговор. Крыша самодовольно осклабился, настроение стремительно шло в гору. Пока все идет по плану.
Вчерашнее собрание едва не закончилось потасовкой. Советники распределяли роли, дрались за куски, предлагали решить дело миром. В результате, так ни к чему и не пришли. Плевать, они уже ничего не решают. Первый удар нанесут его люди, у остальных не будет выхода. Бойня захлестнет всех. Вполне логично, что перед войной никто не будет менять лидера. За такое зажарят на медленном огне. Но Крыша дураком не был, ничего подобного в его речах не звучало. Наоборот, предложение тонуло в льстивых восхвалениях. Не сработало. Ушлый волчара мигом просек неладное, но формально подкопаться было не к чему. Неписанные законы сковывают любое общество, а Крыша умел балансировать на этих ниточках. К сожалению, не только он. Холодный взгляд Никифорова сулил только смерть. Медленную и мучительную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
