— Прости, прости, прости, — шептал "медведь", сжимая меня все сильнее. Но мне его не за что было прощать. Ведь он жив, он рядом, он бы закрыл меня своим телом, не раздумывая. Он и… еще один рыжий союзник, над которым сейчас хлопотали парни.
А рядом с лежащим без движения Фимаром сидел белый, как мел, Сорис. Он молча вытирал тряпкой клинок, убивший керса, и глаза его как-то странно блестели. Впрочем, нет, показалось. Приличное расстояние, огненное освещение, соленая пелена на собственных глазах… мало ли что при таком раскладе может привидеться пережившей кошмар девушке? Например, то, что большие и сильные мужчины тоже иногда плачут.
— Мертв? — спросил парень, имя которого я не знала, посмотрев на старшего товарища. Тот кивнул, продолжая бездумно тереть уже давно чистый нож. — Яд эрской змеи*? — снова слабый кивок и молчание в ответ. — Надо было сразу убить, а не пытаться его спеленать, — вздохнув пробормотал молодой меченный.
— Своего бы ты сразу убил? — неожиданно взвился Фэб, волком глянув на соратника.
— Если бы он так свихнулся и угрожал чьей-то жизни — да, — не отводя глаз, ответил ему тот.
— Олек прав, — наконец заговорил Сорис. — Мы не имели права рисковать жизнью лэфы. Ее нельзя было сюда приводить, — переведя взгляд на нас, сказал он.
— Это моя вина, — взял на себя всю ответственность мой "медведь". — Мне и отвечать перед Ильвой.
— Не надо передо мной отвечать, а? — простонала я, утирая тыльной стороной ладони заплаканные глаза. — Скажите лучше, что с рыжиком?
— С рыжиком? — как-то очень слаженно переспросили мужчины.
— Да, с котиком что? — повторила вопрос я и, указав на раненого, добавила: — Вон с тем?
— Рыжик, значит, — неожиданно усмехнулся Сорис, поднимаясь на ноги и убирая нож. — Эйрикер бы посмеялся, узнав, как новая хозяйка окрестила его керса, — покачав головой, сказал он.
Некоторое время спустя…
— А ты уверен, что тебе можно самому мыться? — недовольно поинтересовалась я, сидя на скамье возле разогретой Лаашем купальни. То, что мужчина наотрез отказался от моей помощи меня немного обидело, и потому из заботливой лэфы я превратилась в ворчливую занозу, которая придиралась ко всему подряд. — Ваш лекарь сказал…
— Можно, Иль, — сказал мужчина, погружаясь в темную воду. Раздеваться полностью он не стал, договорившись с дежурным "феном" на полную просушку одежды после купания. Только рубашку снял, ремень, носки и обувь, оставшись в штанах.
Пока раны рыжего обрабатывал пожилой норд, заведующий местным "медпунктом", я разговаривала с Йеном, который чувствовал себя очень виноватым, и потому с готовностью отвечал на все мои вопрос. А их было немало. Прежде всего меня интересовало, почему в драку не вмешались элементали. Ведь любой воздушник мог снести керса с лежащего на полу "медведя" без особого труда. На что мужчина ответил, что пытался не скинуть, а удержать Фимку, чтобы позволить остальным опутать больное животное сетью. И царапины, которыми наградил норда кот были следствием не нападения, а попытки вырваться.
С такой точки зрения я на ту жуткую возню как-то не смотрела. Поэтому призадумалась малость, а потом все же повторила вопрос про духов. Йен сказал, что они, как и порезы, нанесенные оружием, могли спровоцировать зверя на еще большую агрессию. Поэтому Сорис запретил Фэбу вынимать из ножен меч. И именно поэтому в керсарне не было активных элементалей. А потом норд снова принялся винить себя за то, что привел меня туда. Закатив глаза, я вздохнула и принялась отвлекать этого чрезмерно ответственного типа очередными вопросами.
Оказалось, что рыжик вырубился не от ран. Вернее не только от них. Керс по какой-то одному ему ведомой причине выбрал меня хозяйкой. Потому и на защиту кинулся. Но эмоциональная привязка, которая обычно проходит у котят в детстве, слегка ослабила взрослого зверя, а наряду с полученными ранами и вовсе выбила из сил. Но, как заверили меня и Йен, и Сорис, и даже мрачный Фэб, здоровью рыжика ничто не угрожало. Полежит пару дней и поправится, если, конечно, хозяйка будет его регулярно навещать.
Естественно, я согласилась. Хотя осознать то, что у меня теперь появился мохнатый питомец размером с лошадь, пока не получалось. Я просто была благодарна этому коту за свое спасение. А еще он мне очень понравился. Рыжий… почти как некоторые мрачные типы, сидящие в каменной "ванной" и делающие вид, что очень заняты процессом мытья. Остальные норды, бывшие в керсарне, плескались в открытых купальнях. Мы же с Йеном ушли за перегородку. У меня самой все тело чесалось после соломы и кошачьей шерсти, но на том, чтобы первым мылся мужчина, я все-таки смогла настоять.
Дождавшись, когда Йен нырнет, чтобы намочить голову, я тихонько поднялась и под одобрительное кивание Лааша, подкралась к его мужской купальне. А когда он вынырнул, расплескивая воду, осторожно опустила руку на мужское плечо, которое рассекала начинающая заживать царапина. Регенерация у нордов была гораздо лучше, чем у обычных лэфири, и поверхностные порезы схватывались довольно быстро. Хотя шрамы потом все равно оставались.
— Теперь твой главный аргумент, из-за которого мне не следовало тебя трогать, не актуален, — победно заявила норду. — Ты больше не грязный и не воняешь! Так что сиди спокойно и не возражай, я, может, тоже хочу помыть тебе голову, как это в прошлый раз сделал для меня ты.
— Зачем… — попытался заговорить он, но я перебила веским:
— Хочется! — и, взяв темный флакон с местным аналогом шампуня, начала отвинчивать крышку. У белой пены, которую я увлеченно втирала в рыжие волосы, был медовый аромат с цитрусовой нотой. И вдыхая его, я невольно улыбалась, радуясь тому, что сижу за спиной мужчины и он не видит это выражение идиотского счастья на моем лице.
Недавно я потеряла жениха, сегодня видела гибель его керса, но, несмотря на все эти переживания, мне было хорошо. Потому что жуткая ночь принесла и приятные сюрпризы. Возможность касаться мужчины, о котором думала весь вечер и… ухаживать за собственным котом. Большим, красивым, умным, смелым и… тоже рыжим! В прошлом этот керс пережил потерю хозяина. Вот только, в отличие от Фимара, смог подавить свое безумие и остаться жить в семье.
— Расскажи мне про Эйрикера, — попросила я Йена, аккуратно массируя ему кожу головы. От обилия шампуня его темные волосы казались белыми. И, подхватив немного пены на руку, я сделала белым и мужской нос. "Медведь" поморщился, фыркнул, а потом резко развернулся и, схватив меня за руку, дернул на себя. Вот только упасть не дал, вовремя придержав. Зато обрызгал знатно. — Это месть за "поруганный" нос, да? — отряхивая мокрую одежду, спросила его. — Или за то, что я тебя мою?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
