мужа я сама выбрала.
- Как они пережили твой развод? – мягко спросила Юля. Она знала настоящую историю появления Дальяры на свет. И как ее матери встретился высокий красавец, как вскружил голову, завоевал сердце, наобещал истинную любовь до последнего огня, а потом исчез. Сосед, давно влюбленный в девушку, согласился принять и ее, и ребенка. Только когда у дочери внезапно проявился ментальный дар, правду скрывать стало труднее.
Дальяра погрустнела.
- Жалели, что не рассказала им. Держала в тайне проблемы с мужем. А чем бы они помогли?
- Все в прошлом, - Софрана пересела ближе, обняла, - не думай о нем. Забудь. Ты нашла мужчину получше.
- Только он меня не любит, - горестно возразила Дальяра.
- Признаться? Напоить? Соблазнить? – принялась перечислять Софрана.
- Нет, - мотнула головой Юля, - мужчины охотники, а Кайлес – настоящий профессионал. Его надо заинтересовать, поразить и заставить добиваться. Потому продолжаешь одеваться так, чтобы мужики пачками с лестниц падали. И помни – достанешься ему легко, ценить не станет.
Дальяра застонала… Она на этих каблуках – и кто только такую обувь придумал – первой себе шею на лестнице свернет.
********
- Ты!!! – вопль потряс классную комнату. Кролики насторожились, встав на задние лапки и настропалив уши.
- Сломала мою заколку!
Салия с побледневшим от гнева лицом выскочила из-за стола. Замерла, сжав в ярости кулаки.
- Прости, - извинилась Карифа, подняла треснувшую заколку, на которую наступила, покрутила, кинула на стол и заметила небрежно: - Вечно ты свои побрякушки везде бросаешь. Не будь она дешевкой – не сломалась бы.
Салия задохнулась. Девочки настороженно замерли. Кто-то бросил опасливый взгляд на дверь – не позвать ли воспитателя, но Салия была слабее всех в группе. Даже сорвавшись, она не станет опасной. Держать щиты умели все.
- Ах ты, тварь! – выплюнула девочка, явно переставая себя контролировать. Ее кролик оскалил зубы.
- И что ты мне сделаешь? Дочь выжженки? – поинтересовалась Карифа, складывая руки на груди и уничижительно усмехаясь.
- И сделаю! – взбешенно крикнула ей в лицо Салия. Рванула с шеи цепочку, и та порвалась, оставив на коже красный след. Сжала в ладони кулон.
- Сейчас ты узнаешь. Вы все узнаете. Что такое настоящая сила! – лихорадочно забормотала Салия, прикрывая глаза.
Воздух загустел. Мир замер, балансируя на грани обрушения. Похолодало, и девочки испуганно поежились. Кролики вздыбили шерсть.
Хлопнула дверь. Кто-то побежал за помощью.
- Сейчас – сейчас, - повторила Салия, облизывая потрескавшиеся губы. Выглядела она жутко – в глазах пылало безумие, щеки впали, точно в один момент кто-то чужой взял и завладел этим телом, выпив жизненные силы. Карифа попятилась. Она была готова отступить, но кролик Салии бросился на ее зверька, вцепившись зубами в холку. Девочка вскрикнула – боль подопечного ударила по ней, и тут Салия атаковала…
Когда Дальяра ворвалась в класс, девочки испуганно жались по углам, двое кроликов носились сцепившимся клубком по центру комнаты, а рядом, стиснув зубы, застыли трое.
- Салия, Карифа и Майра! Живо прекратить! – крикнула Дальяра, ощущая, как страх комком застревает в горле. Все было не так. Слишком высокий уровень напряжения. И ощущение продолжающей копиться силы. Кровь, текущая по лицу Салии – верный признак того, что она выжигает себя. И это было так странно… Откуда столько силы у самого слабого из менталистов в группе, что даже Майра дышит тяжело, едва ее удерживая?
Дальяра выдохнула, беря себя в руки. У нее нет права на страх и на ошибку.
- Все на выход, быстро, - скомандовала, и девочки, подхватив кроликов, кинулись к двери.
- Карифа, Майра, я поставила щит, так что покиньте класс, - Дальяра старалась говорить уверенно и, слава Девятиликому, девочки послушались. Карифа ухватила своего кролика за уши, пнув второго драчуна, и они с Майрой выбежали из комнаты.
- И что такого случилось, что ты разозлилась? – мягко спросила Дальяра, чувствуя, как растет давление на выставленный ею щит. Ох мало… Чудовищно мало она занималась у Кайлеса.
Не ждала ответ, но девочка заговорила, и Дальяра поздравила себя с маленькой победой – значит, дар все еще под контролем.
- Она назвала мою мать выжженкой! – с ненавистью бросила Салия.
Дальяра остолбенела, с трудом удержав лицо. Гадкое слово. Так звали женщин, делящих огонь с несколькими мужчинами за деньги или за богатые подарки.
- Она была не права, - как можно убедительней возразила женщина, ощущая нарастающую в груди беспомощность.
- Зато прав мой отец, - сузив глаза, заявила девочка, - таких уродов давить надо. Живете сами для себя и позволяете другим творить зло вместо того, чтобы остановить и все исправить.
Дальяра чувствовала - дыхания не хватает, а щит истончается. Виски заломило, перед глазами поплыли цветные круги – первый признак переутомления. Дальше будет вкус крови во рту. Острая боль, пронзающая голову. Пламя, выжигающее мозги. И беспамятство. Кайлес был красноречив, когда описывал эти симптомы.
- Ты… Не… Можешь… - дыхание сбивалось на рваный ритм. – Решать… За… Всех.
- Решать должны те, кто выше и сильнее, - явно повторила слова отца девочка. Она тоже дышала тяжело, по вискам катились капли пота, в глазах лопались сосуды. К ее ноге, дрожа, прижимался кролик, и видно было, что от безумия Салию отделает лишь шаг. И имя ему «кролик». Но сила продолжала рваться изнутри. Давить. Требовать. Принуждать.
- Ненавижу вас всех, - выдохнула девочка, прикрывая глаза.
- Не сдавайся, - прошептала, кусая до крови губы, Дальяра, - держись.
- Не могу, - простонала Салия, - это вы во всем виноваты! Зачем вы туда пошли?! Еще и его привели! Я испугалась, когда услышала шаги, а потом он бросился мне под ноги. Я не хотела, - девочка всхлипнула, - он был такой легкий. Он не должен был умереть!
Дальяра почувствовала, как раскололся мир, набух, взрываясь воздух, как лицо опалила волна жара. Перед глазами на мгновенье потемнело от удара, и потому она не сразу поняла, что все еще на ногах и дышит, а стоящий напротив Кайлес удерживает обвисшую на руках девочку.
- Пришлось вырубить по старинке, - пробормотал декан, укладывая Салию на пол. Положил ладони ей на виски, проверяя состояние. Констатировал: – Жить будет.
- Знаете, чему меня научили на Земле? – спросил он и сам же
