— Ювентаний. — Рассеяно буркнула погруженная в раздумья девчонка.
— Ну так что ты решила? Остаешься или проваливаешь? Судя по твоему расстроенному виду, свалить ты не можешь, потому что где еще найти настолько похожего на Веларию человека, чтобы чужое сознание не вытолкало тебя взашей? — Предположение, похоже, оказалось верным, потому что с чего бы тогда собеседницу так перекосило?
— Ладно. — Наконец-то решилась она. — Но в твое владение я отдам не все. Только стихийную магию и отвечу на вопросы. Все равно искусство боя отобрать уже не получиться. — Раздосадовано закончила девчонка, нервно накручивая цепочку на указательный палец.
— Вредная ты. — С притворной грустью протянула я.
— Ну уж какую создали, такая и есть. — Скривилась Велария. — Спрашивай давай.
— Во-первых: где моя магия, во-вторых: как ей пользоваться, В-третьих: почему только стихийная? А как же целительство?
— Ты получишь не магию, а возможность ею пользоваться, причем механизм тебе будет неизвестен. И не потому что я так хочу, а из-за того, что само преобразование силы в заклинание Велария просто не запоминала — для неё это было чисто автоматически. Про целительство я ничего не знаю, соответственно и отдать тебе его не смогу. Видимо это один из её поздних талантов.
— Хм, а сколько лет было Веларии, когда она тебя создала?
— Четырнадцать. Ей было скучно, поэтому в Слепок она вложила ничтожно мало. Даже не дала мне возможности сохранять другие знания кроме тех, которые заложила вначале. Если бы не её лень, я бы сейчас знала почему, когда и как Велария умерла! — Глядя на то, с каким недовольством поджимала губы девчонка, у меня складывалось впечатление, что Ключ очень сильно не одобряет безалаберность своего создателя. Впрочем, узнай я, что мой оригинал окочурился (тьфу, тьфу, тьфу), а я про это ни сном, ни духом — вообще всё и всех разнесла бы. — Еще вопросы?
— Разумеется. У тебя еще много воспоминаний про жизнь Веларии?
— Достаточно, что бы свести тебя с ума, вывалив все и сразу. Поверь, лучше будет, если за твоими видениями буду следить я. — Ладно, придется поверить, а то проверять что-то не тянет. И так голова это одного из моих больных мест, зачем состояние усугублять?
— Я еще увижу тебя?
— Нет. — Вздохнула девчонка, видно было, что она раздражена и еле сдерживается. — Если я отдам тебе значительную часть знаний, то надобность во мне отпадет. Во всяком случае, являться видимым образом и общаться иными способами кроме видения, я не смогу. Да и видения, скорее всего, в моем контроле нуждаться не будут. Но это, конечно, если ты не откажешься от возможности поджарить кому-нибудь задницу. — Я? Откажусь? Счазд! Прямо скажем: лишиться сомнительного удовольствия лицезреть вредное создание потерей не станет. Даже наоборот.
— Жалость-то какая. Но, сама понимаешь, безопасность моего сознания, и, соответственно, информации про некую утопленницу очень важна. — Сочувственно покачала я головой. Впрочем, никакого впечатления на Веларию это не произвело. — Кстати, а что еще Велария умела?
— Не помню. В смысле она не запоминала. — Ясненько.
— А как на счет семьи?
— Не запомнено.
— Враги?
— Не запомнено.
— Друзья?
— Не запомнено. — По-моему, надо мной издеваются.
— Да что ты вообще помнишь кроме стихий и отрывков из уроков Ювентания?! — Девчонка злорадно оскалилась, и уже откровенно издеваясь, четко произнесла:
— Ни-че-го.
— Знаешь что, кусок склероза? — Процедила я сквозь зубы, изо всех сил сдерживаясь чтобы не проредить прическу этой мелкой мымре. — Возвращай-ка ты меня обратно. — Велария оскорблено фыркнула и уже собралась щелкнуть пальцами, как я успела сказать. — Еще одно: увижу или услышу тебя еще раз — и Ювентний ни в жизнь не узнает, куда подевалась его ученица! Мне лишние глюки без надобности. — Карие глаза злобно сверкнули, раздался щелчок, и я ухнула в туман.
Эх, надо было про перстень расспросить!
Это была первая мысль, когда я поняла, что вокруг больше нет сырости, но зато присутствует трясущийся пол и ощутимый груз сверху в виде прикрывающего меня диона.
Очень скоро тряска закончилась, но вздохнуть полной грудью я смогла только после того, как спихнула оглушенного Лекса со спины. На макушке у парня явно прощупывалась здоровенная шишка, но вид в целом был живой, так что экспериментировать с целительством я не стала.
Минут пять трясла бессознательное тело никак не желающее открыть глаза, когда я уже собралась приступить к лечебному избиванию, пардон, ласково похлопать оглушенного по мор… по щеке, губы диона дрогнули в еле заметной улыбке. Вот ведь симулянт несчастный.
— Лекс, — всхлипнула я, — приди в себя! Я все прощу! Я сделаю все, что ты захочешь! Только не оставляй меня одну! — Состояние диона тут же ухудшилось до критического, еле слышный, прерывающийся шепот слетел с побледневших губ (вообще-то, под тем слоем пыли, который покрывал физиономию диона, изобразить бледность было несложно):
— Прости меня… я не смог…довести тебя до Горды….(надрывный кашель) Теперь, когда я стою на пороге…(задушевный хрип)…скажи мне…(трагическая пауза, состоящая из длинного хриплого сипа), скажи мне…зачем тебе было туда…(кашель). зачем…идти… — Выполнено было, конечно, красиво и качественно, такому умирающему лебедю можно было только позавидовать, если бы не одно "но": очень уж долго длилась эта предсмертная речь, я даже успела заскучать.
— Да. Конечно. Я скажу… — Тихо и печально, под стать моменту и образу. — Я все скажу… о том, какая ты сволочь! Быстро встал, зараза симулянтская!!! — Вопль подействовал лучше, чем шило в мягкое место — дион очень быстро встал на ноги.
Глядя на то, с какой искренней обидой смотрят на меня фиолетовые глаза, я довольно потерла руки и поднялась с пола. Лекс не двигался, изображая вселенскую обиду и разочарование. Некоторое время он молча созерцал мое довольное выражение, а потом грустно сказал:
— Злая ты. Нет чтобы умирающему посочувствовать.
— А какая ему разница? Он же все равно умирающий. — Злорадно закончила я. Дион осуждающе покачал головой и отвернулся в поисках сумки. Впрочем, усмешку стереть, пред тем как отвернуться он не потрудился.
— Что ты думаешь про нашего нового знакомого? — Поинтересовался парень, азартно копошась в вещах, видимо искал что-то очень нужное.
— А чего про него думать? Псих, маньяк-пиротехник. Вполне возможно, что уже счастливо погребенный.
— Ну это вряд ли. Если ему хватило сил на такое заклинание, то, поверь мне, качественный щит он вполне мог себе обеспечить. — Лекс наконец-то выудил из необъятных глубин яблоко и смачно им захрустел. Возмутиться я не успела, потому что второй, жизнерадостно-зеленый плод чуть не угодил мне в лоб. — Меня интересует другое: за кем из нас его послали?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
