очень надёжный шлем из этого же материала.
Самара давно бросила свою готовку, смотрит на него, на эти вещи. Горохов уже принял решение, что возьмёт её с собой. Так что особо ничего от неё теперь и не скрывал. А она смотрит на эти страшные вещи без всякого удивления. И в её взгляде он читает: а я знала, что у такого человека, как ты, запросто могут водиться подобные вещи. Первый раз он увидал в её глазах удивление, когда достал из ящика противогаз. Он достал его, проверил коробку фильтра, всё было нормально. Уложив его обратно, инженер достал небольшой футляр и, раскрыв его, извлёк оттуда оптический прицел. Поймав её взгляд, спросил:
- Знаешь, что это такое?
Самара только презрительно фыркала в ответ.
- Может, ещё и пользоваться умеешь? – спросил он на всякий случай и подтянул к себе кофр с винтовкой, думал показать ей, как крепить оптику к оружию.
- Оптика дело казацкое, мне и дробовика хватает, – гордо ответила казачка. Уж в её умении обращаться с ружьём сомневаться не приходилось.
«Жаль… Впрочем, это было бы слишком хорошо, так хорошо, что так попросту не бывает».
Инженер спрятал прицел обратно в футляр, там была ещё одна небольшая, но тяжёлая коробочка, которую он при Самаре трогать не захотел, это была очень важная и секретная коробка, лучше пусть и дальше лежит там до нужного момента. После он собрал всё и уложил обратно в ящик. Кулаком прибил крышку поплотнее.
- Закопать это надо, - вдруг сказала Самара.
Сама сказала. И тогда он спросил её:
- А почему ты думаешь, что это нужно закопать?
- Ну не зря же ты ящик на берегу прятал. Значит, и тут нужно всё это от глаз людских подальше держать, - логично предположила казачка.
Горохов, чуть улыбаясь, кивал: а ты молодец! И произнёс:
- Да, до поры до времени это нужно спрятать. Закопаю за палаткой.
- А этот тоже будешь закапывать? – спросила Самара, кивнув на большой, но не тяжёлый ящик.
- Нет, это можно оставить, эта вещь тут никого не удивит, - ответил инженер, вставая и беря лопату.
- Там дрон, что ли? – догадалась казачка.
«Наблюдательная, не глупая. Всё видит. Ничего от неё не утаить, - опять ухмылялся инженер. – Вот только не побежала бы она к Васильку рассказать обо всём, что увидела. Хотя, скорее всего, побежит».
Утром приехал человек на хорошем квадроцикле. Мужичок не молодой, не старый, с бородой, на вид прост, но… Это на вид. Лица показывать не хотел. Шляпа почти на очках, очки на маске. Всё в нем было простым, обычным, такого человека и не вспомнишь потом. Сказал, что он от Людмилы Васильевны. Хотел поговорить с Гороховым, не снимая маски, но тот, понимая, что мужичок его уже видел, снял маску и очки. И мужичку пришлось тоже снять респиратор. Невежливо говорить, не снимая маски, с человеком, который маску снял. Инженер сразу заметил, что хотя он не так уж и молод, но на лице нет ни желваков, ни синих припухлостей под пыльной щетиной. Значит, деньжата на медикаменты имеются.
- Вы инженер Калинин? – спросил он, и Горохову показалось, что мужичок ещё и образован.
- Я, - отвечал Горохов, рассматривая и запоминая и одежду, и оружие прибывшего, и его квадроцикл. - Судя по всему, Людмила Васильевна передала мне что-то?
- Да, - ответил посланец и достал из внутреннего кармана свёрток в плотной ткани. – Это.
Горохов развернул ткань. Там были медные пластины. Пять штук, на каждой по девять надрезов.Каждую можно поделить на десять равных частей, на каждой из которых выдавлена цифра «десять» Пять сотен рублей в меди. Инженер повернул пластины обратной стороной. На всех клейма казначейства. На вид все деньги настоящие.
- Людмила Васильевна ничего не передавала на словах? – спросил он, пряча деньги во внутренний карман пыльника.
Люсичка обещала выяснить, где доктор Рахим ставит свою лодку.
- Людмила Васильевна просила передать, что сейчас испытывает некоторые затруднения и вам ничем помочь не может. Ещё она просила передать, что она уверена в вас, она знает, что вы справитесь и без её помощи, – сказал мужичок убедительно.
- Передайте Людмиле Васильевне, - Горохов еле сдержался, - передайте, что я очень тронут её доверием.
Конечно, можно было вернуть этому типу деньги и отказаться, но тогда можно было начинать собирать вещи в дорогу, а инженеру как раз вчера в голову пришла одна хорошая мысль, которую он теперь намеревался воплотить в жизнь. Поэтому он лишь вздохнул и добавил:
- Скажите, что бурение идёт по плану, и я надеюсь, что скоро я доберусь до воды.
Да. Никогда в его деле ничего не получалось так, как задумывалось. Он зашёл к себе в палатку, скинул пыльник и уселся на войлок под кондиционер, застыл. Ему нужно было подумать. За ним следом тут же в палатку вошла Самара, села возле него на колени, сразу нашла клеща на его одежде, пока жгла вредную тварь, спрашивала:
- Кто это был?
- Инвесторы, хотят участвовать в деле, им нужна вода, - задумчиво отвечал инженер. И тут же вспомнил. – А где, ты говорила, этот казак прячет свои лодки?
- Я покажу, – она на секунду задумалась и продолжила. – Только вот думаю, тебе в тех местах лучше не появляться в этой городской одежде.
- А в какой одежде там лучше появляться? - сразу оживился инженер, эта мысль ему нравилась. – В вашей, в местной?
- Да уж лучше в нашей, хоть с реки нас увидят, хоть в степи кто чужой встренет, всяко в нашей лучше будет.
- А у тебя есть такая? – спросил он с надеждой.
- Мой первый муж тоже был вроде тебя, немаленький, - отвечала казачка, присматриваясь к Горохову повнимательней, словно примеряясь, - не такой, конечно, как ты, но тоже высокий, его одёжа на тебя сядет.
О, это был отличный вариант. Он даже и не мечтал о подобном, это переодевание решило бы много вопросов. Но было одно «но» …
- Слушай, Самара, - он взял её за руку. – Понимаешь, какое дело…
- Что? Васильку об этом не рассказывать? – она смотрела на него исподлобья, так, словно насквозь его видела.
«Вот
