Сэйбл устало усмехнулась, когда он зацепился за свою же ногу и чуть было не свалился на пресловутую бочку с огурцами. Только тут Тревис Моффет поспешил на место происшествия. Присутствие духа, выказанное индианкой, произвело на него впечатление.
— Клив, мальчик мой, что ты опять натворил?
— Я думал, она в-в-ворует, — промямлил приказчик.
— Индюк ты безмозглый! Так ты мне отвадишь всех покупателей!
Сэйбл отстранила парня с дороги, заставив еще раз шарахнуться от ножа, и подняла разбросанные по полу одеяла и другие вещи, отобранные по списку.
— Прошу прощения за поведение моего приказчика, — обратился к ней Моффет.
— У меня есть замечания и насчет здешней клиентуры, — отчеканила Сэйбл, отбросив осторожность и наслаждаясь законной местью. — Честное слово, мне будет противно вспомнить живность, которая водится в вашей лавке, мистер Моффет.
Она обвела взглядом всех по очереди — белобрысого Клива и женщин, швырнула нож на прилавок и вышла с гордо поднятой головой. Никто не заметил, что по ее грязным щекам катятся частые слезы.
В то время как Сэйбл защищала остатки собственного достоинства, Хантер с удобством расположился в кресле в квартире коменданта. В руке он держал объемистый стакан со спиртным.
Полковник Мейтланд выглядел довольно молодо для занимаемой должности и своего чина. Хантер решил, что ему не больше сорока пяти. Если верить слухам, он недавно овдовел. У него был орлиный взор бывалого командира и серебряные волосы человека, успевшего многое повидать. На самом же деле, в прошлом старший интендант, он едва ли участвовал в сражениях. Хантер лениво размышлял о том, что солдаты, не знающие об этом, должны были слепо верить в храбрость своего командира из-за одного только его вида.
— Я не вижу здесь упоминания о том, как женщина оказалась в плену, — заметил Мейтланд, отодвигая оба рапорта и откидываясь в кресле.
— А какая разница? — буркнул Хантер, не поднимая глаз (он все еще чувствовал себя виноватым в том, что позволил Сэйбл ускользнуть из-под наблюдения и тем самым попасть в лапы пауни).
— Возможно, никакой, — задумчиво ответил полковник, поигрывая полупустым стаканом, — но мне бы хотелось получить представление, как далеко сиу осмеливаются удаляться от резервации.
Ной и Хантер обменялись озадаченными взглядами.
— Прошу простить меня, сэр, но речь идет о пауни, — поправил лейтенант, от которого не ускользнуло, что Мейтланд упорно меняет название племени. Больше того, ему это очень не нравилось.
— Из вашего рассказа я сделал вывод, что никаких доказательств этого не существует. — Полковник одарил Ноя тонкой улыбкой. — Вы не привезли с собой ни оружия племени пауни, ни одежды с изображением тотема — ничего.
— Ни скальпов, снятых особым образом, — добавил Хантер насмешливо, допивая виски и поднимаясь из кресла.
— Вот именно — ни скальпов.
Полковник воздел к потолку палец, словно и впрямь оставшийся в живых лейтенант должен был явиться с уликой в виде снятого скальпа. Хантеру стало противно, и он со стуком поставил стакан перед Мейтландом.
— А чей именно скальп вас больше устроил бы, а, полковник? Одного из ваших людей или одного из пауни?
— Ваше поведение переходит границы, допустимые субординацией, — сказал Мейтланд, вставая. — Советую вам следить за своей речью.
— С некоторых пор я никому не подчиняюсь, Мейтланд, и ваши угрозы — пустое сотрясение воздуха, — усмехнулся Хантер. Скрестив руки на груди и тем самым повторив позу полковника, он недолго разглядывал его, потом добавил:
— Я понимаю, к чему вы клоните. Хотите взвалить на сиу вину за устроенную резню и ответить тем же. Но почему? Насколько мне известно, они ничем не мешают жизни форта.
— В этом кабинете, Мак-Кракен, вопросы задаю я. И вам лучше отвечать на них, вместо того чтобы совать свой нос, куда не следует, — вспыхнул комендант.
— Я теперь отвечаю только перед Богом, кстати, как и все мы. Как и вы, полковник. Что касается ваших намеков: мол, мы ошиблись, приняв сиу за пауни, то я, пожалуй, отвечу. Когда человек на волосок от смерти, он прекрасно знает, кто именно занес над ним оружие.
— Хм… — буркнул Мейтланд, решив, что разумнее будет сменить тему, и повернулся к лейтенанту:
— Вы сказали, эта скво застрелила двух индейцев? Мне это кажется странным.
— Уверяю вас, сэр, она спасла нам жизнь.
— Мне нужно знать ее имя и племя, к которому она принадлежит. — Полковник подвинул к себе рапорт, обмакнул перо в чернила и пояснил, не поднимая глаз:
— Мне придется включить эти сведения в рапорт.
— Она из племени шайен, — быстро сказал Хантер, посылая Ною предостерегающий взгляд, чтобы тот ненароком не выболтал лишнего. Ему очень не хотелось упоминать о Сэйбл, но настойчивость полковника не оставляла выбора. — Я не уверен, что вы сможете даже произнести это слово правильно, не говоря уже о том, чтобы его написать.
— А вас, Мак-Кракен, никто не спрашивает.
— Ну… если перевести имя женщины на английский… Фиалковые Глаза, сэр.
Ной покосился на Хантера. На его лице было извиняющееся выражение: «Вы уж не обижайтесь, это армия, а Мейтланд — старший по званию».
— И где же вы встретили ее? — Полковник поднял на Хантера прищуренные глаза. — В Сент-Джо или Консил-Блаф?
— Не там и не там, — отрезал тот.
Это никоим образом не касалось коменданта Мейтланда. В ходе разговора вообще не была затронута тема, кем приходятся друг другу Хантер и индианка. Полковник как будто верил, что скво-полукровка — его жена, каким бы странным это ни казалось, так лучше было оставить его в этом заблуждении.
Хантер принял равнодушный вид и отошел подальше от стола, к единственному окну, за которым продолжался дождь. По стеклу текло, и он бездумно уставился на скользящие одна за другой капли.
Мейтланд отложил ручку и снова начал машинально барабанить пальцами по стакану. Судя по тому, что он слышал про Хантера Мак-Кракена, тот выдавал сведения только тогда, когда сам того хотел, и принудить его к этому еще никому не удавалось. Однако Мейтланд до сих пор не расплатился с вышестоящими за назначение комендантом в форт Макферсон и хотел выполнить свою работу как можно лучше. История с индианкой внушала смутные подозрения, и это очень не нравилось ему.
— Послушайте, Мак-Кракен, — начал он, перекатывая стакан между ладонями и не отрывая взгляда от остатков виски, — ей только потому разрешили войти в форт, что она приехала с вами двумя. Если вы откажетесь сотрудничать, могут выйти неприятности. Это понятно?
Хантер подавил вздох. Этот человек считал себя сильным мира сего!
