Перегнувшись через его тело, женщина подняла выроненный полицейским пистолет. Со знанием дела она осмотрела оружие, проверяя, не был ли поврежден боек при падении. Кажется, все было в порядке.
Стрельба прекратилась.
Корнелиус успел занять позицию за деревянными ящиками, когда прозвучал автомобильный гудок, а вот Йохан был застигнут врасплох. Когда собрат по вере грохнулся на бетонный пол, Корнелиус понял, что его подстрелили. Он вытащил Йохана из-под огня, перевернул его на спину и осмотрел.
Бицепс правой руки был прострелен. Рана казалась ужасной, но почти не кровоточила. Куда серьезнее оказалась рваная рана на шее. Из нее бил маленький фонтанчик крови. Йохан удивленно глядел на товарища. Приподняв здоровую руку, он почувствовал, как кровь струится между его пальцев. Разжав пальцы, он тупо уставился на вязкую темно-красную жидкость, бьющую из поврежденной артерии. Пытаясь остановить кровь, Корнелиус зажал рану рукой, но знал, что товарища все равно не спасти. Йохан тоже понимал это. Отстранившись от Корнелиуса, он подполз к валяющейся на полу сумке и достал оттуда два небольших предмета округлой формы, отдаленно похожих на зеленые стальные плоды.
— Уходи, — прохрипел он.
Корнелиус перевел взгляд с гранат на Йохана. Он видел, как блеск жизни постепенно угасает в глазах товарища. Звук автомобильного гудка лишил их преимущества внезапности. Следовало сначала пристрелить Кутлара, а потом уж идти. Зря он оставил турка одного в фургоне. Из-за его ошибки умирает Йохан. Когда он доберется до этого иуды, то постарается продлить его мучения. Склонившись над умирающим, Корнелиус начертал у него на лбу знак Тау. Там где его пальцы коснулись кожи, остались кровавые полосы.
— Задай им жару, но не трогай девушку, — помня приказ аббата, произнес Йохан.
Заменив пустую обойму в пистолете, Корнелиус взглянул в последний раз на друга, кивнул ему и, высунув дуло из-за ящика, открыл беглый огонь, под прикрытием которого стал отступать от сложенных штабелями ящиков к приоткрытым воротам ангара.
117
У Аркадиана заложило уши от грохота выстрелов. Плечо жгло адским огнем, но он, к счастью, не потерял сознания. Полицейский зажал рану рукой. Пальцы нащупали мокрую от крови ткань пиджака. Сквозное ранение. Пуля прошла навылет. Убрав руку, Аркадиан взглянул на ладонь. Кровь была темной, а не алой. Артериальная. К счастью, кровотечение было не сильным. Полицейский посмотрел на Габриеля. Тот, согнувшись, выглядывал из разбитого пулями окна.
В ангаре стояла гробовая тишина.
— Все в порядке? — раздался женский голос.
Аркадиан повернул голову и посмотрел ей в лицо. Она сидела на корточках. Черные волнистые волосы обрамляли ее лицо. Рядом стояла распечатанная коробка с патронами. Женщина проворно перезаряжала его пистолет.
— Буду жить, — ответил Аркадиан.
Взглянув на полицейского, женщина кивнула, указывая на угол, в который забилась Лив.
— Присмотрите за ней. Это не ваша война… и не ее…
Повернув голову, Аркадиан заметил, что девушка все так же сидит, скорчившись, за копировальным устройством. Под висящим на стене простреленным экраном телевизора он увидел дверь с выведенной на ней печатными зелеными буквами надписью: «Пожарный выход».
— Я бы не рисковал, — словно прочитав его мысли, сказал старик. — Они знают, что здесь есть другой выход. Думаю, они поджидают нас за дверью.
Катрина вставила последний патрон в обойму, а обойму — в пистолет Аркадиана.
— Следите за пожарным выходом и не высовывайтесь, — передавая полицейскому оружие, сказала женщина. — У вас есть мобильник?
Аркадиан кивнул, и в тот же миг острая боль пронзила его раненое плечо.
— Вызовите подмогу. Они быстрее приедут на вызов полицейского.
На секунду взглянув ей в лицо, Аркадиан здоровой рукой взял пистолет. Большим пальцем он нащупал предохранитель. Оказалось, что Катрина уже сняла оружие с предохранителя.
Йохан знал, что перегородки, отделяющие офис от главного помещения, защитят сидящих за ними от взрыва гранат. Ему надо было либо подобраться ближе, либо подождать, пока люди выйдут из укрытия. Он решил, что девушка останется на месте. Взрывы гранат могут нанести ей легкие осколочные ранения, девушка почти наверняка потеряет сознание, но выживет. Йохан чувствовал, как холод расползается по телу от кончиков пальцев рук вниз, к ногам.
В дальнем конце ангара зазвенело битое стекло и послышались осторожные шаги. Йохан скосил глаза на окрашенный масляной краской бетонный пол, на котором валялся его пистолет. Он потянулся и взял оружие. Пистолет показался ему ужасно тяжелым. Плохо. Он медленно открутил глушитель. Так будет легче. Йохан положил глушитель на пол рядом с собой. Леденящий тело холод добрался до коленей; Из шеи текла горячая кровь.
Время пришло.
Йохан взял гранату.
118
Габриель привстал, осматривая помещение ангара поверх оставшихся в раме осколков. После яростной стрельбы стало тихо. Нигде никакого движения. Существовало два возможных варианта дальнейших действий противника. Или нападающий отступил и скоро вернется с подкреплением, или прячется где-нибудь в складской части ангара. В обоих случаях время работает на него. Нельзя ждать и надеяться на лучшее, надо действовать.
Сзади захрустело битое стекло. Габриель оглянулся. Инспектор неуверенно шел по рассыпанному по полу стеклу к спрятавшейся за копировальным устройством Лив. Во рту у него был зажат мобильный телефон. Раненую руку Аркадиан осторожно прижимал к груди, а в здоровой держал пистолет. Габриель не собирался ждать, пока приедет вызванная полицейским подмога. После того как он незаконно проник в полицейский морг, его наверняка арестуют. Находясь в тюрьме, он никому не сможет помочь.
Добравшись до Лив, инспектор склонился над ней и что-то зашептал на ухо. Девушка подняла глаза и улыбнулась Габриелю. Он ответил на ее улыбку.
За спиной Габриеля захрустело битое стекло. Он оглянулся и увидел, что Катрина и Оскар стоят за дверью. Габриель навел пистолет на ящики. Его глаза внимательно искали признаки малейшего движения в проходах между ними.
Ничего. Только тени.
Габриель перевел взгляд на деда и мать. Они вжимались в стену возле распахнутой двери. Мама была с краю. Ее рука сжимала рукоятку «Глока», владелец которого сейчас отдыхал на дне каменоломни. Катрина повернула голову и посмотрела на сына. Ее лицо было сосредоточенным. Габриель поднял левую руку, перевел дыхание и махнул.
Дуло пистолета Габриеля высунулось из-за края разбитого стекла. Легким ударом он выбил осколки из рамы, а затем открыл огонь по тому месту, где видел нападавшего в последний раз. Восемь выстрелов. Три быстрых: пусть враг пригнет голову, если успеет. Пять с небольшими промежутками: пусть сидит и не высовывается.
Закончив стрельбу, Габриель осмотрел окутанное облаком голубоватого дыма помещение. Никаких изменений. Габриель просунул голову в окно. Катрина уже выбралась из офиса и теперь сидела, прислонившись спиной к одному из контейнеров. Рука с пистолетом была вытянута вперед.
Йохан слышал, как пули, проносясь над его головой, ударялись о стальные ворота. Одна из них угодила в верхнюю часть ящика, за которым он прятался. Йохана осыпало щепками и алюминиевыми осколками. К счастью, пуля срикошетила и, взвизгнув, унеслась куда-то вправо. Йохан с силой сжимал раненную шею рукой, не позволяя крови быстро течь из раны. Это даст ему несколько лишних минут. Он считал выстрелы — быстрая серия из трех, а затем пять одиночных. Обычный огонь для прикрытия. Значит, они меняют позицию — идут за ним. Йохан улыбнулся и положил ладонь на лежащие на его коленях гранаты. Было холодно. Его клонило в сон.
«Недолго осталось», — подумал Йохан.
Он начал про себя читать одну из молитв.
Он умирает, служа Богу, а Господь всегда берет к себе своих верных слуг.
Габриель перебрался к распахнутой двери и занял ту же позицию, что и его мать несколько минут назад. Тишину разорвали три выстрела. Вскочив, Габриель ринулся из офиса, не дожидаясь, когда Катрина продолжит стрельбу.
Когда смолк третий выстрел, Йохан пополз, оставляя на холодном бетонном полу кровавые следы.
Малейшее движение давалось ему с трудом, но ждать дольше было рискованно.
ЧЕТВЕРТЫЙ ВЫСТРЕЛ.
Рука сжала гранату.
ПЯТЫЙ.
Йохан вытащил чеку, отвел руку назад и перебросил гранату через край ящика. Она покатилась в глубину ангара. ШЕСТОЙ.
Йохан перевернулся на живот, едва не поскользнувшись на собственной крови, вытащил чеку второй гранаты и швырнул ее с другой стороны ящика.
