– Жечь, жечь!.. – подхватили голоса в толпе. – Как можно сравнивать вообще!.. Хватит уже этой толерантности, развели бред какой-то!..
– Кто нам важнее – собственные дети или шлюхи из внешки?!
Ну конечно, дети.
Кто бы в этом сомневался.
Все логично и просто.
И никто не пострадает… тысячи рауф не в счет.
Ит, уже без личины, кое-как протолкался сквозь толпу, тоже взобрался на парапет и сел рядом со Скрипачом.
– Сделал? – не отрывая глаз от экрана, спросил тот.
– Угу, – кивнул Ит. – Повторил ее же фокус с Вудзи Анафе. Только без такого криминала, конечно. Понять ничего не успеет.
– Правильно, – одобрительно кивнул Скрипач. – Карму исправить не хочешь?
– Хочу, – тут же отозвался Ит. – Очень хочу.
– Тогда пошли, – Скрипач соскочил с парапета. – Угоним что-нибудь или пешочком прогуляемся?
– Пешком быстрее получится, если через Центр, а не в обход, – прикинул Ит. – Задерживаться особо не надо.
– Правильно. Жена ругаться будет, – хохотнул Скрипач. – Интересно, быстро удастся привыкнуть?
– Удастся, думаю… Пошли, время, – поторопил Ит. – Смотри, они еще и камнями швыряют в этих…
– Ну, правильно, – кивнул Скрипач. – Конечно, швыряют. Они к этому были морально готовы, а сейчас получают жертву, которую хотят.
Они пробрались сквозь толпу к выходу с площади и торопливо пошли по улице вниз, в сторону Центра. Уже совсем стемнело, но народу, против ожидания, порядочно – люди имели вид взбудораженный, возбужденный; тут и там виднелись небольшие группки, что-то обсуждавшие. Возле одной из таких групп они замедлили шаг, прислушались.
– Так… – протянул Скрипач. – Слушай, а вот это мне совсем не нравится. Давай-ка ускоримся.
– Давай, – согласился Ит. – У меня есть одна мысль, можно попробовать.
– Как же я люблю свободу, – усмехнулся Скрипач. – И перед женой оправдываться не придется.
* * *
Вся операция в общей сложности заняла пятнадцать минут. Дошли до места, разделились. Скрипач отправился в глубь квартала, блокировать источник отравы, а Ит, мимоходом стащив у кого-то планшетник и прицепив к этому планшетнику кое-что от себя, занялся техникой. Подключился к системе, перехватил нужную волну, декодировал те сигналы, которые его интересовали… Он ощущал все нарастающее злорадство и какую-то пьянящую, бесшабашную злую лихость. А, пропади оно все пропадом!.. Довольно, хватит. Ну, сейчас я вам устрою веселье… напоследок.
Вскоре система была готова к запуску, оставалось сделать три вещи: дождаться Скрипача, устроить провокацию и заставить побегать солдат, которые управляют техникой.
Справились играючи.
Отошли в сторонку и без помех минут десять наблюдали за тем, как сначала от машин поспешно разбегаются в разные стороны вояки, а затем – дает деру толпа, по которой бьют те самые «безопасные» СВЧ-пушки. Достойное зрелище, что и говорить. На этом техническом уровне делать такие мелкие пакости одно удовольствие. Да и вообще, воевать подобным образом с машинами, да еще при наличии катера, просто и приятно. Необременительно.
Рауф, оставшихся за периметром, жалко… Вот только жалеть их нет никакого резона: помочь самостоятельно им не удастся, так что можно эмоции понапрасну не тратить.
Через несколько минут улица перед заграждениями оказалась совершенно пустой. Ит выключил движки на машинах, но пушки трогать не стал – пусть поработают. Ну как, господа? Понравилось? Приятно было? Если вашим же «мирным» оружием – по вам самим. Приятно?
Судя по спешному бегству, не очень.
Скрипач безмятежно улыбался.
– Ты там эту дрянь выключил? – поинтересовался Ит.
– Ну а как же, – покивал в ответ Рыжий. – Мне кажется, жертв не будет. Мертвых я не видел, а те, что успели отравиться, находятся не в помещении, а на улице по большей части. Так что шанс оклематься у них есть. Дальше… уж как получится.
– Ри скажем?
– Скажем.
– Наорет.
– Ну и черт с ним…
* * *
– …любой стоящий поступок – он всегда против правил. Против закона. Против логики. Любой, понимаете? Правила и законы накрепко связывают руки, и как сильно ты ни старался сделать что-то, находясь в рамках этих правил, ты заведомо обречен на провал и забвение, поскольку бессилен, ты слаб; ты никогда не сдвинешь мир с мертвой точки, пока не начнешь диктовать законы сам.
Орбели говорила с жаром, глаза ее горели. Ри, напротив, был мрачен – он воодушевления маленькой рауф не разделял. Однако неожиданно на помощь Орбели пришли Джессика и Замми.
– Ри, они поступили правильно, по совести, – тихо сказала Джессика. – Хоть сколько-то ни в чем неповинных живых защитили. Разве это плохо?
– Закон нарушен, – в который раз повторил Ри. Впрочем, уже без былой уверенности.
– Ну и что? – удивился Замми.
– Как это «ну и что»? – опешил Ри.
– Когда-то… очень много лет назад, я слышал от кого-то, что главный закон – это жизнь, – ответил гермо. – Что жизнь – главное. Тем, что они сделали, они хоть кого-то, но спасли.
– Ри, если считаешь нужным, докладывай, – подвел итог разговору Ит. – Вот честно – нам уже все равно. Мы хотели это сделать и сделали.
– Если докладывать обо всем, что вы в этот раз сделали…
– Да, сделали! И доложим! – рявкнул Скрипач. Орбели счастливо посмотрела на него. – Потому что когда тебя, прости, загоняют в задницу, а ты при этом обязан сидеть сложа руки…
– Идите вы оба… в Антиконтроль! – безнадежно махнул рукой Ри. – С таким мировоззрением вам там очень обрадуются.
– Угу, разбежался, – проворчал Ит. – Дожидайся…
Катер сейчас был состыкован с одним из саппортов, пришедших для прикрытия транспортов, на которых эвакуировали беженцев. Боя, как и предполагал Ри, не случилось – три корабля, якобы принадлежащих Онипрее, были выведены из строя, а три оставшихся в системе в бой ввязываться не стали – перевес сил оказался на стороне Официальной службы. Во время переговоров Ри подумал, что этот вариант – один из самых лучших.
Конечно, куда приятнее решать проблемы такого рода бескровно, безболезненно. Сейчас между Онипреей и официалами шла ленивая словесная перепалка, суть которой сводилась к вопросу – кто имеет право тут находиться, а кто нет. На общую ситуацию и на образование конклава эта перепалка повлиять, конечно, не могла, но зато транспорты получили солидную фору и начали эвакуацию – а именно это и требовалось Ри.
На саппорте сейчас работал Мастер Путей, он должен был открыть проход Вицама-Оттое, но почему-то медлил, скорее всего, из-за возмущения в Сети, вызванного выбросом энергии в системе. Корабль сейчас направлялся к одной из кластерных станций Безумных Бардов, и это подходило им как нельзя лучше. Посовещавшись, решили, что Джессике и Замми будет неплохо некоторое время побыть там и лишь потом определиться, куда отправиться дальше. Ко всему прочему, на станции имелось достаточное количество связующих и медиков, которые были способны разобраться с энергетическими поражениями – а это означало, что Мотылькам там вполне смогут оказать помощь.
Замми категорически отказался отправляться на Анлион. Никто не ожидал, что достаточно робкий гермо в этот раз проявит такое упрямство. Нет, нет и еще раз нет! Почему? Не хочу, и все тут. Под конец разговора Замми всем настолько надоел, что его решили оставить в покое. Чуть позже он признался, что… хочет быть вместе с Мотыльками, и вообще, жить так, как раньше, не желает категорически.
– Если тебя примут на станции, останешься, – решил Ри в результате. – Если нет, то на Анлион. Парень, пойми, мы не миллионеры и не в состоянии оплачивать твои желания до бесконечности.
Гермо улыбнулся и кивнул.
– Меня оставят, – уверенно сказал он. – Вот увидите.
– Ну-ну, – скептически протянул Ри.
Джессике, похоже, было все равно – куда. Лишь бы рядом с пришедшим из ее сна Ри. Ит и Скрипач смотрели на эту парочку, мрачнея все больше и больше: они-то отлично понимали, что происходит, и происходящее сейчас причиняло им нешуточную боль.
Ри смотрел на Джессику так, что… что сердце начинало щемить.
«Проклятая, идиотская жизнь, – ожесточенно думал Ит. – Ну почему?! Почему, черт побери, нельзя быть с теми, кого любишь? На кой черт мы наделали столько ошибок, из-за которых теперь все стало так плохо?! Нас он ругал, придурок… на себя бы сейчас посмотрел!.. Со стороны. Что дальше будет? Да ничего хорошего, ясное дело. Ри станет мучиться, дергаться туда-сюда, рано или поздно он проколется на чем-то, эта дрянь начнет ему мстить… доберется до Джесс так или иначе… не дай Бог, конечно… мы помочь ничем не сможем, потому что будем где-то… непонятно где… Нет, нам еще повезло, у нас хотя бы Орбели останется… Но Орбели – это опять все с самого начала, и это будет какая-то иная жизнь, не та, которую мы любили раньше, другая. Орбели – это хорошо, безусловно, но вот все остальное неправильно, совсем неправильно, так не должно быть, так…»
