а руки дрожали от переполняющих душу эмоций…
Она сорвалась на бег и первым же взмахом, мимоходом пробила крохотный нарост на затылке стоящего спиной зомби. Тварь безмолвно рухнула навзничь, оставив перед собой ошарашенного деревенского, который, впрочем, тут же переключился на следующую цель.
Рыцари рубились с химерами по-страшнее. Благодаря пропитанному при ковке алхимией оружию, те могли дать достойный бой тварям гораздо сильнее человека, в то время как обычное оружие, сумело бы, разве что, оцарапать их плотные шкуры…
Третья химера упала замертво к ногам Бика и забилась в предсмертной агонии, хоть маг и не успел нанести твари смертельного ранения. В гвалте сражения маг различил сдавленный девичий стон и тут же рявкнул на появившуюся в паре метров от него девочку:
— Ты что творишь, болезная⁈ А ну живо в телегу!
Алия коротко кивнула и помчалась в указанное место, непонимающе держась за нижнюю часть живота. Она не понимала что случилось и что чувствует, хоть это чувство и было приятным, поэтому пыталась промотать в голове последние события:
Вот она в прыжке протыкает раздутый нарост химеры. Тварь падает к её ногам и начинает содрогаться в агонии. Алия как и в прошлые разы с улыбкой смотрит на это действо и вдруг, тело её будто скрутило судорогой, но не болезненной, а приятной. Внутри всё загорелось и Дар Кави исчез, позволив старшему брату Бику увидеть её на поле боя.
Уже в телеге, под ворохом тряпок, прокрутив в голове эти события ещё несколько раз, Алия так и не поняла что случилось, продолжая гладить свой живот, тепло в котором наконец прекратило отвлекать её от размышлений. Но главное она уяснила — убивать химер довольно просто и очень интересно, а главное, так она гораздо быстрее сможет научиться побеждать вообще всех — даже Воеводу Гора и может быть, когда-нибудь, даже старших братьев.
После тризны по погибшим братьям и выговора за безрассудство от Куца, Алию начали готовить уже гораздо серьёзнее. С тех пор, самовольную девчонку стали брать на вылазки уже официально и даже до битв со слабыми обращёнными допускали. Разведчик из неё получился первоклассный и зная численность, степень опасности и местонахождение тварей, рейды на новые участки теперь проходили совсем без потерь.
Жизнь девушки налаживалась с каждым днём — ей начали выдавать гороховый раствор, допускали до спаррингов с настоящим оружием, хоть и запрещали во время них пользоваться Даром. Когда же во время очередного боя с Воеводой у Алии прорезался второй Дар, в Ордене на неё почти молиться начали. Никто не понимал как это произошло и почему, но жемчуг и горох она теперь получала исправно — Патриарх со всем тщанием продолжал ковать свое оружие…
Все чаще Алия стала задумываться о сложных вещах, которые простой деревенской девушке, вряд ли пришли бы в голову. Кто такая эта Кави? Что за интересный, опасный мир вокруг? Почему химеры так жаждут человеческой крови и мяса? Какая конкретно у неё роль во всем этом? И главное — почему после первого и единственного приношения своей богине, Патриарх отказался от этого действа? Он перестал ей поклоняться? Или может быть, она сама ему запретила? Почему нельзя подносить ей жизни, допустим, развитых химер или провинившихся людей?
Много было вопросов, но задавать их кому бы то ни было из деревенских не было смысла… впрочем, как и рыцарям. Старшие братья в тот день были заняты, поэтому Алия пошла напрямую к Патриарху. Про сам Стикс Куц рассказал охотно — что это чертоги Кави, их богини, что химеры это те люди, что попали сюда «случайно» вместе с избранными и теперь, они служат источником артефактов для выживания и развития силы избранных.
На остальные же вопросы, ответы были скупыми и Куц от большинства из них отделался общими фразами, вроде: «на всё воля Великой» или «ты ещё слишком юна для подобных мыслей»… Девушка с учителем была не согласна, но спорить и возражать благоразумно не осмелилась, покорно приняв ответы и удалившись в свои покои в отбитом у тварей дворце города. Приняла, но не смирилась, продолжая думать о том, как она может отблагодарить Кави за ту силу, что богиня даровала ей.
Промучившись пару дней в вопросах и размышлениях, Алия решилась на действия. Ночью, насколько она слышала от рыцарей, должен был обновиться участок с выжженой в прошлый раз Патриархом деревней и если ей повезёт, в этот раз там снова будет стоять эта же деревня. Разведка и дальнейшая её зачистка, были назначены лишь на утро, так что у неё была ещё вся ночь на то, чтобы исполнить задуманное…
Как себя вести перед обновлением участка Алия знала прекрасно, поэтому держалась от него подальше до тех пор, пока вонючий туман не исчезнет полностью. Стояла глубокая ночь и все жители деревни сейчас крепко спали, даже не подозревая что вскоре с ними случится и как повернется их жизнь. Это девушке было на руку, так что войдя на обновленную территорию, она аккуратно, но без помощи Дара, прокралась к ближайшему домику чтобы заглянуть в окно — ей было необходимо успеть сделать всё быстро и без лишнего шума, а уж потом, когда сюда придут химеры, они скроют место её «преступления» своими когтями, зубами и бездонными желудками.
Пройдя по деревне, Алия довольно быстро отыскала дом, дверь в котором оказалась не заперта и под пологом невидимости, скользнула внутрь, стараясь не скрипеть старыми деревянными половицами. Обойдя весь дом, она обнаружила лишь пожилую пару, спящую, почему-то, раздельно. Бабку Алия убила точным ударом в сердце, предварительно накрыв ее лицо подушкой, чтобы та не вскрикнула от боли, а после, направилась в комнату к спящему старику.
Что ей нужно делать, девушка не знала, но припоминая ритуал, в котором участвовала она сама, понимала, что сделать всё в точности так же, не выйдет. Поэтому, Алия решила импровизировать.
Первым делом она оглушила деда, ударив того по голове тяжёлым черпаком взятым с кухни, а после, при помощи бельевой веревки привязала его к кровати. В процессе этих действий, Алия вновь почувствовала как разгорается пламя внизу её живота, отчего решила, что Кави благосклонно принемает то, что делала её названная дочь. Беспрестанно улыбаясь и неловко орудуя дрожащими руками, девочка засунула тряпку старику в рот и вылила ему на лицо холодную воду из того же кухонного черпака. Старик тут же застонал и с трудом разлепил глаза. С его головы все ещё каплями стекала кровь. Увидев стоящую перед ним девочку с кухонным
