Ноги подкашивались и отказывались держать меня.
– Тогда нужно прилечь, – с улыбкой отозвался Норд, аккуратно уложив меня на многочисленные шкуры, на которых было тепло и мягко. Только он не собирался прерываться, а я затаила дыхание, когда его губы снова проделали дорожку от пупка и ниже.
Стон сдержать не получилось.
От первого же прикосновения меня просто бросило в такой водоворот чувств, что казалось, я больше не смогу дышать, даже несмотря на то, что Норд был очень осторожен и целовал так, словно боялся сделать больно даже губами.
Я никогда и никому не позволяла ласкать себя настолько интимно и чувственно.
И знала, что не позволила бы никому… но Норд был совсем другим. Он через столько прошел ради меня, столько боли вынес молча и мужественно, что у меня не было права на смущение и ошибку.
Если он хотел этого, то значит, все было верно. Все было правильно.
Я и от себя не ожидала, что могу чувствовать именно так – ярко, остро, на грани крика.
Меня подбрасывало от этих новых ощущений собственного тела, когда я видела, как Норд двигает языком, собирая мои соки и доводя до такой точки, где все внутри меня свернулось в тугую спираль, рванув так, что позвоночник выгнулся дугой, а в глазах потемнело.
С ума сойти, как это бывает!
Совершенно оглушенная, я потянула Норда к себе, заставляя лечь сверху и горячо целуя в улыбающиеся губы.
Медведь был в восторге от того, что творил со мной.
Его голубые неоновые глаза сияли, словно алмазы, когда он навис сверху, почему-то продолжая держать себя на руках и не касался телом тела.
– Все в порядке? – прошептал он, на что я с улыбкой кивнула и чуть нахмурилась, увидев, как изменились его глаза буквально за долю секунды. Теперь черный зрачок стал расползаться, занимая все больше и больше места.
– Все хорошо? – тихо уточнила я, хотя по нему видела, что начинает что-то происходить.
– Мы справимся, – уверенно кивнул Норд, а я кивнула в ответ, потому что знала только одно – я сделаю все, как он говорит, чтобы получилось.
Теперь пришло мое время действовать.
Главное было не бояться и максимально расслабиться.
Размеры Норда я уже видела и потому могла себе представить, что легко и просто не будет.
Стараясь отвлечь его от мыслей, отчего дыхание медведя изменилось вслед за глазами, я прижалась к нему сама, обхватив ногами и скрестив их на его ягодицах, и поцеловала.
Нежно, ненавязчиво и осторожно, но Норд тут же кинулся в омут с головой, отвечая на поцелуй со всем своим жаром и жаждой, что не становилась меньше.
Наконец он отпустил себя, перестав контролировать так упорно и жестко, и ослабил руки, чтобы лечь на меня сверху, придавливая всем своим немалым весом и больше не стараясь держать возбуждения, которое теперь коснулось моих раскрытых бедер.
А я старалась не задумываться ни над чем, а делать.
Подалась бедрами немного вверх, пока головка не ткнулась в мое лоно, и замерла, потому что ощутила, как по телу Норда прошла крупная дрожь.
– Смотри на меня, – прошептала я в его губы, заглядывая в глаза, где кружили голову все его невероятно чистые и такие сильные эмоции, что я даже растерялась и застыла. Но ненадолго.
Медлить было нельзя.
И то, как медведь доверял мне, окрыляло и возносило на небеса.
Сильнейший хищник на планете поддавался мне, едва дыша, и смотрел в глаза таким взглядом, что сложно было не растаять прямо сейчас.
Я подалась еще больше вперед, впуская его в себя.
Вбирая постепенно и медленно, не отпуская его взгляда и отмечая каждое изменение на красивом лице от легкого шока до восторга, который перешел в хищное желание обладать.
Меня восхищал его самоконтроль!
Норд не шелохнулся ни разу.
Кажется, даже не моргнул, пока я насаживалась на него, делая это медленно, но целенаправленно, стараясь не обращать внимания на то, как иногда становилось больно.
Я знала, что я привыкну.
Просто для этого нужно было немного времени и тренировки, которой – я была уверена – у нас будет хоть отбавляй с этой самой ночи.
– Все хорошо? – с дрожью выдохнула я, а он собрал губами мой выдох, не в силах даже просто ответить, потому что он был во мне до самого предела.
Так глубоко и сильно, что мне казалось, что если я сейчас втяну чуть больше воздуха в легкие, то просто лопну.
Я понятия не имела, как происходит все у Берсерков физиологически и было ли больно Норду.
Лишь по глазам видела, что он ошеломлен своими эмоциями настолько, что сбивался с дыхания.
Он и сейчас не двигался, продолжая смотреть на меня как завороженный, и, решив, что я в порядке, я подалась назад с глухим стоном, потому что это тугое трение внутри сводило с ума.
Оно расплескивало внутри тела яркие обжигающие пятна, от которых перед глазами сверкали круги, кружа голову.
Я чуть сжала ногами его бедра, давая понять, что я в порядке и пора попробовать более активные движения.
– …если станет слишком больно – укуси меня. Не бойся и не жалей. Кусай по-настоящему. До крови.
Голос Норда стал настолько низким и хриплым от переполняющих эмоций, что я едва смогла разобрать, о чем именно он говорил.
Я даже кивнуть не успела в ответ, как он стал двигаться.
Сначала медленно и неторопливо.
Он растягивал каждое движение, искренне наслаждаясь тем, что происходит между нами.
Он словно впитывал всем существом то, что познал впервые, окунувшись в то, что манило, но было таким недоступным еще недавно.
Ловил мое отрывистое дыхание, собирал его губами и контролировал проникновения.
Но постепенно жажда становилась сильнее, а движения все более глубокими и резкими.
Может, глупо, но я доверяла
