В первую очередь я занялся проблемой горючего. Было решено перераспределить горючее, чтобы дозаправить каждый танк до 3/4 емкостей баков, то есть примерно на сутки боя. Весь автотранспорт, прибывший в район Тарту, разгрузить, свести в колонну, направить ее за горючим в Гдов с таким расчетом, чтобы к утру она вернулась.
К утру 18 сентября эту сложную задачу в основном удалось решить. Во всяком случае, из частей донесли, что распоряжение по дозаправке танков выполнено.
Другая проблема - восстановление танков. На дорогах их осталось до ста штук. Это целая танковая бригада.
В группе таких ремонтных и эвакуационных средств не было. Из-за отсутствия связи нельзя было повлиять как-то на работу технического состава частей. Поэтому, приехав в штаб группы, я снова связался с генералом Шестаковым, доложил ему о трудностях, просил помочь. Он ответил, что надо принять все меры к восстановлению техники средствами частей, так как ремонтные базы фронта находятся еще где-то за Гдовом и Псковом.
Согласовав решение с генералом Хасиным, я выехал с офицерами штаба в танковые части первого эшелона, и на местах с помощью экипажей "ставили на ход" танки.
Войска 2-й ударной армии к исходу 18 сентября прорвали оборону противника на 30-километровом участке от озера Чудское до Кярина и, углубившись в его оборону на разных направлениях от 5 до 18 км, вышли на рубеж Варанья, Коса, Вазу, южный берег реки Аммэ.
Отсюда должна была вводиться в прорыв танковая группа. Однако приказа не поступало. Вспомнил о занятиях, проведенных генералом Барановым. И зачем, мне казалось, он сосредоточивал наше внимание на этих рубежах, если группа задерживается, стоит на месте? А 19 сентября нам сообщили, что командующий фронтом уточнил свое решение о составе и рубеже ввода ПТГ. Теперь в нее входили две (220-я и 30-я) танковые бригады, 27-й гвардейский и 226-й танковые полки, 351-й самоход-но-артиллерийский полк и другие части усиления с задачей сосредоточиться в районе Кукулина в готовности к началу боевых действий 21 сентября. Но случилось так, что группа и на этом, новом рубеже не была введена в прорыв.
Когда группа основными силами подошла к городу Тапа, обстановка говорила сама за себя - пора входить в прорыв. Командиры танковых соединений и частей доложили о прохождении нового и последнего рубежа регулирования. Штаб группы находился в крайнем напряжении, ожидая поступления команды. Все переживали, понимая, что это первый случай, когда вводится в прорыв такая мощная группировка танков на Ленинградском фронте. Правда, в поведении командования фронта улавливалась нерешительность. Не ясно было, где лучше всего войти в прорыв: из района Тапа или еще выждать, приблизиться к Реквере, а затем стремительно ворваться в Таллин. Дело в том, что противник, по существу, начал уже отход и, очевидно, на его плечах можно было достигнуть поставленной цели. Здесь, конечно, был определенный риск - запасов горючего и боеприпасов хватало лишь на одно крупное сражение. В случае если противник свяжет группу какими-то своими резервами и боевые действия придется вести несколько суток, то наступление может сорваться и гитлеровцы сумеют эвакуировать свои войска через Таллин.
В штабе группы мы прикидываем и так и эдак, а разрешения на ввод группы все не поступало. Это уже казалось странным и непонятным. Тогда мы не знали, что в это время в штабе фронта созрело уже новое решение. Силы подвижной танковой группы разделялись по армиям (2-я и 8-я). Первая подвижная танковая группа - для обеспечения действий 108-го корпуса 2-й ударной армии - в составе 1-й танковой бригады, 221-го отдельного танкового полка (командир подполковник В. Н. Ломов) и 397-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка (командир подполковник А. М. Медведев). Возглавил группу командир 1-й отдельной танковой бригады полковник В. Л. Проценко. Вторая - для обеспечения развития наступления 30-го гвардейского корпуса - в составе 152-й танковой бригады, 26-го отдельного гвардейского танкового полка (командир подполковник С. Н. Саенко) и 1294-го самоходно-артиллерийского полка (командир подполковник М. М. Карташев). Возглавил группу командир 152-й танковой бригады полковник А. Н. Ковалевский.
Более поздний анализ обстановки показал, что новое решение было не самым целесообразным. Лучше было все же использовать подвижную группу, хотя и прибывшую с опозданием, для действий в западном направлении с задачей быстрейшего овладения узлами дорог Вильянди, Пярну, Лихула и Хайсану, чтобы не дать возможности врагу уйти к Риге и на острова.
По новому решению ПТГ фронта пришлось перестраиваться на ходу. Было, конечно, обидно, что столько вложили труда в создание фронтовой группы, а теперь надо было ее делить на две части.
С получением новой задачи общее руководство подвижной танковой группы фронта все же не распалось, ее штаб остался как передовой командный пункт для оказания помощи командующему БТ и MB фронта в управлении и обеспечении теперь уже двух подвижных танковых групп.
В ночь на 21 сентября подвижная танковая группа под командованием полковника А. Н. Ковалевского была оперативно подчинена 8-й армии. До этого, 20 сентября, в 8-й армии были созданы свои две подвижные танковые группы: первая в составе 82-го танкового и 1222-го самоходно-артиллерийского полков и вторая - из 27-го отдельного танкового и 1811-го самоходно-артиллерийского полков. Обе группы получили задачу - к исходу 20 сентября овладеть городом Раквере и наступать на Таллин.
Наступление танковых групп в течение 20 и 21 сентября проходило успешно. Однако в частях все меньше и меньше оставалось танков. Преодолевая болотистую местность и не имея достаточно инженерно-саперных частей, много танков застревало в пути, другие задерживались и не могли одновременно принимать участие в боевых действиях. Боевые потери тоже были значительными.
Хотя противник еще 14 сентября перебросил свою танковую группу "Штрахвиц", чтобы задержать продвижение 3-го Прибалтийского фронта, все же в полосе наступления 2-й ударной и 8-й армий Ленинградского фронта у противника находилось большое количество танков и главное - артиллерии свыше 1800 стволов. И в ходе наступления нашим танкистам приходилось вести ожесточенные бои.
Мне довелось быть в полку, которым командовал полковник С. Д. Чесноков. Это было под Таллином 20 сентября. В полку осталось всего лишь 10 танков. Конечно, и танкисты нанесли противнику громадный урон. Они уничтожили 16 вражеских танков и 17 орудий, более 20 противотанковых пушек, до 35 пулеметных точек, десятки машин, истребили сотни вражеских солдат и офицеров, освободили от оккупантов более 70 населенных пунктов.
Не меньшие потери понес противник и от других наших танковых частей. Но на дорогах вместе с разбитыми танками, артиллерией и другой техникой противника стояли и ждали оперативной помощи и паши поврежденные танки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
