— Что тебя вдруг развеселило? — спросила Зенаб, ставя на стол блюдо с нарезанными помидорами.
— Так… А помнишь, как я за тобой ухаживал? Как возражали твои родственники, и ты заявила им: либо он, либо никто?
Зенаб села рядом.
— Жалею, что пошла наперекор. Не будь я такой упрямой, вышла бы замуж за президента.
Халифа рассмеялся, нежно поцеловал супругу. Запах ее волос подействовал возбуждающе. Отодвинув тарелку, Юсуф обнял жену.
— Как Каир? — поинтересовалась Зенаб, прижимаясь щекой к его руке.
— Ничего нового. Я виделся с профессором.
— Он здоров?
— Говорит, да. Шлет тебе привет.
Чуть отстранившись, Зенаб положила ладонь на колено мужа. Сквозь разрез легкой ночной рубашки Халифа увидел, как твердеют ее соски. Локтем он отодвинул тарелку еще дальше.
— Что ты сейчас расследуешь, Юсуф? — Указательный палец Зенаб выводил узоры на его бедре. — Что-нибудь важное?
— Да. Думаю, да.
— Можешь рассказать?
— Долгая история. — Халифа погладил жену по волосам. Этими словами он всегда давал понять о своем нежелании говорить о службе. Зенаб не стала настаивать и, подняв голову, поцеловала супруга в губы.
— Малыш спит, — прошептала она.
Юсуф глубоко вдохнул аромат ее волос, ласково провел кончиками пальцев по шее.
— Мне пора на работу.
Еще раз коснувшись губами его губ, Зенаб встала. Сорочка с ее плеч скользнула на пол. Под почти прозрачной тканью ничего больше не было.
— Уже?
Не в силах отвести взгляд от совершенного тела с черным треугольником внизу живота, Юсуф поднялся, заключил жену в объятия. Видит Бог, до чего же она прекрасна!
— Босс простит небольшое опоздание.
Они поцеловались, и Зенаб увлекла мужа в спальню. Сев на постель, расстегнула его рубашку, брюки, приникла лицом к теплой коже. Юсуф опрокинул ее на спину, лег рядом и положил руку на грудь, едва сдерживая нетерпение плоти.
В этот момент раздался телефонный звонок.
— Не снимай, — шепнула Зенаб и перекатилась, чтобы усесться на мужа верхом.
Халифа в наслаждении прикрыл глаза, но через секунду из соседней комнаты послышался громкий плач разбуженного звонком младенца. Застонав от разочарования, Зенаб поднялась с постели. Юсуф протянул руку к стоявшему у широкой кровати столику.
— Надеюсь, мой звонок тебя не потревожил? — прозвучал в трубке голос профессора аль-Хабиби.
— Нисколько. Я… помогал жене по хозяйству.
Подойдя к порогу спальни с малышом на руках, Зенаб бросила на мужа изумленный взгляд и тут же скрылась. Халифа ногой притворил дверь.
— Слушай, Юсуф, ты должен узнать об этом первым. Я имею в виду твою находку, — сказал на том конце провода профессор.
Инспектор нашарил свободной рукой брюки, достал из кармана пачку сигарет.
— Я слушаю!
— Вчера вечером я обнаружил на рукоятке кинжала надпись. Собственно, даже не надпись, а грубо выцарапанную пару греческих слов.
— Греческих?
— Да. Мужское имя. По-видимому, принадлежало владельцу клинка.
— Продолжайте, профессор.
— Оно звучит как Диммах. Диммах, сын Мененда.
— Диммах? — Халифа запнулся, мысленно повторяя имя. — Это вам о чем-нибудь говорит?
— Самое интересное заключается в том, Юсуф, что мне показалось, будто где-то я его уже видел. — Последовала пауза: аль-Хабиби любил драматические эффекты. — Знаешь, где?
— Нет.
— В Долине царей [33]. Захоронение Рамсеса VI. Стены там покрыты греческими и коптскими надписями. Так вот, одну из них оставил некий Диммах, сын Мененда из Наксоса. Ее приводит в своей книге Бейль.
— Речь идет о том же самом человеке?
— Стопроцентно гарантировать не могу, но я бы очень удивился, если в Фивах [34] жили два Диммаха, причем отцы обоих были родом из Наксоса и носили имя Мененд. Не самое распространенное имя, правда?
Халифа присвистнул.
— Невероятно!
— Уж пожалуй. Но дальше будет еще интереснее.
Новая пауза.
— В гробнице Диммах не просто расписался, он нацарапал там целое послание.
— О чем?
— К сожалению, до нас оно дошло не полностью. Впечатление такое, что его либо затерли, либо автору что-то помешало закончить.
В трубке послышался шелест бумаги.
— Вот: «Я, Диммах, сын Мененда из Наксоса, видел эти чудеса своими глазами. Завтра мы выступаем против аммонитян [35]. Пусть… » Дальше текст обрывается.
Юсуф покрутил в пальцах незажженую сигарету.
— Аммонитяне, — как бы рассуждая сам с собой, произнес он. — Не так ли называли греки жителей Сивы?
— Совершенно верно. По имени бога Амона, чей оракул жил в храме оазиса. А насколько известно нынешним историкам, в тот период против аммонитян была предпринята лишь одна военная экспедиция.
— Кем же?
Многозначительная пауза.
— Армией царя Камбиса [36].
Сигарета выпала из пальцев Халифы на пол.
— Армией Камбиса? Той, что исчезла в пустыне?
— Так утверждал еще Геродот.
— Но ведь тогда никто не выжил. Откуда мог взяться кинжал одного из ее воинов?
— Хороший вопрос.
Юсуф слышал, как профессор попыхивает курительной трубкой. Вытащив из пачки новую сигарету, он закурил. На некоторое время собеседники смолкли.
— Кинжал точно найден в захоронении в Фивах? — прозвучал издалека голос аль-Хабиби.
— Думаю, да. Почти уверен.
— В таком случае, вероятны несколько гипотез. Во-первых, может быть, этот Диммах отстал от армии и в походе не участвовал. Во-вторых, кинжал, скажем, поменял владельца. Ну и, наконец, Геродот тоже мог ошибиться, и не вся армия погибла.
— Или в живых после песчаной бури остался только Диммах.
В трубке опять повисло молчание.
— По-моему, у твоего предположения почти нет шансов, хотя сама по себе идея, безусловно, интригующая.
Халифа глубоко затянулся. Курить в спальне Зенаб ему не разрешала: слишком близко к ребенку. Он распахнул окно. Мысли проносились в голове с такой скоростью, что остановиться на более или менее разумной инспектор был просто не в состоянии.
— Полагаю, могила воина пропавшей армии будет считаться серьезной археологической находкой? — все-таки решился спросить Юсуф.
— Конечно. При условии, что она не окажется ложной.
Неужели, подумал Халифа, Абу Найар наткнулся на захоронение одного из воинов Камбиса? По словам аль-Хабиби, это настоящее открытие. О таком в Египте уже много лет никто не слышал. Все равно непонятно, что заставило Дрейвика с бешеной энергией разыскивать черепок с обрывком иероглифического текста. Ведь другие обнаруженные в лавке Икбара предметы его не заинтересовали. Только черепок. Почему? Нет, какого-то звена здесь явно не хватает.
