· Систематическая отдача собственной психики во власть порнодейств влечёт за собой неврозы (точно так же, как и противоестественное — при нечеловечном типе строя психики — воздержание), психически обусловленную импотенцию (у женщин — фригидность, бесчувственность в сексе) и более тяжелые нарушения психики, вплоть до катастрофических, по отношению к которым исторически сложившаяся психиатрия бессильна или опаздывает (в случае самоубийств или совершения преступлений против других людей персонально и против общества в целом).
При рассмотрении этого вопроса в аспекте жизни общества оказывается, что:
· Репродуктивная способность общества снижается, вплоть до того, что оно начинает вымирать, — это ещё одно выражение подавляющих обратных связей в Жизни в отношении общества человекообразных, несостоявшихся в качестве человеков — носителей человечного типа строя психики [520].
· Коллективная психика общества оказывается отягощённой конфликтами притязаний и проблемами, которые вносят в неё поддающиеся порновоздействию субъекты, что выражается среди всего прочего и в статистике преступности.
Т.е. фильмы с порно-“эротическими” сценами в основном сюжете или с порно-“эротическими” сюжетами в целом как особенная разновидность кинопродукции Голливуда и отечественных “демократизаторов” тоже не учат зрителей ничему хорошему и большей частью возбуждают в людях «животное начало», закрывая пути Божественному началу, и это — то, что недостойно человека и мешает обществу жить по-человечески и развиваться так, чтобы в будущем жить по-человечески.
Теперь после рассмотрения некоторых сюжетно-тематических частностей можно вернуться к рассмотрению политики телевещания и кинопроката в целом.
Мы хотим особо подчеркнуть, что речь идёт не о том, в праве ли смотреть взрослый человек, обладающий полнотой гражданских прав, все фильмы, какие пожелает; и не о том, в праве ли кинохудожники и их спонсоры производить такие фильмы, в которых зрителю предстоит увидеть всё, на что хватит злонравной или нравственно всеядной фантазии, технического и актёрского мастерства создателей фильмов в художественной традиции «Всё дозволено!».
И хотя в некоторых ток-шоу, затрагивающих эту тему, можно слышать доводы типа:
«Я вот, — чтобы отдохнуть, снять стресс, — регулярно смотрю всякие „коктейли“ из жёсткого порно, сатанизма, сверхнатуралистических сцен насилия, совершаемого как во имя зла, так и во имя добра и т.п., но я же не кидаюсь на людей? — просмотр этих фильмов для меня — просто способ заполнить досуг, отвлечься от реальной жизни, и я не вижу какой бы то ни было реальной связи между этими фильмами и преступностью в обществе и прочими проблемами. Поэтому такие фильмы могут быть в телевещании и в прокате, а налагать какие-либо запреты на их создание и демонстрацию — нарушение свободы творчества художников и нарушение прав и свобод людей получать информацию беспрепятственно и познавать жизнь с помощью искусств»,
— но это не аргумент, поскольку:
Ни одна персона не может подменить собой всё общество, всё человечество, тем более в преемственности поколений, и явить в своей жизни всё многообразие самых разнородных случаев из жизни общества.
В действительности, люди — разные в одном и том же обществе в одну и ту же эпоху. Поэтому вопрос о необходимости запрета либо недопустимости запрета неограниченного доступа зрителей к фильмам в традиции «Всё дозволено!», а тем более вопрос о фактическом навязывании таких фильмов телезрителям в потоке общедоступного телевещания, имеет два аспекта, замкнутых друг на друга в кольцо обусловленности причинами следствий в преемственности поколений: первый — воздействие на психику детей в процессе формирования психики взрослого человека; и второй — жизнь взрослых, выросших под систематическим воздействием такого рода потока телевещания и кинопроката.
И этот вопрос имеет свою предъисторию, с которой и начнём.
Киноискусство — один из наиболее исторически молодых видов искусства. Бoльшая часть истории нынешней цивилизации человечества прошла без кино и телевидения. Театр и цирк, — как зрелищные виды искусств, — во многом родственны кино. И хотя они существуют на протяжении почти что всей письменной истории нынешней глобальной цивилизации, но от кино отличаются тем, что подавляющее большинство простонародья не имело возможности соприкасаться с ними каждодневно так, как сейчас большинство людей соприкасается с телевидением и кинопрокатом.
Т.е. в прошлом люди в большинстве своём жили вне потока вымышленных событий, в который их вводят зрелищные искусства. И это даёт основание к тому, чтобы посмотреть на некоторые стороны жизни тех народов, которые сложились в прошлом и дожили до эпохи кино и телевидения, сохранив свои культуры; а также тех народов, культуры которых были устойчивы в преемственности поколений к моменту начала их уничтожения пришлыми колонизаторами-цивилизаторами.
Прежде всего необходимо отметить, что народный костюм, вырабатывавшийся на протяжении жизни многих поколений, во всех таких культурах не вобрал в себя элементов, которые бы оказывали воздействие в смысле сексуального вызова на представителей этой культуры. Это касается как народного костюма в тех странах, где климат вынуждал ходить одетыми; так и тех культур, где климат позволял ходить обнажёнными или почти обнажёнными.
Во всех исторически устойчивых культурах сложившийся в них народный костюм свободен от элементов, способных оказать порновоздействие на членов выработавшего его общества, и лежит вне стиля порно, если стиль порно всё же в культуре общества так или иначе сложился. А устойчивость стиля и элементов народного костюма на протяжении жизни нескольких поколений — своеобразная защита общества от того, чтобы какие-либо нововведения стали бы порнодейством [521].
С другой стороны, народы, в которых субкультура порно охватывала всё общество или хотя бы только его правящую “элиту”, терпели крах вплоть до того, что исчезли из истории. Распространение субкультур порно — одна из составляющих предъистории краха государственности Российской империи в 1917 г.; одна из составляющих краха древнего Рима и древней Персии. А в наши дни — это одна из составляющих нынешнего кризиса российского общества, начало которому положил крах СССР и его государственной идеологии.
Что касается отношения народов, доживших до эпохи кино и телевещания, к приверженцам насилия по произволу, приверженцам сатанизма и чёрной магии в эпоху, предшествовавшую эпохе кино в стиле «Всё дозволено!», то в тех случаях, когда государственные институты оказывались не способными защитить население от субъектов, злоупотребляющих своими личностными возможностями, — отношение к ним было простое: приверженцы вседозволенности «достали» и надоели — их убили и забыли; а если официальная власть государства пыталась провести следствие, чтобы найти и наказать виновных в самочинной расправе, — то она натыкалась на круговую поруку в заговоре молчания даже под давлением неоспоримых прямых улик и косвенных доказательств или же вынуждена была слушать россказни типа: «Да кто же его знает, где он? — пошёл в лес, да утонул в болоте, где ж его там найдёшь… а может и волки съели». То есть:
Все общества, дожившие до начала эпохи кино и телевещания, вели себя в прошлом так, что объективно защищали психику своих членов (как детей, так и взрослых) и свою коллективную психику от всего, что в их жизни было порождено одними людьми и активизировало в других людях «животное начало», возбуждало в них страхи или подавляло осмысленную волю иным образом.
Вседозволенность меньшинства объективно препятствовала продвижению общества к человечности, и только благодаря тому, что разнородная вседозволенность порицалась и подавлялась, а её упорствующие носители беспощадно уничтожались самим обществом, многие общества смогли дожить до эпохи кино и телевидения.
При этом в потоке событий реальной жизни преобладало иное поведение (отличное от порно и прочего «Всё дозволено!»), более жизненно состоятельное, которое служило образцом для освоения подрастающими поколениями, что и стало залогом исторической устойчивости и развития всех обществ, доживших до эпохи кино и телевещания.
Спрашивается:
Почему отношение к тем же самым выражениям вседозволенности, но проявляющимся не в потоке событий реальной жизни, а в потоке телевещания и кинопроката, — должно быть иным, если воздействие на психику людей в обществе, в котором количественно преобладают нечеловечные типы строя психики, со стороны кино в стиле «Всё дозволено!» качественно — то же самое; и последствия этого воздействия на общество — те же?
