прыгнул в Излом и проверил, верно ли моё наблюдение и правда ли в квартире нет посторонних. Но с того времени я изменился, многочисленные командировки в горячие точки научили умению ждать. Поэтому дёргаться не стал, а приготовил себе ужин и затем спокойно поел, не забывая постоянно мониторить окружающее пространство.
Часы показывали всего девять вечера, хотя мне казалось, что давно уже стоит глубокая ночь. Этот день вообще вышел каким-то бесконечным, всё длится и длится, не желая заканчиваться. Скорее всего, это ощущение из-за постоянной нервотрёпки последних часов: поездка, чужое наблюдение, откровение Мелани о разговоре с боссом… Тут взгляд упал на полную скомканной бумаги корзину и разбросанные по полу исчерченные листы, ещё и это!
В той жизни я после такого напряга налил бы себе в чай грамм семьдесят коньяка, выпил неспешно эту смесь и улёгся спать. Нервы – они не железные, и восстанавливаются куда как медленнее, чем сгорают при таких перегрузках. Но сейчас этот метод точно не подходил. Чёрт его знает, как подействует спиртное, всё же Изао ничего крепче пива в своей жизни не пробовал, да и больше бутылки пенного не выпивал. Вдруг потянет на подвиги? К тому же сон в любом случае так просто не придёт, меня до сих пор колотит мелкой дрожью. Чёртовы гормоны! И в Излом желательно не выходить, а то мог бы хотя бы в этом поправить ситуацию.
Переключив на телевизоре музыкальный канал на новостной, достал из рюкзака недочитанные выпуски комиксов и, не раздеваясь, рухнул в кровать. Думать, анализировать, размышлять я был просто не в состоянии, слишком всего много, и точно не придумаю ничего сверх того, что уже пришло мне в голову.
К тому же, и даже скорее всего, уход наблюдателя, причём без оставления «сменщика», намекает на то, что выбранная мной изначально манера поведения была верной.
Жаль, но разница между тем, чтобы сказать себе «Не думай, отвлекись, утро вечера мудренее!» и тем, чтобы это воплотить колоссальна. Вот я и промучился до трёх ночи, отвлечение просмотром комиксов и фильмов почти не сработало, а садиться и чертить новые раскадровки уже не было никаких моральных сил.
Утром чувствовал себя так, будто на мне всю ночь танцевало самбу стадо упитанных бегемотов. Тем не менее, заставил себя встать по будильнику. Умылся, сделал зарядку, позавтракал и понял, что сегодня лучше воздержаться от выхода в Излом. Оптимальным будет провести этот день, будто я обычный семнадцатилетний, предоставленный сам себе парень. С этой мыслью лёг обратно в кровать и мгновенно вырубился.
Зато, когда проснулся почти в полдень, чувствовал себя отдохнувшим, бодрым и полным сил. По давней привычке заварил себе чаю и уселся с кружкой на подоконник.
Возможно, я вчера и вёл себя верно, делая вид, что не замечаю наблюдателей. Только вот сам факт того, что кто-то мной заинтересовался по какой-то причине, да так, что проследил до дома, от этого, пусть и правильного, поведения никуда не делся. И просто так, спрятав голову в песок и притворившись, будто ничего не было, этот вопрос не решить. А решать его надо.
Плохо только то, что я не знаю, как это сделать, не раскрывая все свои карты. Но подобные действия лучше отложить на самый крайний случай. Что же делать? Как не крутил ситуацию уже на холодную голову, но только два варианта позволяли прийти хотя бы к какому-то подобию решения.
О первом я уже думал. Сбежать. Бросить всё и скрыться. Денег у меня достаточно на первое время, а потом что-нибудь придумаю. Но сбегать… Лет пятнадцать назад я отвернулся от проблемы, уволился, можно сказать сбежал, в итоге интересный проект закрыли, хорошие люди потеряли работу. Даже сейчас в новом мире, возродившись после смерти, мне стыдно за тот свой побег. А сбежав из Вилфлееса, из единственного на всей планете города, в котором существует официальная и признанная властями организация Рыцарей, я, возможно, потом буду корить себя ещё сильнее. Оставлю этот путь на тот случай, когда все остальные мосты будут точно сожжены.
Второй вариант заключается в том, чтобы присоединиться к одной из групп рейгов Новильтера. Точнее к РИЗВу, так как у них господдержка, благословение герцога и, судя по одеждам наставника Майи, ещё и клерикалы на их стороне. К тому же я уже знаком с несколькими Рыцарями этой организации, а это несомненный плюс, так же как и то, что они явно показали во мне заинтересованность. Если бы не такая разница между внешностью Изао и моей проекцией, то, в принципе, легко мог бы стать и открытым рейгом. Родных у меня в этом мире нет. Давить на меня могут только через Мелани, и это будет большой ошибкой со стороны тех, кто попробует провернуть такой трюк. Я не Изао, она для меня чужая, хотя из-за последних её звонков и зарождающегося в ней участия к сыну, во мне начало просыпаться некое подобие сопереживания в отношении к ней. Но всё равно, давить на меня через неё не получится ни у кого. И всё же, путь открытого Рыцаря в моём случае не очень хорош, слишком много вопросов породит различие физического тела и проекции. Хотя, если меня кто-то раскрыл как рейга, то этот нюанс по-любому уже очень скоро станет известен. Присоединение к данной структуре обезопасит меня от многих угроз со стороны. Впрочем, вполне вероятно принесёт за собой иные, возможно, куда большие проблемы, чем наблюдение неизвестных рейгов.
До чего же не вовремя всё это происходит. Я ещё не настолько хорошо ориентируюсь в этом мире, особенно если учесть специфику ситуации, чтобы или сбегать в никуда, или вступать в контролируемые спецслужбами организации. Но альтернативой этим двум вариантам является прямое столкновение с наблюдателями, которое может обернуться очередной гибелью рейгов. И вот этого мне точно хочется избежать. Пусть это не мой родной мир, но повторения Бременской трагедии из-за того, что я убью нескольких Рыцарей Труюсса, и Прорыв в окрестностях этого города в результате не будет локализован из-за недостатка сил защитников – подобное себе на душу брать не желаю. Я знаю, физическая смерть не конец пути, переселение души – отличное тому доказательство, и рисковать своим посмертием, что бы за этим словом не понималось, из-за страха за свою шкуру, не желаю. Да и неправильно это будет, для меня неправильно, таким уж меня воспитали когда-то давно папа с мамой. Поэтому прямое столкновение – это последний край, к которому лучше не подходить.
Впрочем… Если дело дойдёт до конфликта
