прошел мимо стола своих врагов, которые словно завороженные продолжали сидеть за столом и не спускать своих глаз с поверженного им их товарища. Однако, стоило ему выйти на улицу, как он моментально бросился бежать. За его спиной сначала раздались крики, а затем и топот бегущих за ним людей. Павел оглянулся, за ним бежало два человека. Прежде, чем свернуть в переулок, он остановился и приготовился к стычке. Увидев, что он остановился, парни тоже сначала замедлили бег, а затем, перейдя на шаг, стали заходить с двух сторон. На руке одного из них, сверкая хромом, блестел кастет.
– Ребята, может не стоит этого делать? – произнес Лавров, сунув руку за пазуху. – Я же вас никого не трогал?
Этот жест насторожил их, но не остановил. Черноволосый парень с ярко выраженной кавказкой внешностью, вынул из кармана нож. Он нажал на кнопку, и из ручки ножа вырвалось блестящее сверкающее в свете уличных фонарей, лезвие ножа. Он сделал несколько движений ножом, показывая Лаврову, что он с ним одно целое. Грохот разорвал тишину ночного города. С ветвей дерева с шумом взлетела большая стая ворон, усевшая для ночевки. Пуля, ударившая в асфальт, высекла сноп искр и с воем ушла куда-то в небо. Еще минуту назад спящий переулок озарился множеством вспыхнувших окон.
Парни бросились бежать в одну сторону, а он в другую. Лавров бежал, старался на ходу спрятать свой пистолет в кобуру. Наконец ему это удалось. Он остановился и, застегнув куртку, медленно направился в сторону своего дома. Павел вовремя заметил въезжавшую в переулок милицейскую автомашину и, прижавшись поближе к стене дома, пропустил ее. Машина, сверкая проблесковыми маячками, проехала мимо его, обдав меня водяной пылью и запахом бензина. Лавров быстро свернул на улицу и, подняв воротник своей куртки, продолжил свое движение в сторону дома. Перед тем, как войти он оглянулся. Не заметив ничего подозрительного, он шагнул в темноту и растворился в коридоре. Не включая свет, он разделся и лег на койку. Сердце еще продолжало учащенно стучать, еще не веря в то, что все так удачно обошлось для него.
***
Лавров проснулся от собственного крика. Ему снова снился сон о войне, об Афганистане и торчащих из земли посиневших руках трупов. Он сел на койку, так как почувствовал, что задыхается, словно его закопали в землю рядом с этими телами и ему не хватает воздуха.
«Опять этот сон, – подумал он. – Он преследует меня с самого Афганистана. Эти горы, холмы, желтая высохшая трава».
Павел провел ладонью по шее и почувствовал под рукой еще не успевшие испариться дорожки пота. Во рту было сухо и противно. Он встал с койки и, пошатываясь, побрел в ванную комнату. Остановившись перед эмалированной раковиной, он взглянул в зеркало. Из серебристой поверхности на него смотрело измученное и помятое лицо. Под глазами обозначились синяки. Волосы были мокрые от пота.
«Да. Малоприятное зрелище», – решил он.
Лавров сунул руки под холодную воду и стал торопливо умываться.
«Господи, что с тобой твориться, Лавров? Ты, наверное, Павел скоро сойдешь с ума. Нервы у тебя не выдержат, и крыша окончательно сползет с шарниров. Нужно, что-то делать? Но, что?».
Ему вдруг ужасно хотелось есть. Он быстро оделся и направился в ближайший продуктовый магазин. Купив все необходимое, он снова вернулся в квартиру. Пожарив яйца и заварив чай, он сел завтракать. Поедая яйца, Павел неожиданно услышал какую-то возню за входной дверью квартиры. Он быстро взвел пистолет и подошел к окну. Отодвинув в сторону штору, он выглянул в окно. Двор был пуст. Сунув пистолет за ремень брюк, Лавров подошел к двери и открыл ее. Перед ним стоял Захаров Владимир.
– Проходи, Володя. Ты, что скребешься за дверью словно мышь? Что-то вид твой мне не совсем нравится. Ты, что с похмелья?
Он замялся и стал переминаться с ноги на ногу.
– Зачем пришел? Документы готовы?
– В отношении документов, не знаю. Пока у этого мужика не был. Слушай, начальник! Ты бы мог мне дать немного денег, ну в счет аванса? Я вчера с мужиками завис немного, а сегодня череп раскалывается.
– Заходи, так и быть плесну немного, – произнес он и направился на кухню. – У меня со вчерашнего дня немного осталось.
Лавров взял из тумбы бутылку с водкой и вернулся в комнату. Налив ему полный стакан, он посмотрел на мужчину. Глаза его загорелись каким-то дьявольским огнем. Он потянулся к стакану. Рука его предательски затряслась. Он стыдливо спрятал руку себе за спину и снова посмотрел на Павла.
– Пей, Володя! Вся закуска на столе. Можешь закусывать.
Он опрокинул содержимое стакана в себя и, подцепив вилкой, кусок колбасы, положил ее себе в рот.
– А, что сам не пьешь Иван Петрович?
– Дела у меня, Володя, дела. Мне нельзя быть пьяным, как тебе. У меня малейший прокол и мой труп обнаружат в канализационном колодце.
– Все понятно. Неужели у вас все так жестко. Раз и в колодец.
– Раз понятно, тогда помоги мне. Около вокзала стоянку знаешь? Вот там стоит моя машина «Мерседес», темно синего цвета. Государственный номер 991. Похоже, мои коллеги засекли мой приезд в город и организовали охрану этой машины. Вопрос конечно пустяковый, но для меня не совсем приятный. Не хотелось раньше времени светиться. Я только вышел здесь на одного человека из КГБ, который готов мне слить информацию о местном начальнике, а тут они засекли мою машину. И мне бы не хотелось, чтобы они мне сели на хвост, раньше, чем я с ним встречусь. Сам знаешь, подставлять его под местное начальство я просто не могу.
– Что-то ты темнишь, чекист! Слишком все это, похоже, на сказку, которой едва ли кто поверит. Слежка, КГБ! Все это мура, на чистой воде. Ну, ладно, можешь больше не темнить, мне все равно, кто ты. Говори, что нужно конкретно от меня?
– Вот возьми ключи от «Мерседеса» и отгони его куда-нибудь подальше от этого места. Володя, за машиной могут наблюдать, имей это в виду.
– Обижаешь начальник. Есть люди, которые все это сделают в лучшем виде. Сколько дашь?
– Пятьсот зеленых. Устроит?
– Вполне.
– Тогда по рукам.
Павел пожал руку Захарову. Тот посмотрел на недопитую бутылку с водкой. Перехватив его взгляд, он взял бутылку и сунул ему в руку.
– Возьми. Мне она не нужна.
Он взял бутылку и, сунув ее в карман куртки, вышел из квартиры.
***
Весь день Павел провалялся дома. Около шести часов вечера, он нацепил на себя парик, приклеил бороду и направился
