— Ты не слышал, что несла сегодня эта с-с… Овчарка. Она, мол, сделает все возможно и невозможное, чтобы спасти шкуру Лэйгину. Каково?
Фрэн рычала сквозь зубы с такой яростью, что даже Мерерид сделала маленький шажок назад. Нечеловечески сдержанная Лисэт не терпела препятствий, когда цель становилась близка, она сметала на своем пути всё и всех, шагая, если потребуется, по трупам.
— Лив спятила! — возмутился Хил. — Столько усилий, столько…
— Денег! — перебила его старшая ведьма. — Она понимает, что мы потратили целое состояние, чтобы заманить жертву? Это куча денег!
Отрывая от семейного бюджета и от собственного сердца целых сто пятьдесят эви, Мерерид Тэранс натурально рыдала над каждой купюрой. Три года прошло, и не было еще дня, чтобы она не вспомнила о столь крупной сумме. Фрэн, кстати, собирала её пять лет, откладывая по орику, но не пожалела ни мгновения.
Младшая Тэранс так иступленно верила в удачу их предприятия с Лансом Лэйгином, что Хил чуть ли не всерьез взревновал к загадочному мурранцу. Университетские дипломы, как известно, действуют на иных женщин посильнее приворотного зелья. Без ученых степеней мужик останется просто еще одним мужиком, но стоит накинуть ему на плечи атласную мантию и — пиши пропало. У бабья тут же сносит весь невеликий разум от восторга. Проверено было сто раз. На обозных шлюхах, которые первым делом вешались на шею всяким умникам.
— Ей надо помешать, — заявила Фрэн. — Любым способом.
И посмотрела на любовника со значением и вызовом. Мол, докажи, что имеешь право носить штаны с ширинкой.
Но уж кем-кем, а подкаблучником Хил не был никогда. Ни в одной из множества жизней.
— Остынь, Лис. Я не стану Лив убивать.
Мерерид немедленно расплылась в довольной улыбке. Разгорающаяся ссора доченьки и Хила радовала её сердце несказанно.
— К чему твоя ухмылочка? — рявкнула младшая ведьма. — Если от кого-то и будет толк, так это от Ланса Лэйгина, запомните! И не Овчарке выбирать — быть ему жертвой или нет. Всё уже решено.
Но и Хил за словом в карман не лез:
— А я не для того вернулся живой и целый, чтобы отправится на эшафот за убийство! Это, знаешь ли, маленькое удовольствие. Тебе припекло? Так бери нож и топай к Башне Зорких.
Мерерид хихикала, Фрэн скрипела зубами, а Элисон орал во всю глотку — сценка была достойна хрестоматии и умилила бы любого из эспитцев до слез. Если на перекрестке застыли трое — Дина, Лисэт и Хил — задумавшие убийство и уже готовые впиться зубами друг другу в глотку, значит, фундамент мироздания незыблем и никакой прогресс его не пошатнет. Пусть хоть в каждом домике будет стоять по телефонному аппарату.
— В любом случае, насчет Лив нужно договариваться с Бертом, — напомнил ветеран. — Если кому она торчит, словно кость в горле, так это ему.
Младшая Тэранс поморщилась недовольно.
— У Бертика свои мотивы.
— Например, по уши влюбленная молоденькая хадрийка, — мурлыкнула Мерерид.
Лисэт, конечно же, осенило первой. Ведьма, она всегда ведьма. Она даже в ладоши хлопнула.
— Точ-чно! Верэн же еще куколка!
Никому из них троих не хотелось, в случае вероятного провала, начать следующую жизнь прямиком с мести Овчарки Лив. Прецеденты уже были. Никому не понравилось.
— Подставляя Салду или Лунэт, мы тоже рискуем, — осторожный Рэджис настолько втянулся в спокойную жизнь острова, что только традиция удерживала его в стане «правых» — сторонников жертвоприношения.
К слову, на сегодняшний день главной и основной интригой для всего населения Острова была личность, спящая в теле миниатюрной хадрийки Верэн Раинер. Ставки были пять к одному против Лунэт. Самоубийство Джая ведь не просто так совпало с появлением девчонки. Старый параноик почуял Салду, не иначе, справедливо решили островитяне.
— А отпуская Ланса Лэйгина, мы остаемся вообще без кандидата, — не сдавалась ведьма.
— Да с чего ты взяла, что он станет избавителем? Откуда такая уверенность?
Хил внимательнее всмотрелся в нахмуренную физиономию любовницы.
— Тьфу! Лив на тебя сегодня наорала, вот ты и обозлилась так, что хочешь её прикончить. Вечно с тобой одна и та же история.
— Это какая же?
— Выдаешь желаемое за действительное. Я считаю, достаточно нашу Овчарку на время фестиваля посадить на хорошую крепкую цепь.
— Кто сажать станет? Ты?
— Почему сразу я? Берт.
— Рыжий Гад скорее тебя самого привяжет к будке.
Старшая Тэранс вдруг встрепенулась, точно перепелка в траве.
— Ой, смотрите, кто к нам идет. Добрый вечер, милая моя!
От переизбытка патоки в голосе у Мерерид язык обязан был прилипнуть к нёбу намертво.
По дороге бодро шагала Верэн Раинер.
Фрэн кинула победный взгляд на сообщников. Мол, вот вам явная воля морских и подземных, любуйтесь! Сама же пришла, добровольно. Са-ма!
И словно по команде лица эспитцев расцвели дружелюбными улыбками: Дина — приторно-ласковой, Лисэт — удовлетворенной, а Хил… просто растянул уголки губ. Совесть его бунтовала против природной бабьей подлости. И вообще, сказано же — солдат ребенка не обидит.
Скайра Лив дама Тенар. Эспит
В вопросе причинения ближнему своему разнообразных гадостей эспитцы, натурально, давали фору обитателям любых других местностей. Остров маленький, число жителей строго ограничено, а сбежать отсюда при всем желании невозможно. Изо всех островитян только один лишь Берт мог невозбранно покидать гостеприимные берега Эспита на непродолжительное время. Всех же прочих за попытку к бегству ждала скорая и жестокая кара морских и подземных. Беглецы сходили с ума и подыхали очень неаппетитными способами, а главное — заходя на новый круг, они отлично помнили, чем закончился прежний… Исключения были еще хуже правил. Вечного воина Хила, к примеру, Эспит отпускал только на очередную войну, а вечную же шлюху Танет — только для занятий ее ремеслом. Прочим же не оставалось и такой узенькой лазейки. Тут и не захочешь, а озвереешь. И, естественно, начнешь искать себе занятия, позволяющие хоть как-то отвести душу.
Неизменный лекарь Исил пил, виртуозно гнал горючую жидкость изо всего, что только подходит для самогоноварения, и пил, как говорится, в два горла. Впрочем, за Хамнетом водился и еще один грешок: доктору случалось в очередном приступе мелонхолии ненароком залечить кого-нибудь из соседей. Периодически эспитский волшебник клизмы и скальпеля вспоминал некие зловещие методы родом из давних времен и порывался лечить насморк толчеными тараканами, а гонорею — ртутными припарками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
