слегка присыпал песком.
— Так с одной стороны сырое получится, — сказал Роман.
— Получается как надо, — заверил Федор. — Я сто раз так делал, быстро и вкусно…
Федор сложил поверх шара костер и снова попытался разжечь.
— Влажность повышенная, — сказал Федор. — Сейчас… Берите пиво.
Он кинул мне и Роману по банке, а сам принес из «буханки» канистру и плеснул из нее на дрова.
— Вонять же будет, — сказал я.
— Ничего не будет, — отмахнулся Федор. — Там все герметично закупорено.
Федор бросил спичку. Костер загорелся. Я открыл банку. Пиво оказалось холодным и крепким, Федор не обманул.
— Кристинка, конечно, обломалась, — подмигнул Федор. — Был ты у нас, Витенька, мудачок-мудачок, а теперь Салтыков-Щедрин… Помнишь, у нее раньше были треугольные сиськи?
— Нет, — сказал я.
— А я помню. Знаешь, у некоторых баб треугольные сиськи всю жизнь…
Федор подбрасывал в огонь сухарины.
— Бабы тупые как не знаю что, всегда ставят не на тех. Потом плачут, ах, какая я дура была, ах, надо было выбирать того, доброго и честного, а не этого, красивого и с длинным хером… Но уже поздно.
Действительно, поздно, зря я согласился на шашлыки, надо было работать.
— Федя, давай без этого, а? — попросил я. — Сто лет назад все случилось, а мы до сих пор это вспоминаем…
— Ну, правильно, Витя, ты живешь будущим… — вздохнул Федор. — А у нас какое будущее? Тут будущее передается по наследству, мать старший экономист передает место дочери младшему экономисту, все как надо. Вот мой начальник своего сыночка на юридический отправил, думаешь, мне что-то в нашей конторе светит?!
— Ты хочешь заведовать ментовкой? — удивился я.
— А чем тут еще заведовать?!
— У вас здесь стройка. Много вакансий появится.
— Ага, появится…
Роман слушал с интересом. Он тоже открыл банку, попивал, щурясь.
— Вакансии, может, и появятся. Но вакансии… это не про нас вакансии. Вот взять хоть Рому!
Роман оторвался от банки.
— У Ромы отец плясал — и он пляшет, — сказал Федор.
— Значит, хочешь заведовать ментовкой, — повторил я.
Федор промолчал. Он выудил из коробки очередную банку, открыл и неожиданно заявил:
— Мужики, а давайте стрелять!
— В кого? — не понял Роман.
— Да хоть в кого…
Федор вдруг достал из-за пазухи пистолет Макарова.
— Я лично люблю в выдр, — сказал Федор. — После работы поедешь на берег, чуть стемнеет, они и вылазят…
Федор вставил магазин, дослал патрон, четыре раза выстрелил в воду.
Я вздрогнул. Роман поперхнулся пивом. Это было чрезвычайно неожиданно.
— Всю рыбу, суки, сожрали, — пояснил он. — Помнишь, Вить, сколько пескарей раньше было? А сейчас… Всех пескарей сожрали, твари…
Федор выстрелил в реку еще четыре раза.
— Но сейчас их нет, — сказал Федор. — Прячутся, к вечеру вылезут. Давайте просто так постреляем? Рома, ты же козак! Иди сюда, я дам тебе «парабеллум»!
Федор рассмеялся, поменял магазин и протянул Роману пистолет.
— Я не умею…
— Это легко, — заверил Федор. — Направляй туда, нажимай на крючок, вот и все дела.
Он выстрелил еще несколько раз, пули глухо воткнулись в воду.
Выстрелы на пляже звучали неожиданно громко.
— Да ладно, Ром, шмальни!
— Не, — отказался Роман. — Неохота…
Тогда Федор протянул пистолет мне.
— Спасибо, — я покачал головой. — Я уже выпил… Руки трясутся…
— Так ты же не за руль садишься! Да не кони, никто тебя в трубку дуть заставлять не будет, твоя милиция тебя бережет…
Я не спешил стрелять.
— Не, мужики, вы меня поражаете, — пожал плечами Федор. — Могу поспорить, этот ваш арап уже подскочил бы, а вы…
Почесал лоб пистолетом.
— Совершенно бесплатно! — заверил Федор. — Когда еще на халяву стрельнуть представится? У меня в «буханке» полбанки масляток, их все равно под списание…
Выстрелил, попал в камень, пуля с визгом отскочила и убралась в кусты на другом берегу.
— Помнишь, как пугачи делали? — продолжал приставать Федор. — Так это лучше в сто раз. Давай, Вить, грохни по выдре, пусть, сука, знает…
Федор опять протянул пистолет. Пистолет, я вроде…
— Тут нет выдры, — заметил Роман.
— Есть, — заверил Федор. — Выдра крадется… Давай, Вить!
Не знаю, что остановило меня. Возможно, едва заметная ехидная улыбка, промелькнувшая на лице Федора. Возможно, Роман. Его укусил слепень, Роман зашипел, растирая шею. Или что-то на другом берегу, осколок стекла, поймавший солнце, проблеск в ивах, угодивший мне в глаз.
— Нет, — сказал я. — Потом, на свежую голову.
— Ромик? Бахни!
— У меня рука болит… — ответил Роман.
— Ну, как хотите, — усмехнулся Федор. — Что я уговариваю… Мне больше достанется.
Федор достал из коробки бутылку.
— Ты всегда с пистолетом ходишь? — спросил я.
Открыл рукоятью пистолета бутылку.
— Да не, раньше не ходил. Сейчас вот…
— А что так? — спросил Роман.
— Да так, есть… причины.
Федор огляделся.
— Короче, тут у нас еще в марте было, пошел один чел на охоту… на уток, короче…
Он спрятал пистолет в карман и выпил бутылку до половины.
— У нас уток много весной. И гусей полно, они в Африку летят…
Набрав воздуха, Федор покрякал.
— Короче, двинул этот дядька на охоту. Вышел в поле, поставил шалаш, подсадных понавтыкал, сел. Сидел целый день, а гуси не полетели. Ну, скучно, он, само собой, нажрался… Под вечер похолодало, ну, он пузыречек достал, бутеры с салом, выпил, закусил, еще выпил. Подзамерз слегка, ну и сморило. Проснулся к утру ближе, часа в три, глядит, а по полю к нему кто-то шлепает, топ-топ, топ-топ…
Он потопал бутылкой по песку.
— Кто идет? — не понял Роман.
— Да хрен знает, типа стога. Серое такое. Мужичила этот перепугался, помпу схватил и три заряда в стог засадил. А стог не падает, идет и идет…
Федор погудел в горлышко.
— Ну? — Роман допил банку, сплющил и кинул в огонь.
— Ну, этот мужик помпу перезаряжать стал, да по синьке патроны из патронташа не смог вытянуть. А этот стог подошел, ружье отобрал, в сторону отбросил…
Федор швырнул бутылку в реку.
— Ну и вот так.
— Что вот так? — спросил Роман.
— Огулял, — ответил Федор.
Роман поглядел на меня, я пожал плечами. Федор взял еще бутылку.
— Я не особо понял…
Федор пояснил пальцами и бутылкой.
— Что-то все равно не понял, — сказал Роман. — Ты хочешь сказать…
— Ну да, да.
— А сам ты откуда знаешь? — спросил я.
— Да знаю… Этот мужик чердаком после этого слегонца потек, — объяснил Федор. — В Никольское его отправили, ну, накачали там феном, он там два года просидел. Потом главврач решил его загипнотизировать, он под гипнозом все и рассказал. Про уток, про шушуна… Такой вот «Гамлет», короче.
— А дальше? — спросил Роман. — Дальше что?
— То есть?
— Ну, после психушки? Что с этим мужиком стало?
— Да ничего.
