Мир, заключенный в 1242 г. со псковичами, новгородцами и ливонцами, продолжался не долго — всего каких-нибудь десять лет; открытая вражда, при совершенной неопределенности отношений и границ, обнаружилась в 1256 году. В этом году шведы и датчане с финнами прошли по Нарове, и стали чинить город на этой реке. Новгородцы, сидевшие в это время без князя, послали в суздальскую землю к Александру (Невскому) за полками, разослали и по своей волости собирать войско, неприятель испугался этих приготовлений и ушел за море. Но еще раньше, в 1253 г, ливонские немцы, ободренные успехами в Литве, нарушили договор, подступили к Пскову, сожгли его посады, но самого города взять не могли, и как прослышали, что на выручку Пскова приходить полк новгородский, то сняли осаду и ушли. Новгородцы не довольствовались таким удалением, но сами пошли за Нарову и «положили пусту немецкую волость». Псковичи со своей стороны также вступили в Ливонию и разбили немецкий полк, вышедший к ним на встречу. Тогда немцы послали в Псков и Новгород просить мира на всей воле новгородской и псковской — и помирились.
Мир продолжился до 1262 года. В этом году русские князья — брат Невского, Ярослав, и сын Дмитрий вместе с Миндовгом литовским, Трейвитом жмудским и Тевтивилом полоцким уговорились (в первый раз тут русские заключили союз с литовцами) ударить вместе на орден. Миндовг явился под Венденом, но, не дождавшись русских, возвратился в Литву, опустошив страну. Русские, по удалении литовцев, осадили старую отчину свою Юрьев, взяли и сожгли посады, забрали много полону и товара всякого, но юрьевской крепости взять не могли, потому что был город Юрьев, как выражается летопись, тверд в три стены, и множество людей в них всяких, и оборону себе пристроили на город крепкую.
Русские вышли из Ливонии. Лет 5 прошло, в течение которых не было ни мира, ни войны: ни ливонцы не переходили псковских и новгородских земель, ни русские не нападали на земли орденские. В это время, сильные усобицы происходили в Литве, и один из литовских князей, по имени Довмонт, с дружиною и целым своим родом, явился в Псков, принял православие и имя Тимофея, и был посажен псковичами на стол св. Всеволода. Довмонт скоро прославился удачными походами на своих хищных единоплеменников, на Литву.
В 1267 году новгородцы собрались было идти па литовцев, но дорогою раздумали, пошли за Нарову на Раковор (Везенберг), много земли опустошили, но города не взяли и, потеряв 7 человек, ушли домой; но скоро решились предпринять поход по важнее. Подумавши с посадником своим Михаилом, послали за сыном Невского, князем Дмитрием Александровичем, звать его из Переяславля с полками, послали и к великому князю Ярославу, и тот прислал сыновей своих с войском. Тогда новгородцы сыскали мастеров, умеющих делать стенобитные орудия, и начали чинить пороки на владычнем дворе. Немцы — рижане, феллинцы, юрьевцы, услыхав о таких сборах, отправили в Новгород послов, которые объявили гражданам: «нам с вами мир, переведывайтесь с датчанами-колыванцами (ревельцами) и раковорцами (везенбергцами), а мы к ним не пристаем, на чем и крест целуем», — и точно поцеловали крест. Новгородцы, однако, этим не удовольствовались, послали в Ливонию привести ко кресту всех бискупов и Божиих дворян (рыцарей), и те присягнули, что не будут помогать датчанам. Обезопасив себя таким образом со стороны немцев, новгородцы выступили в поход под предводительством семи князей, в числе которых был и Довмонт с псковичами. В январе месяце 1268 года пошли они в немецкую землю и начали ее опустошать по обычаю: в одном месте русские нашли огромную непроходимую пещеру, куда спряталось множество чуди; три дня стояли полки пред пещерою и никак не могли добраться до чуди; наконец, один из мастеров, который был при машинах, догадался пустить в нее воду; этим средством чудь принуждена была покинуть свое убежище, и была перебита. От пещеры русские пошли дальше к Раковору, но когда достигли реки Кеголы, 12 февраля 1268 г., то вдруг увидали перед собой полки немецкие, которые стояли как лес дремучий, потому что собралась вся земля немецкая, обманувши новгородцев ложною клятвою. Русские, однако, не испугались, пошли к немцам за реку и начали ставить полки: псковичи стали по правую руку, князь Дмитрий Александрович с переяславцами и с сыном великого князя Святославом стали по правую же руку, по выше; по левую стал другой сын великого князя, Михаил с тверичами, а новгородцы стали в лицо железному полку против великой свиньи (немецкий строй клином), и в таком порядке схватились с немцами. Было побоище страшное — говорить летописец — какого не видали, ни отцы, ни деды; русские сломили немцев и гнали их семь верст до города Раковора, но дорого им стоила эта победа; посадник с 13-ю знаменитейшими гражданами полегли на месте, много пало и других добрых бояр, а черных людей без числа, иные пропали без вести, и в том числе тысяцкий Кондрат. Сколько пало неприятелей — видно из того, что конница русская не могла пробираться по их трупам; но у них оставались еще свежие полки, которые, во время бегства остальных, успели врезаться свиньею в обоз новгородский. Князь Дмитрий хотел немедленно напасть на них, но другие князья его удержали: «время уже к ночи — говорили они — в темноте смешаемся и будем бить своих». Таким образом оба войска остановились друг против друга, ожидая рассвета, чтобы начать снова битву; но когда рассвело, то немецких полков уже не было более видно: они бежали в ночь. Новгородцы стояли три дня на костях (на поле битвы), на четвертый тронулись, везя с собою избиенных братий, честно отдавших живот свой, по выражению летописца.
Но Довмонт с псковичами хотели воспользоваться победою, опустошили Ливонию до самого моря и, возвратившись, наполнили землю свою множеством полона. Латины (немцы), собравши остаток сил спешили отмстить псковичам — пришли тайно на границу, сожгли несколько псковских сел и ушли назад, не имея возможности предпринять что-нибудь важное: их было только 800 человек, но Довмонт погнался за ними с 600 чел. дружины и разбил. В следующем 1269 г. магистр пришел под Псков с силою тяжкою: 10 дней немцы стояли под городом, и с уроном принуждены были отступить. Между тем явились новгородцы на помощь и погнались за неприятелем, который успел, однако, уйти за реку, и откуда заключил мир на всей воле новгородской.
Оставалось покончить с датчанами ревельскими, и в том же году сам великий князь Ярослав послал сына Святослава в Низовую землю собирать полки: собрались все князья и бесчисленное множество войска пришло в Новгород; был тут и баскак великий владимирский, именем Амраган, и все вместе хотели выступить на Колывань. Датчане испугались и прислали просить мира: клянемся на всей вашей воле, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте». Новгородцы подумали и заключили мир на этих условиях.
Магистр Оттон же был убит литовцами на льду с 52 орденскими братьями и 600 христианами, при Карусцене в Вике, в день св. Юлиании (16 февраля).
В 1270 г. после этой битвы некий брат Андрей исполнял должность магистра в Ливонии. И он также пал вместе с 20 орденскими братьями в том же году в битве с литовцами.
В том же году (1270) магистром был брат Вольтер Нортэкский [1272 после 21 апреля]. В его время были подчинены семигалы и обложены данью [1272 7 октября]. Он произвел раздел Семигалии с рижским соборным капитулом, далее договор с архиепископом о постройке там замка [1271 27 августа].
В 1274 г., магистром был брат Эрнст. Он построил замок Динабург; он заключил также договор с Рудольфом Унгернским [1277 29 марта]; далее (заключил договор) с рижскими соборным капитулом о постройке плотины в Ирбе; далее он даровал вместе с преосвященным Иоанном, архиепископом рижским, и преосвященным Германом, епископом эзельским, некоторые льготы купцам в Ливонии. Он предпринял большой поход в страну литовцев в Кернове[75] и литовцы преследуя, убили его 5 марта 1278 г. вместе с 71 братом у Ашерадена; точно также (убили) и Эйларда Обергенского, начальника ревельской земли, вместе с его людьми, далее рыцарей Тизенгаузена и Генриха Врангеля со многими другими жителями и пилигримами.
После этого место магистра замещал брат Гергард Каценельбогепский.
В 1280 году магистром был брат Конрад Вухтвангенский [1279]; в его время семигалы вторично отложились от веры и умертвили 20 братьев вместе с их людьми, разрушили до основания построенный братьями замок Терветен [1279 весною].[76] Впоследствии Конрад был великим магистром [1290].
В 1282 г. магистром был брат Вилликин Эндорпский. Он выстроил Гейлигенберг в Семигалии.
Он же утвердил бюргерам Феллина 29 Июня 1283 года границы городской земли с их правами (Авезе и Вахтерспе).
Далее он основал и освятил вместе с преосвященным Иоанном, архиепископом рижским, церкви в Вольмаре, Венден, Буртнике и Трикатене в участках братьев.[77] С тем же архиепископом он заключил сделку касательно сидегундских крестьян.
