— Это большая неосторожность, сеньор, — отвечал Польтэ, — отправляться без сухарей, как выражаемся мы, матросы; степи похожи на море: знаешь, когда пустишься в плавание по ним, но никогда не знаешь, когда пристанешь к берегу.
— Ваши слова абсолютно справедливы, сеньор; без вас мне пришлось бы провести очень неприятную ночь.
— Ба-а! Не говорите об этом, сеньор, мы уверены, что в подобных обстоятельствах вы поступили бы точно так же. Гостеприимство — священный долг, от которого никто не имеет права отказываться, и ваш случай служит тому доказательством.
— Я не совсем вас понимаю…
— Вы испанец, если я не ошибаюсь, а мы, напротив, французы; мы забыли на время нашу ненависть к вашему народу и приняли вас, как имеет право быть принят всякий посланный Богом гость.
— Это правда, сеньор, и верьте, что я благодарен вам за это вдвойне.
— О Боже мой! — ответил буканьер. — Уверяю вас, что вы напрасно так настаиваете на этом. То, что мы делаем в эту минуту, мы делаем столько же для вас, сколько и для нашей чести; поэтому, сеньор, прошу вас не говорить об этом более, — право, не стоит труда.
— Может быть, вы не подозреваете, сеньор, — смеясь, заметил Олоне, — но мы с вами знакомы.
— Старые знакомые?! — вскричал незнакомец с удивлением. — Я вас не понимаю, сеньор!
— Однако я выразился довольно ясно.
— Если вы соизволите объясниться, может быть, и я пойму, что доставит мне большое удовольствие.
— Буду очень рад объяснить вам все, сеньор, — насмешливо сказал Олоне. — Во-первых, позвольте мне заметить, что как бы вы ни закутывались в ваш плащ, а все-таки видно ваше одеяние францисканца.
— Я и в самом деле монах этого ордена, — отвечал приезжий, смутившись, — но это не доказательство того, что вы меня знаете.
— Действительно, но я уверен, что одним словом оживлю ваши воспоминания.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, любезный сеньор, мы с вами никогда не виделись.
— Вы так уверены в этом?
— Вы знаете, что человек никогда не может быть полностью уверен ни в чем; однако мне кажется…
— Однако мы с вами встречались не очень давно. Правда, вы, может быть, не обратили на меня особого внимания.
— Клянусь честью, я не понимаю, о чем вы, — решительно произнес монах, минуты две внимательно рассматривавший Олоне.
— Мне очень жаль, что вы меня так и не вспомнили, — смеясь, сказал Олоне, — и я, как обещал вам, одним словом рассею все ваши сомнения… Мы виделись на острове Невис; теперь вспомнили?
При этих словах монах побледнел, смутился и некоторое время оставался стоять как вкопанный. Однако ему ни на секунду не пришло в голову опровергать справедливость этого уверения.
— Где у вас состоялся продолжительный разговор с Монбаром, — продолжал Олоне.
— Однако, — сказал монах с нерешительностью, не лишенной страха, — я не понимаю…
— Каким образом я знаю все это? — с усмешкой перебил Олоне. — Но это еще не все.
— Не все?…
— Неужели вы думаете, сеньор падре, что я трудился бы возбуждать ваше любопытство по поводу такой безделицы? Я знаю еще кое-что!
— Как! Вы знаете еще кое-что? — спросил монах, инстинктивно отодвигаясь от этого человека, которого готов был принять за колдуна, тем более что он был француз и его душа принадлежала дьяволу, если только у него была душа, в чем достойный монах очень сомневался.
— Неужели вы предполагаете, — продолжал Олоне, — что я не знаю причину вашего путешествия, — откуда вы едете, куда и даже к кому?
— О, это невозможно! — испуганно пролепетал монах. Польтэ в душе искренне смеялся над испугом испанца.
— Берегитесь, отец мой, — таинственно шепнул он на ухо фрею Арсенио, — человек этот знает все. Между нами, я думаю, что в нем сидит демон.
— О! — вскричал монах, подскочив и перекрестившись, что еще больше рассмешило авантюристов.
— Полно, сядьте на место и выслушайте меня, — продолжал Олоне, схватив монаха за руку и заставляя его сесть. — Это всего лишь шутка и ничего более.
— Извините меня, благородные кабальерос, — пролепетал монах, — я очень тороплюсь, я должен сейчас же оставить вас.
— Ба! Куда вы поедете в такое время? Вы упадете в какую-нибудь канаву.
Эта не самая приятная перспектива заставила задуматься монаха, но страх взял верх.
— Все равно, я должен ехать, — сказал он.
— Да полно вам, в таких потемках вы никогда не найдете дорогу к дель-Ринкону.
На этот раз монах был сражен. Эти слова буквально связали его по рукам и ногам; он считал себя жертвой какого-то страшного кошмара и даже не старался продолжать бесполезную борьбу.
— Вот вы теперь становитесь рассудительны, — продолжал Олоне. — Отдохните, я больше не стану вас мучить, и чтобы доказать вам, что я не так страшен, как вы предполагаете, я берусь найти вам проводника.
— Проводника… — пробормотал фрей Арсенио. — Сохрани меня Бог воспользоваться услугами вашего проводника!
— Не волнуйтесь, сеньор падре, это будет не демон, хотя, может быть, он имеет какое-то нравственное и физическое сходство с злым духом. Проводник, о котором я говорю, просто кариб.
— А! — сказал монах, глубоко вздохнув, будто с него свалилась большая тяжесть. — Это действительно кариб?
— А кто же еще?
Фрей Арсенио набожно перекрестился.
— Извините меня, — сказал он, — я не хотел вас оскорбить.
— Полно, полно, имейте терпение; я сам схожу за обещанным вам проводником. Я действительно вижу, что вы хотите нас оставить.
Олоне встал, взял ружье, свистнул собак и удалился большими шагами.
— Вам не на что будет жаловаться, — заметил Польтэ. — Вы сможете продолжать ваш путь, не боясь на этот раз заблудиться.
— Неужели этот достойный кабальеро и в самом деле пошел за проводником? — спросил фрей Арсенио, не смевший слишком полагаться на обещания Олоне.
— Я не вижу, куда бы он мог еще отправиться; ему незачем оставлять букан.
— Так вы действительно буканьер, сеньор?
— К вашим услугам, сеньор падре.
— А-а! И часто вы посещаете эти места?
— Мне кажется, черт возьми, что вы меня допрашиваете, сеньор падре, — заметил Польтэ, нахмурив брови и пристально глядя ему в лицо. — Что вам до того, здесь я бываю или в другом месте?
— Мне это решительно все равно.
— Это правда, но для других, может быть, не все равно, не правда ли? И вы не прочь бы узнать…
— О! Как вы можете предполагать?… — поспешил перебить фрей Арсенио.
— Я не предполагаю, а очень хорошо знаю то, о чем говорю. Но послушайтесь моего совета, сеньор монах, бросьте привычку выпытывать сведения, особенно у буканьеров; это мой вам совет! Эти люди по своему характеру не любят расспросов, и когда-нибудь вы попадете в беду.
