- И это все? - разочаровался полковник, когда я замолчал.
Я развел руками.
- Не густо, - оценил он и насупился. - Ладно, стой тут, я напишу послание князю - отвезешь. Густав свободен.
Переводчик отдал честь и вышел, вновь наградив меня странным взглядом.
Граф не поднимая глаз от тщательно выводимых букв спросил:
- Как тебе он?
- Исполнительный, молчаливый - пока все.
- Как ты думаешь, стоит и дальше его привлекать к подобным делам?
- Можно ответить не сейчас?
Полковник поднял на меня удивленный взгляд, подумав мгновение, проговорил:
- Можно. А теперь бери письмо и в штаб армии.
Я сделал всё как сказал граф и вышел из шатра. Меня тут же, на полпути к коню, перехватил Густав.
- Вы соврали ему! - тихим шепотом заорал он, чтобы не услышали солдаты.
- С чего ты взял? - произнес я с явным неудовольствием в голосе.
- Вы же ни слова не понимаете на языке Глауану!
- Ни и что?
- Как что? Вы солгали! Вы не могли понять старика, - жарко проговорил переводчик.
- Солдат не забывайся, с кем ты говоришь, - с угрозой произнес я.
- Я сейчас пойду и расскажу всё графу. Ваше вранье может поставить под угрозу всю армию! Вам лишь бы выслужиться. Так вы и стали из простого лучника адъютантом?
- У меня есть свои способы понять человека, даже не владея языком, на котором он говорит, - сдерживая ярость, проговорил я.
- Как это? - недоверчиво спросил Густав.
- Я не могу показать тебе этого при таком количестве народу. Вечером я тебе всё продемонстрирую и расскажу, и ты тогда поймешь, что я не лгал графу.
- А если вы меня обманете?
- Тогда пойдешь и расскажешь графу свою точку зрения.
Густав потер рукой подбородок, согласно кивнул головой и отошел от меня. Я вскочил на коня и погнал его в сторону штаба армии. Меня трясло от гнева. Как этот червь посмел так разговаривать со мной? Что он себе позволяет? Надо было поставить его на место немедленно же.
Отъехав от быстро сворачивающегося полкового лагеря, я немного успокоился. А чего я ожидал от него? Что он будет покрывать мое "вранье"? Где-то в глубине меня блуждал ответ, что "да". Я бы на его месте так и сделал, а он оказался человеком иного склада. Теперь мне нужно решать эту проблему.
Впереди замаячили ряды тяжелой конницы - авангард основной части армии. Где-то в середине едет князь. Меня узнали и пропустили к нему. Я передал письмо, и пока Вильгельм фон Туран, верхом на великолепном коне, читал его, я ехал рядом.
Он посмотрел на меня и сказал:
- Благодарю за службу адъютант. Передай графу Артуру фон Скоца, что к обеду жду его в своем шатре.
Я отдал честь и помчался обратно, тщательно прикрывая рукой рот и нос. Пыль от двигающейся колонны солдат стояла до небес. Обгоняя пикинеров, я резко остановился, узнав среди них Якова. Соскочив с коня, позвал его. Он хотел сделать вид, что не слышит меня, но его толкнул идущий рядом солдат и показал на меня. Яков вышел из строя и подошел ко мне.
- Звали, господин адъютант?
- Яков, прекращай играть в обиженного оленя.
Тот молча пялился на носки своих сапог.
- Слышал, Велена замуж выходит за виконта?
- Слыхал, - угрюмо отозвался он.
- На свадьбу пригласила?
- Нет.
- И меня нет, - соврал я. - Ты это, все будет нормально, я замолвлю за тебя словечко перед князем.
- Не стоит утруждаться господин адъютант или мне вас называть внуком Драгана Четвертого?
Я досадливо сплюнул.
- Это один из адъютантов выдумщик еще тот. Гай фон Тит его зовут.
- Благородный, - усмехнулся Яков. - Теперь у вас другие друзья, да и у Велены, один я фуфлыгой остался.
- Яков, все еще впереди, я обязательно тебе помогу.
Парень наконец-то посмотрел мне в глаза, но не стал ничего говорить, отказываясь от помощи.
- Тебе пора, - произнес я и протянул руку. - Пикинеры уже далеко.
Яков поколебавшись молча пожал руку и побежал за своими. Я вскочил на коня и поскакал. Полк пришлось догонять на марше. Легкая конница бодро скакала по дороге. Мой Черныш был довольно резвым конем, поэтому мне быстро давались все поездки в качестве адъютанта. Я поравнялся с полковником и передал ему послание князя. Он кивнул и о чем-то задумался.
Время до вечера пробежало в тяжких раздумьях о том, о сём. Хорошо, что граф, за полчаса до обеда, как уехал в сопровождении несколько всадников к князю, так и нет его до сих пор, значит, Густав если и изменил свое решение, то все равно сказать ему ничего не сможет. А до того, как граф умчался, я ехал рядом с ним и видел, что переводчика рядом не было.
Один из эскадронных капитанов, тот самый рыцарь, который во время отсутствия полковника, замещал его, скомандовал ночевку. Пришел час искать переводчика. Нашелся он быстро. Густав ставил палатку. Я издалека наблюдал за ним. Когда он остался один, я свистнул. Густав обернулся. Я помахал ему рукой и показал идти за мной.
Отойдя на приличное расстояние от лагеря, я наблюдал за фигурой переводчика, идущего ко мне.
Он подошел ко мне и твердо сказал:
- Я жду ответа.
- Хорошо Густав, смотри вон на тот куст, за твоим плечом.
Он обернулся. Я выхватил суджере и попытался воткнуть его ему в правый бок, но оружие во что-то уперлось. Вокруг силуэта переводчика пробежали искры.
Густав сделал резкий шаг назад и снисходительно улыбнулся. Затем он быстро и уверенно произнес заклинание, и меня отшвырнуло на несколько метров, словно изумленную тряпичную куклу. Тело сработало независимо от головы и только поэтому я остался жив. Пока мозги воспринимали шокирующую информацию, что переводчик колдун, губы прошептали длиннющее заклинание, и меня окутала защита от воздуха - всё та же разновидность полусферы. Как я успел понять, что он будет атаковать именно шаром плотного воздуха, способного проломить мне грудную клетку, несмотря на бригантину, я до сих пор не понимаю. Может быть, это было чутье? А может, сработала установка Каститас - вслушиваться в первые слова заклинания?
В общем, сейчас мы с Густавом, если это его настоящее имя, были примерно в равно удивленном положении. Он ошалел от того, что вбухав так много силы в атаку, не сумел убить меня. Я каким-то чудом успел создать защиту и выжил. Даже не знаю, что его удивило больше - то с какой скоростью я создал полусферу или то, что у меня хватило сил выдержать его шарик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
