же усилием воли заставил себя вернуться на деловой лад.
– Короче, Антон Викторович говорит, что они постоянно забывают ему сообщить о некоторых мероприятиях. Потом вспоминают. Ну и аврал начинается, сами понимаете. С этим надо покончить.
– Хорошо, Ростислав Романович, я приглашу к себе руководителя протокола. Для начала проведу беседу. Не поможет, примем серьезные меры.
– Давайте. Тем более, что хорошим вечно быть нельзя.
– Понял. Могу идти или есть еще вопросы.
– Есть, – сказал Ростислав после небольшой паузы. – Скажите, вы, действительно одноклассник Сакуляка?
– Ну да, – ответил Вилецкий немного растерянно. – Это, в общем-то, не секрет.
– Общаетесь?
– Нечасто. Больше по работе.
– А скажите мне, Виталий Алексеевич, если б Сакуляк стал, к примеру, губернатором? Это бы для вас лучше было?
Вилецкий побледнел (или это только показалось Ростиславу?), пригладил волосы, потеребил дужку очков и только потом ответил:
– Да нет… Я и так себя нормально чувствую…. И он тоже. Он на своем месте. Я на своем. Такой вопрос…
– Да, не волнуйтесь вы так. Прямо побледнели. Одноклассники – это святое. Я вот одноклассник Тонковидова. Он меня пригласил. Это нормально.
– Да и не волнуюсь я. Просто вопрос…
Вилецкий не договорил, да Ростислав и не настаивал.
– Идите, – сказал он. – И про протокол не забывайте.
Дверь за ним не успела закрыться, как зазвонил внутренний телефон. Это был сын погибшего Санина. Флэшка, которую он принес, содержала письмо Виктора Васильевича, содержание которого он узнал накануне.
Когда Иван Санин ушел, Русаков набрал телефон Оксаны.
– Привет. Зайди, пожалуйста.
Оксана зашла в кабинет через пару минут. Стремительная, в черных брюках и бежевом свитере. «Под цвет глаз», – подумал про себя Ростислав и незаметно залюбовался ей. А вслух сказал:
– Рад тебя видеть.
– И я вас, Ростислав Романович, – улыбнулась она.
– «Вы», «ты», запутаться можно, – Русаков помотал головой.
– Мы же на работе. Значит, официально.
– Ну да, наверно. Все же никакой я не чиновник, – грустно сказал Ростислав. – Скажи лучше, как себя чувствует ваш Морсков?
– Никак, – ответила Оксана. – Вернее, плохо. Наверно. Он на больничный ушел.
– Блин, забыли мы про него в этой суете.
– И еще новость есть, – продолжила она. – Еронко в больнице.
– Владимир? – он поднял голову. – Что с ним?
– Избили его вчера вечером. Подробности не знаю. Из больницы жене позвонили. Она – мне. Мы знакомы хорошо, раньше работали вместе.
– Плохая история, – Русаков опять помотал головой, только теперь ожесточеннее. – Надо бы к нему съездить, поговорить по возможности.
В это время у Ростислава зазвонил мобильный. Тонковидов.
– Извини, – сказал Русаков и поднес трубку к уху.
– В мэрии полиция. Кравцова задержали. Сакуляка допрашивают. Подходи ко мне через пять минут, я подъезжаю.
Русаков видимо переменился в лице, поэтому Оксана обеспокоенно спросила:
– Что-то случилось?
Но он не успел ответить, теперь позвонил Катин. Сергей Сергеевич по голосу наоборот показался очень спокойным.
– Началось, – сказал он. – Слышал?
– Да, Тонковидов звонил.
– Тогда у него встретимся.
Антон даже не мог сидеть на месте. Он возбужденно ходил по кабинету. Русаков и Катин сидели возле приставного столика и не успевали следить глазами за его перемещениями.
– Не знаю, как мне на это реагировать, – наконец сказал руководитель региона. – С одной стороны, гады они. С другой – неизвестно, как это на мне отразится. Вроде и не мои люди, а как бы я за все в ответе тут. И главное – ничего толком не знаю.
– Антон Викторович, – осторожно встрял Катин. – Это обычная практика. В центре все тихо решают делать, чтобы утечки не было.
Тонковидов резко остановился и посмотрел на него:
– А мне, выходит, не доверяют. Ладно, я Крупина позвал, пусть отчет дает.
Заместитель по безопасности появился сразу же, как о нем вспомнили.
– Проходите, Петр Петрович, присаживайтесь, – Тонковидов перестал ходить и сел за стол. – Слушаю вас. Что у нас в городе, в столице региона, если можно так выразиться, происходит?
– Антон Викторович, – осторожно начал Крупин. – Мне самому не все известно. Но насколько я понимаю, это федералы. Вероятно, курирует все ФСБ,
– Почему вы не знаете, что у вас под носом происходит? – Тонковидов начал закипать. – Вы отвечаете за безопасность, причем в глобальном смысле этого слова. А безопасности у нас в городе вообще нет. Какая безопасность, если в мэрии такое творится? Короче, готовьте доклад по ситуации. Через два часа совещание по этому вопросу. Обеспечьте явку руководителей силовых структур.
Крупин ушел. Антон поднял трубку телефона, но сначала сказал, обращаясь к Русакову и Катину:
– Мне надо доложить о ситуации. А как докладывать, если я сам ничего не знаю. Звоню при вас.
Он набрал номер, подождал, пока ответят.
– Здравствуйте, Юрий Иванович. У нас тут экстренные новости. Что? Уже знаете? Хорошо. А как мне поступать в этой ситуации? Я через два часа созвал экстренное совещание.
Антон замолчал, слушая, что ему отвечает собеседник и постепенно мрачнел.
Потом сказал:
– Да, Юрий Иванович, понял. До встречи.
Он положил трубку, обвел кабинет тяжелым взглядом:
– Ну что? Сказали опять ничего не предпринимать. Совещание отменить. Ждать.
– И сколько ждать? – спросил Русаков.– Неопределенное время?
– Недолго. Ну, по крайней мере, так прозвучало. Такое ощущение, что меня игнорируют. Как Хрущева перед отставкой. Фильм «Серые волки» видели?
Ему ответили молчанием. Впрочем, похоже, Тонковидов и не ждал ответа, поэтому продолжил:
– Один звоночек все же сделаю.
Он стукнул по клавише селектора, сказал:
– Соедините меня с начальником ФСБ. Здравствуйте, Анатолий Андреевич! Да. Тонковидов. У меня есть информация, что сегодняшнюю спецоперацию в мэрии проводили ваши люди. Ну, или участвовали. И что?
Он включил громкую связь.
– Это работа федеральных структур, – раздался из динамиков спокойный, но слегка усталый голос Горелова. – Мы лишь выполняли указания. Думаю, с подробностями вас ознакомят. Ну, и нас тоже. Надо подождать.
– Хорошо, я понял, Анатолий Андреевич.
– Да, Антон Викторович, нам от Крупина позвонили, что вы совещание по этому вопросу собираетесь провести. Не преждевременно?
– Совещание отменяется. Всего доброго, Анатолий Андреевич.
– До свидания.
Тонковидов опять пощелкал кнопками, снова поднял трубку и сказал:
– Петр Петрович, отменяйте совещание. Переносится на неопределенный срок.
Потом поднял голову:
– Вы тоже свободны. И слышали: ничего не предпринимаем. До особого распоряжения.
Глава сорок шестая.
Из своего кабинета Ростислав позвонил Еронко. Не был уверен, что тот ответит, но Владимир откликнулся. Правда, слабым голосом, но не потерявшим бодрости духа.
– Жив и почти здоров. Ну, за небольшим исключением… Нет, уже дома. Отпустили под свою ответственность. Приехать хотите? Ну, приезжайте. Адрес запишите.
Перед выходом из кабинета, Ростислав сделал еще два звонка. Оксана сразу стала напрашиваться, поехать с ним, но Русаков обрубил. Он не хотел подвергать ее
