Больно было видеть, как мучается Барни. Но он взял себя в руки и принялся отдавать распоряжения. Вся наша команда окунулась в работу.
В лабораторию вошел Грисволд.
— Вы… ох! Вы не можете отправиться прямо сейчас!
— Мы не можем не отправиться, — возразил я.
— Но вы… вы не обедали! Вы ослабеете, и… Ладно, я знаю, что мне вас не остановить. Тут у нас в исследовательской лаборатории есть холодильник, мы обычно держим в нем замороженные продукты, на случай, если заработаемся допоздна. Посмотрю, что можно приготовить.
Вот так и вышло, что мы отправились штурмовать ад второпях: на Джинни надели плотную куртку Дженис, на меня — полупальто Барни со множеством карманов (кое-как укоротив рукава); причем карманы эти раздулись от сандвичей с арахисовым маслом, банок с рыбными консервами для Свартальфа и четырех жестянок пива.
Глава 31
Кое-какое оборудование мы все же прихватили, и в первую очередь — рабочий комплект Джинни. Было с нами и свидетельство о рождении Валерии, которое принес доктор Ашман. Собственно, доктора Ашмана и пригласили в нашу команду именно потому, что только он мог объяснить, как пользоваться этим свидетельством. До поры до времени Джинни держала свидетельство в сумочке, прикрепленной к запястью.
Никто, включая и наших геометров, не знал, что сработает, а что не сработает в аду. Лобачевский мог сказать наверняка лишь то, что святые символы там такой силы, как здесь. Эти символы черпают энергию от Высшего, а основное свойство обитателей ада — неспособность любить. Но мы можем извлечь некоторую пользу из языческих символов. Элементы чести и правосудия, заложенные в этих символах, разумеется, ничего не значат там, куда мы отправляемся, но элементы силы и умиротворения могут подействовать; и хотя уже многие века минули с тех пор, как эти символы служили своим богам, их сила — мана — далеко не потеряна.
Джинни всегда носила совиную лапку как знак того, что она — ведьма с лицензией. Грисволд отыскал миниатюрную нефритовую бляшку, сделанную ацтеками, — на ней был вырезан ухмыляющийся крылатый змей; эту бляшку я повесил на грудь, рядом с магической вспышкой. Чуть смущаясь под взглядом пастора Карлслунда, Барни выудил откуда-то серебряную подвеску в виде молотка — копию с молота викингов. Молоток принадлежал его жене, но Барни сам носил эту вещицу — «вместо кроличьей лапки» — с того момента, как начались все наши неприятности; и теперь он надел ее на шею Свартальфа.
Метательное оружие не слишком подходило для того, чтобы тащить его с собой. Конечно, мы с Джинни были неплохими стрелками в эвклидовом пространстве нашей Вселенной. Но если траектория полета снаряда непредсказуема, лучше об этом оружии и не вспоминать. Мы пристегнули мечи. У Джинни был тонкий современный клинок Солингена, вообще-то предназначенный для ритуалов, но острый и годный для хорошей драки.
Я вооружился мечом потяжелее и постарше; он заключал в себе магическую силу и происходил от абордажной сабли, когда-то плававшей на корабле Декатура.
В нашей экспедиции вполне мог стать проблемой обычный воздух. Ад — место заведомо грязное. В кладовой мы отыскали акваланги, которые использовались для подводных исследований. Когда вам приходится иметь дело с русалками или другими водяными существами, далеко не всегда удается отыскать мага иди ведьму, которые держат в помощниках подходящее животное вроде тюленя, и потому маски специальных аквалангов были так устроены, чтобы их можно было подогнать для любого зверя. Так что для Свартальфа акваланг нашелся. И еще я прихватил маленькую маску с запасным баллоном кислорода — для Валерии.
На том наши сборы и кончились. Будь у нас больше времени, мы бы могли подготовиться лучше. Мы бы могли, например, отправиться верхом на драконе, а не на метлах; а уж на дракона можно было бы нагрузить несколько тонн оборудования и припасов на все случаи жизни. Впрочем, армия, при всем своем снаряжении, все же не сумела прорваться в ад. А у нас имелись новые знания и уникальный проводник. И это могло сыграть нам на руку.
Пока мы нагружались, Барни и Нобу заканчивали приготовления к переброске нас в другое пространство. Собственно, они уже закончили, но в последнюю минуту я попросил сделать кое-что еще.
На Полу в центре лаборатории были начерчены магические фигуры, которые я не могу описать. Они заключались в пентаграмму, по контуру которой стояли освященные свечи. Гигантский колокол, укрепленный на блоке, висел над центром фигуры; его можно было опустить в любое мгновение. Колокол был подвешен на тот случай, если в качестве обменной массы из ада к нам прорвется нечто живое, газообразное или вообще представляющее какую-либо опасность.
— Когда мы отправимся, — сказал я, — добавьте туда несколько фунтов вещества, если в эти фигуры не слишком опасно заходить.
— Что? — удивленно переспросил Барни. — Но зачем?
— Если кто-то за нами следом явится сюда, — сказал я, — мы его поймаем. Из диаграмм оно выскочить не сможет. А вы держите наготове чары, чтобы оно не удрало обратно. Я ведь не знаю, что мы там обнаружим. Вдруг это будет нечто, представляющее научную ценность? Да и всему нашему обществу не помешают лишние знания об аде. Может быть, конечно, мы никаких трофеев не раздобудем. Но лучше быть наготове.
— Хорошо. Но похоже на рассуждения сумасшедшего. — Барни вытер глаза. — Черт, у меня, должно быть, на что-то аллергия.
Однако когда мы прощались, не у одной Дженис были мокрые глаза. А в моем мозгу прозвучало серьезно:
«Больше я не могу помогать вам, Стивен Павлович, Вирджиния Вильямовна, Янош Фаркасович и кот, у которого есть и собственная душа. Теперь я становлюсь лишь наблюдателем и регистратором, ради собственной любознательности. Я никак не обременю вас, ничем не помешаю. Вы просто не заметите моего присутствия. Отправляйтесь с Богом».
Я почувствовал, как он удаляется из моего сознания куда-то в глубь мозга. И вскоре он превратился лишь в нечто доброе и хорошее, случившееся со мной пару часов назад. Впрочем, нет. Я подозреваю, что спокойствие, не покидавшее меня во все время нашего предприятия, держалось на его неосознаваемом присутствии. Он ведь не мог перестать быть самим собой.
Держа наши метлы, мы с Джинни рука об руку вошли в центр магических фигур. Свартальф шествовал впереди. Мы с Джинни поцеловались и шепотом пожелали друг другу удачи, после чего натянули маски. Наши друзья прочли чары. Вновь вокруг нас сгустилась тьма, собралась энергия, загремел гром и сверкнула молния. Я крепко обхватил своих спутников, чтобы нас не разметало в стороны. Сквозь нарастающий шум я слышал, как моя ведьма вслух читала пергамент, на котором стояло имя Виктрикс, чтобы свидетельство о рождении девочки привело нас прямо к ней сквозь дьявольское пространство-время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
