поддержки и понимания, возможно, где-то даже и сочувствия, на которые я рассчитывал, получил канючащую деваху, желающую тоже сходить на прослушивание. Оно так в принципе и лучше. Всё же хоть не в одиночку переться. Позвонил отцу и попросил за ЧэЁн. В конце концов с меня не убудет, да и ЧэЁн, может быть, заткнётся. Ооо! Как же я ошибался в тот момент.
- Ааа! – простонал я, устав от её нудения и закрыл лицо руками, а затем быстро достал свой телефон и протянул его девчонке. – На, ВОТ, смотри! Аппа написал, что мы с тобой идём на прослушивание. Вместе! – веско добавил, чтобы расставить все точки над «И».
Ничуть не смутившись ЧэЁн, схватила мой сотовый и начала читать нашу с отцом переписку, состоявшую правда всего из шести или семи предложений, но всё же… Дочитав она вернула мне телефон и с удовлетворённой улыбкой на лице откинулась на спинку сидения.
- Дэбак! – как-то меланхолично произнесла она и прикрыла глаза.
Покосился на соседку.
- «И чего её так тянет в эти агентства? Чего там хорошего? Не понимаю.»
Пока такси неспешно продиралось сквозь бесконечный поток машин, заполонивший улицы Сеула, я тупо пялился сквозь стекло на проплывающие мимо нас строения столицы Южной Кореи и людей, спешащих по своим делам. Вообще подметил одну странность, которая не сразу до меня дошла. Заключалась эта странность в том, что я сначала не замечал, а затем даже присматриваясь так и не смог увидеть ни одного мусорного контейнера в городе. Пакеты с разного рода отходами стоят прямо на улице и никого это не смущает, никого кроме меня. Спросил у отца. Ответ меня немало удивил. Оказывается, что где-то лет десять или чуть более назад по стране прокатилась серия терактов, в которой использовались эти самые контейнеры для мусора. По сему было принято решение убрать их из города и не только этого.
- «Ну да», - подумалось тогда мне, – «проще убрать их, чем заниматься террористами. «Гениальное решение», ничего не скажешь. А мне всегда казалось, что только у нас в России в руководстве идиоты сконцентрировались излишне кучно. Оказывается, данная беда косит все без исключения страны. Кто бы мог подумать?»
- «Неужели я на самом деле стану айдолом?» - мечтала ЧэЁн. – «Выйду на сцену и тысячи… Нет, десятки тысяч людей будут восхищённо смотреть на меня. Фотосессии, автографы, моё лицо на обложках глянцевых журналов», - тут девочка не выдержала и издала восторженный писк. – Уиии!
- О, господи! – дёрнулась, сидевшая рядом, Лалиса и покосилась на подругу. – Ты чего?
- А? – улыбающаяся ЧэЁн обернулась на голос. – Я стану айдолом! – выпалила она и вновь завизжала. – Уиии!
Лалиса дёрнулась ещё раз и даже слегка отстранилась от «ненормальной», как она сейчас вполне искренне думала о подруге.
- Слышь, «айдол», - решил я спустить с небес на землю восторженную дурищу. – Ты танцевать-то хоть умеешь?
Парадоксальный момент во всей индустрии K-POPA на мой взгляд заключался в одном странном моменте, который для себя я объяснить никак не мог. Ты можешь быть самым крутым танцором, и это приветствуется, даже требуется; можешь и даже желательно быть красивым, хотя тут иным не попадающих в число красавцев и красавиц, пластическая хирургия приходит на помощь; но при всём при этом, оказывается, тебе необязательно иметь хорошие вокальные данные. Парадокс, однако!
Услышавшая вопрос, опустивший её с небес на землю, ЧэЁн недовольно покосилась на меня.
- Нет, - буркнула девчонка. – Зато у меня голос красивый.
- Хм, - задумался уже я. – «Ну, о себя подобного сказать не могу. Я вообще не слышал, как пою. ЮнХо предлагал попробовать записать что-нибудь в моём исполнении, но я отказался. Почему? Не знаю... Наверное, просто желания не было.»
- «Себе-то не ври!» - промелькнула ехидная мыслишка в моей голове, и сопровождаемая лошадиным ржанием ускакала в даль.
- М-да, - подытожил я в слух и снова уставился на мелькающую за стеклом городскую суету. – «Да чего уж там… Если говорить честно, то мне было стрёмно петь под запись. Не то чтобы совсем…, но всё же как-то неуютно. Я не особо публичный человек. Никогда таким себя не считал и уж тем более не стремился им стать. Мне и так не плохо жилось.»
Вспомнив о прошлой жизни, взгрустнул.
- «Как вы там без меня? Серёга», - при воспоминании о друге улыбка сама наползла на лицо, - «Катя… Нет, лучше не думать об этом! У них всё хорошо. Я не сомневаюсь. Иначе и быть не может. И всё же... я скучаю по вам, ребята. Сильно…»
С удивлением для себя обнаружил текущую по щеке слезу и украдкой вытер её рукавом, накинутой ещё на выходе из школы, толстовки. Глянул на ЧэЁн. Она сидела, закрыв глаза, с мечтательным выражением на лице и что-то очень тихо шептала. Об этом говорили еле заметно двигающиеся губы.
- «А ведь ты красивая», - подумал я, рассматривая подругу.
(Син ЧэЁн)
- Эх! – огорчённый выдох как-то сам вырвался у меня из груди. – «Теперь только смотреть и можно. Прям засада какая-то! Но раз принял решение даже не думать о каких-либо отношениях, значит и нечего тут фигнёй страдать», - попялившись на ЧэЁн ещё несколько секунд, отвернулся. – «Тощая больно. Хотя… Чья бы корова мычала», - мысленно окинул себя взглядом. – «Ходишь тут сам, костями гремишь» - кинул взгляд на улицу. – «Я хочу прогуляться! Костями погреметь.»
Глянул на телефон и понял, что мы не то, что не опаздывает, а даже с запасом двигаемся к намеченной цели. Стало быть…
- Аджосси, остановите, пожалуйста, машину на следующем перекрёстке, - услышала голос Лалисы ЧэЁн и вынырнула из своих мечтаний.
- Ты что делаешь? Мы же опоздаем! – возмутилась она.
- Время ещё есть. Хочу пройтись пешком! – безапелляционно заявила Лалиса и, спросив сколько они должны за поездку, быстро вытащила чуть больше нужной суммы из рюкзачка и протянула деньги водителю. – Спасибо, Аджосси. Сдачи не надо.
Водитель, не говоря ни слова, принял деньги и припарковался у обочины, до этого ловко перестроившись в потоке машин.
- Мы из-за тебя можем не успеть на прослушивание, - проворчала недовольная таким развитием событий ЧэЁн, вылезая из такси.
- У нас прослушивание в пять часов, а сейчас ещё только четыре двадцать,
