лестнице.
Ну и как я теперь отверчусь?
А самое главное, как я расскажу о своих вкусах в одежде? Они же у меня современные и не имеют ничего общего с нагромождением пышных юбок с удавками.
Но по всей видимости Эйдена это ничуть не волновало. Я обернулась на него в поисках поддержки, но он ещё разок улыбнулся и сделал вид, что очень увлечён какой-то книгой в розовой обложке, лежавшей на столе.
Очень-очень увлечён, даже вчитывается, старательно пряча за ней улыбку. И что-то мне подсказывает, что там написаны отнюдь не магические формулы.
На втором этаже оказалась личная комната сайери. То есть комната, где она творит и мастерит. Я ожидала увидеть тут швейную машинку, может даже не одну, много ткани, ленточек, швейных принадлежностей и прочей атрибутики, необходимой для создания нарядов, но… меня ждало разочарование. Точнее удивление. Большое и сильное.
Посреди огромного светлого кабинета стоял большой светлый стол и… всё. Тут больше ничего не было, кроме огромного окна с невесомыми шторами и пары кресел.
— Не люблю бессмысленно заставлять пространство, милая, – пояснила женщина, видя моё удивление, а затем уселась за стол, предложив мне сделать то же самое. – А теперь я хочу услышать твои пожелания. Все-все. Не бойся и не стесняйся говорить всё, что ты бы хотела увидеть на своих нарядах, даже если тебе это будет казаться довольно странным или неуместным.
Ага, легко сказать, но я не решусь высказать действительно истинные свои предпочтения. Я ведь не люблю пышность! Вообще не люблю. И все эти многослойные юбки, удавки, рюшечки, воланчики и прочую ерунду. Так что я закусила губу и осторожно начала говорить всё то, что посчитала правильным. То есть описывала те же фасоны, которые видела во дворце. Может только чуть меньше кружавчиков добавляла.
Через несколько минут моего скомканного рассказа меня перебили.
— Адель, ты не против, если я буду с тобой на ты и откровенна? Нет? Прекрасно. Ты тоже можешь знать меня Корьяна. Итак, ты мне сейчас описала практически те же фасоны платьев, которые я вижу каждый день и которые видеть уже не могу. Честно говоря, вкус сестёр Флетфорт оставляет желать лучшего, никогда его не понимала и не разделяла.
Вот тут я даже замерла от удивления.
— Но так ведь все ходят? – осторожно уточнила я.
— Все, да не все, – отмахнулась Корьяна. – Ко мне всё чаще стали обращаться с просьбами убрать слишком большую многослойность нарядов и убавить драгоценностей. Ты знаешь, мода на такие пышные платья с обилием украшений пошла именно от них, до объявления сестёр невестами принцев мода была немного иной. Скажу по секрету, – она наклонилась ко мне ближе, – королева терпеть не может такие платья. А скажу по ещё более секретному секрету – мама Эйдена, настоящая мама, в одно время задала очень интересную моду на платья. Ты ведь уже знаешь, что она была иномирянкой, верно? Не удивляйся девочка, я намного ближе к королевской семье, чем ты можешь себе представить. И посвящена во многие тайны. Так что не стесняйся и давай рассказывай, что тебе хочется видеть в нарядах. Я уже ничему не удивлюсь, и мы сможем на первое время все твои идеи немного завуалировать, чтобы не сразу шокировать светскую публику.
Ну что ж, как говорится, вы сами напросились.
Следующие полчаса я рассказывала о бальных платьях земных девушек, старательно избегая слишком «земных» терминов и как бы адаптируя эти самые платья на вкус и предпочтения жительниц Аэндора. Получалось, честно говоря, не очень.
Корьяна видя, что я никак не могу, а точнее не хочу рассказывать все свои желания, достала откуда-то из-под стола небольшой артефакт в виде замысловатых карманных часов и положила на стол, а из него тут же показалось платье. Призрачное. Точнее магическое. Очень напоминающее голограмму, но только цветную, полноценную и способную меняться.
— Итак, давай изменим этот скучный наряд вместе.
Она принялась прямо на моих глазах видоизменять голографическое, то есть магическое платье. Убрала пышность, избавила его от воланов и рюшечек с оборочками, убрала целую груду драгоценных камней и вот передо мной белое, совершенно чистое платье без лишних деталей.
Вау.
Этот процесс оказался настолько необычным и завораживающим, что я сидела и смотрела на всё это с открытым ртом.
— Ну же, попробуй, – сказала она с улыбкой и подтолкнула меня к столу. Прикасаться к этому магическому платью было страшно. Даже несмотря на то, что я уже и чистую магию брала «в руки», и в себе ощущала, и разными другими способами контактировала, но… это ведь что-то новое, неизведанное, а оттого страшное.
Немного.
Однако осмелев я всё же дотронулась до магической голограммы и ощутила под пальцами ткань. Самую настоящую прохладную шелковую ткань, которая струилась, мялась под моими руками и действительно была способна измениться так, как я того захочу. Я провела рукой вверх и платье укоротилось, провела в сторону, и оно стало уже. А ещё можно было изменить линию декольте, добавить или убрать юбки, изменить рукава и…
Короче я мигом вошла во вкус.
— А как можно изменить цвет? – спросила у женщины. Она сделал пасс рукой и проговорила нужный цвет.
— Всего лишь надо подумать о нём, моя дорогая. Это же бытовая магия, с её помощью мы можем менять цвет не только на магическом манекене, но и на настоящих платьях.
На этих словах я вновь закусила губу. Всё же бытовую магию я ещё не до конца знаю и по крайней мере цвет на одежде ещё не меняла. Упущение. Нужно обязательно этому научиться. А пока я попросила Корьяну «перекрасить» макет в красный цвет (назло надоевшему белому) и принялась творить.
Корьяна по всей видимости удивилась моему порыву такого кардинального изменения цвета, но ничего не сказала вслух и лишь загадочно улыбнулась. Я не придала этому значение и крутила-вертела платье во все стороны, пока оно не обрело примерно то, что я бы хотела на себе видеть.
М-да уж, экстравагантно. Как для жителей Аэндора так уж точно.
Даже несмотря на то, что слишком сильно от здешней моды я старалась не уходить и оставила платье пышным оно всё равно получилось настолько необычным, что даже я засомневалась в своём решении такого фасона.
В меру пышная юбка с легкой россыпью камней по подолу, открытые плечи, пышные ниспадающие рукава с той же россыпью мельчайших камней и никакого корсета. И всё это великолепие
