Или опять стоишь и думаешь очередную хитрую ложь, дабы друг-тряпка-рохля КИР ее радостно ПРОГЛОТИЛ! Все твои разговоры о справедливости не делали нашу дружбу искренней! Ты только пудрил мне мозги, а я, наивный придурок, верил тебе! Ты срал мне на лицо, срал в уши, срал в глаза, срал в душу, а я это впитывал! — Кира просто несло, он буквально был в дикой безумной истерике.
— Остановись! Это все ложь! Мы с тобой друзья! Вспомни! — почти кричит Ортега.
Кир сощурив глаза в безумные две точки, дико улыбаясь говорит — НЕТ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИ СВОЮ ПОГАНУЮ ГЛОТКУ! Настоящие друзья так не поступают!!! –
Ортега тяжело воздохнув, говорит — Прости меня! Извини! –
Кир издает громкий визг и шепчет, заливаясь слюной, соплями и слезами — АААААА! ИСКАРИОТ! ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ С ТВОИМ ИЗВИНИ И ПРОСТИ! ЛЖИВЫЙ МУДИЛА! Всю нашу жизнь я слышу от тебя эти вздохи-ахи, эти извинения и прощения! Сам ты выходил из воды сухим! А я получал по полной! Словно автоматический триггер! Громоотвод тумаков! Сраный козел отпущения! — он падает на пол камеры — От меня отрекся ненавистный отец, меня вышвырнули из Отдела Экзорцистов, клан мой отвернулся от меня, меня истязали дуболомы Совета! А после этого всего, ты говоришь извини-прости! — Кир поднимается и утерев слезы, произносит сквозь зубы — ПРОВАЛИСЬ ТЫ В АД! — затем он начинает повышать голос — ЧТОБ ТЫ ГОРЕЛ В АДУ! ЧТОБ ТЕБЯ ТЕРЗАЛИ ДЕМОНЫ! РВАЛИ НА КУСКИ! УУУУУУ! НЕНАВИЖУ! ЛЖИВЫЙ ЛИЦЕМЕРНЫЙ КУСОК ДЕРЬМА АБЕРРАЦИИ! — Кир начал метаться словно одержимый.
Ортега отошел от камеры на несколько метров, на всякий случай.
— Куда уходишь!!! ИДИ СЮДА! Я ХОЧУ СХВАТИТЬ ТЕБЯ ЗА ЛИЦО! И РАЗОРВАТЬ ЕГО ТЕБЕ ДО КОСТЕЙ! А ЗАТЕМ ОТОРВАТЬ ТЕБЕ ХРЕБЕТ и засунуть ЕГО ТЕБЕ ЖЕ В ЗАДНИЦУ! А ТВОЙ череп я бы использовал бы КАК
ТУАЛЕТ! Я БЫ СРАЛ И ССАЛ БЫ ТУДА! — накричавшись, он начинает снова биться в рыданиях.
— Ты демон! Ты страшный демон, Ортега! Мне снится сон, что я нахожусь в Черном Лабиринте, а там ты хватаешь меня, затем превращаешься в жуткого демона, всего темного, с дикой кроваво-багровой пастью и длинными когтями! Затем он валит меня, срывает одежду, насилует, а в конце заживо срывает кожу и пожирает мою плоть! — тихо плачет Кир.
Ортеге нечего сказать.
Значит и ему тоже снился Черный Лабиринт и этот демон-страж клана Дракулети…
— Еще твоя противная Джабервока! — плачет он — Она меня ненавидит! Хотя ты ее создал! А виноват снова я! Знаешь что случилось сегодня утром? Эта лживая ведьма с большими титьками решила ускорить судебное разбирательство! Сегодня был суд! Я звонил тебе! Тебе! Думал ты приедешь, встанешь за меня, как настоящий друг! НО НЕТ! ТЫ СПАЛ! ПРОСТО СПАЛ! НЕБОСЬ СОСАЛ ВО СНЕ СИСЬКИ ЮЛИИ?! ИЛИ ВЫЛИЗЫВАЛ ЕЙ ЕЕ ЗАД!? Конечно! С тебя все обвинения сняты! Твой опекун накормил этого алчного зверя Мэлоуна горой бабла! Все об этом знаю! — он бьет со всей силы об стальную стену.
С его руки капает кровь. Но он ее не замечает — ОРТЕГА ИСКАРИОТ СВОБОДЕН! Он НЕВИНОВЕН! Ха! — он размазывает кровь по своему лицу — Зато я теперь во всем виновен! На меня все спихнули! Теперь меня расстреляют! Через пару дней! — он погружается в глухие рыдания.
— КИР!… Нет…. — только и может сказать шокированный Ортега.
— Твоя мама была доброй и милой женщиной! Мне жаль, что она была убита! Я думал ты на самом деле хотел восстановить справедливость и поверил тебе! А ты пошел по головам, ложь на лжи за ложью, подставляя друзей и играя с уликами! Ты сам в итоге стад таким же гнусным упырем, как твой опекун! — презрительно хмыкнул Кир и сплюнул кровавый сгусток в сторону Ортеги — Ты уже не тот честный и добрый мальчик. которого я знал! Посмотри на себя! Какой ты на хрен Искариот?! Ты истинный Дракулети! –
— КИР! НЕТ! — Ортега отрицательно мотает головой.
— Не пытайся это отрицать! Это уже факт! Скоро ты будешь лить по нему слезы, вцепишься в него, как в свой спасительный круг, скоро ты будешь высасывать всю жизненную энергию у других, как делают все члены клана Дракулети! Ведь ты один из них! — безумно смеется он.
— Хватит нести бред! КИР! Я не стану энергетическим вампиром! — возражает Ортега.
— Уже стал! — тихо плачет Кир.
— КИР! Прошу! Не плачь! Успокойся! Поверь мне! — Ортега пытается последний раз достучаться до Кира, но бесполезно.
— НЕТ! Я ГОВОРЮ ТЕБЕ НЕТ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! Я ПРОКЛИНАЮ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ! — навзрыд рыдает Кир и бьется головой об решетки.
Все! С меня хватит! Я больше не могу это слышать и видеть! Ортега с тяжелым сердцем покидает камеру Кира.
— Прощай! Кир! — сказал он напоследок ему.
Внезапно Кир оживает, бросается к прутьям и пытается пролезть сквозь них — СТОЙ! А НУ СТОЙ! Я ХОЧУ ЧТОБ ТЫ СМОТРЕЛ! КАК МЕНЯ БУДУТ КАЗНИТЬ! КАК МОЕ ТЕЛО НАШПИГУЮТ СВИНЦОМ, А ЗАТЕМ БРОСЯТ НА СЪЕДЕНИЕ КРЫСАМ И ПАРАЗИТАМ! Я ХОЧУ ЧТОБ ТЫ ЭТО ВИДЕЛ! И ПОМНИЛ ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ СВОЮ ВОНЮЧУЮ ЛЖИВУЮ ЖИЗНЬ! — крики Кира перерастают в дикие истошные вопли.
Хорошо что помещение камер имеет звукоизоляцию! Иначе сюда бы сбежался бы весь народ с тюрьмы!
Ортега пошел дальше в другой конец помещения. Перед ним мелькали камеры, в которых сидели, лежали узники. Их было немного, так как этот блок тюрьмы был предназначен исключительно для приговоренных к смертной казни.
Законы Златых Апостолов предусматривали три вида основных казней — расстрел, виселица и варка в кислоте.
Дополнительные подвиды — отрубание головы, четвертование, утопление заживо, аутодафе.
И вот последняя камера, Ортега заглядывает в нее.
У него сердце буквально переворачивается.
В камере сидел Христиан. Некогда его статный и благородный вид испарился вообще.
Голова обрита налысо, на лице шрам от удара электро-дубиной, глаза усталые и будто в пелене, но, одет он был в свою служебную форму, правда она вся изорвана, испачкана в грязи и крови.
Он зажимал свою правую руку, из которой сочилась почерневшая кровь.
Вот ублюдки! Очевидно он получил ранение во время ареста, а они даже не оказали ему медицинскую помощь!
Что же это! Вот оно! Христиан за решеткой! Да! Время триумфа?!
Ортега аж вздрогнул…..
НЕТ! Он по настоящему этого не хотел! Сейчас не хочет!
Тогда, чего же он хотел на самом деле?
Ортега прислонившись, слегка ударяется об решетки.
Христиан поднимает голову и смотрит на Ортегу своими печальным одним глазом и вторым, который получил
