— И? — В голосе Антия была усмешка. — Он мог просто скупить их на севере по дороге в Моравол. Не вижу проблем.
— Не видишь? — Агна тяжело вздохнула. — Много ты видел лютоволков в неволе? Пусть и выведенных искусственно? Или чужестранцев, которые торговали бы ими в Мораволе?
— Там не только лютоволки, — фыркнул Антий. — К тому же, ты сама заметила, что эти животные созданы с помощью магии. И то, что он чужестранец…
Антий замолчал, мгновенно осознав, в чем именно скрывался подвох, и ударил себя по лбу. Спустя какую-то долю секунды после удара чародеи услышали сдержанное ругательство. Вортигерн едва заметно улыбнулся, придя к той же мысли, что и Элий-младший, и кивнул.
— В чем дело? — взволнованно спросила Лианна. Она до сих пор чувствовала необъяснимую подозрительность к клеткам и была готова на многое, чтобы вернуться к ним и раскрыть тайну.
Антий поморщился, сомневаясь, стоит ли ему говорить о делах отца, но все же решил рассказать свою догадку:
— Чужестранцы почти никогда не торгуют в Мораволе магическими вещами. Обычно они, наоборот, покупают их и увозят к себе на родину. Исключения: твари, наподобие, виверн. Они не водятся на севере. И редкие чужеземцы — те, что владеют магией — разводят их и привозят к нам. Богатые маги любят подобные «изюминки» с юга. Однако лютоволки…
— Они водятся только на севере и нет смысла использовать их?
— Нет смысла торговать подобным в квартале академий, — фыркнул Антий, разведя руками. — Посмотри вокруг — будь эти люди способны купить такое, уже обучились бы на мага. Однако я что-то не вижу здесь достаточно богатых покупателей. Значит, он привёз сюда монстров не для того, чтобы продавать!
— Брант! — Крикнул Вортигерн и, несмотря на общий шум, гвардеец его услышал, обернулся и через несколько секунд, бесцеремонно растолкав всех стоявших на пути людей, стоял возле своего командира. Вместе с напарником.
— Этот человек — тот, кого мы искали, — лорд-командующий кивнул в сторону торговца из Мир-а-Лива. — Собирай остальных…
Моравол, Дворцовый Квартал, Дворец Тавискарона, 18:15
— Андр! — Этот крик был первым, что он услышал, придя в себя. Силуэт, полностью состоявший из белоснежного света, схватил его за плечи и хорошенько тряхнул. — Хватит лежать, Андр! Твоя аура прекрасно выдает, что ты в порядке!
Чародей попытался подняться и тут же раскашлялся. Изо рта вместе со слюной полетела кровь. В падении он умудрился прикусить щеку.
— Не называй меня так, — сурово приказал Андриан, сфокусировав взгляд и увидев, кто именно пытался привести его в чувства. В ответ на это Элайна лишь рассмеялась.
— Идем, мой будущий архимаг, — она встала с колен и протянула чародею руку. — У нас были планы на этот вечер, помнишь?
Несмотря на добрые намерения, Андриан решительно проигнорировал её предложение и всё-таки смог подняться самостоятельно.
Осмотревшись по сторонам, он довольно быстро нашёл все еще лежавших после удара на полу Оттона и Мильву, по неизвестной для него причине укрытых защитной магией сопровождающей их чародейки, и направился к ним на помощь. Попытался направитьcя. До сих пор не оправившись после удара, он совершенно не заметил поднятую демоном бурю, и стоило ему удалиться от магической защиты Элайны, как заклятие, заполонившее коридоры элитного дворца Тенебрисов, начало действовать и на него.
Андриан тут же вновь раскашлялся и опал на одно колено. Буря была частью нападения. Пыль забивалась в рот, уши и нос; больно резала глаза и кожу. Все это немало сбивало концентрацию и мешало применению заклятий. Не говоря уже о невозможности использовать зрение.
Чародей почувствовал, как силы начали покидать его. Буря представляла из себя не просто кучу мелких, похожих на пыль, осколков. В это заклятие была вплетена куда более опасная магия, способная высосать жизнь всего за пару минут из всех, кто окажется неспособным защитить себя.
Адепт взял себя в руки. Собрался с силами и зачерпнул как можно больше энергии из повреждённой за буйное лето души. Ровно столько, сколько успел за мгновение перед тем, как новая вспышка боли сбила концентрацию и растворила большую часть собранной энергии в ауре чародея.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он улыбнулся. Оставшихся крох хватило для простого щита, способного защитить его от вредоносной магической бури.
Сконцентрировавшись на собственном теле, чародей придал энергии форму и лёгким усилием воли оградил себя от вражеской магии. Поднявшись на ноги, он попытался отдышаться, выпрямился и расправил плечи.
Вокруг творилось настоящее безумие. Чародеи беспорядочно метались вокруг, то появляюсь, то вновь исчезая в глубинах пылевой бури. Где-то вдалеке раздавались звуки боя. Грохот взрывающихся огненных шаров, сопровождался яркими вспышками и криками боли. В общем шуме адепт сумел различить треск молний и шум воды. Мощные потоки струй без проблем могли припечатать человека к стене и невообразимым напором содрать кожу с костей.
Андриан почувствовал, как воспоминания, от которых он бежал последние несколько дней, вновь дают о себе знать. Чародей, словно перенесся в прошлое, в тот злополучный бой, когда собственноручно убивал десятки людей, не щадя никого, ни юношей, которые только вступили на путь воина, ни суровых мужчин, не один год живших грабежом и мародерством. Он снова вспомнил лица тех людей, их ненависть и, что самое главное, собственное чувство превосходства, когда заклинания раздирали их плоть.
Чародей почувствовал, как замогильный холод заполоняет его грудь. Тот самый, что он ощущал, когда от души оставались лишь жалкие крови, неспособные поддержать жизнь.
— Эй, не смей умирать! — Крикнула Элайна, когда обессиленный Андриан опал на одно колено. В следующее мгновение адепт захрипел и вновь упал на пол. Чародейка села рядом и выругалась. Так, как не позволял себе никто в высшем обществе Моравола.
Она перевернула юношу на спину, ловкими движениями справилась с рубахой и прикоснулась к его обнаженной груди.
— Твою же… ну кто так делает? — пробормотала она себе под нос и, прикрыв глаза принялась шептать заклинание.
Бой не утихал, чародеи продолжали неразборчиво носиться по просторным коридорам дворца Тавискарона. Несколько раз они случайно задевали Элайну, но та не обращала на это никакого внимания. Она продолжала творить древнюю и малознакомую в Мораволе магию, буквально сшивая заново частицы потрепанной души.
Оттон и Мильва очнулись спустя несколько минут после того, как Андриану стало плохо, и видя, какие усилия прилагает чародейка, чтобы спасти ему жизнь; чувствуя, насколько могущественная и незнакомая сила идет от ее рук к необычайно бледной души мага, они не посмели ее отвлекать.
— Что произошло? — обеспокоено спросила Мильва, когда Элайна тяжело вздохнула, открыла глаза и убрала руки от груди Андриана. — Он выживет? Не то, чтобы я волновалась…
— Выживет, — хмуро отозвалась чародейка, и, пожалуй, впервые за несколько часов знакомства чародеи увидели, как ее губы дрожат от гнева, а не растянуты в добродушной улыбке.
— Вашему другу очень повезло, что такое случилось, когда рядом был человек, способный ему помочь. Знай я, что ему пришлось иметь дело с такой халтурой…
Она огляделась по сторонам, остановила хмурый взгляд на наклонившейся от удара стене и покачала головой.
— Надо уходить, пока еще не поздно. Сможешь его понести?
— Думаю, да, — отозвался Оттон, осознав, что вопрос был предназначен именно ему. — А Андриану точно можно… ну… двигаться? Что вообще с ним произошло?
— Магическое истощение, — прохрипел Андриан, открывая глаза. Он попробовал встать, но тело упрямо отказывалось слушаться. Невероятная слабость сковала его тело, не оставляя даже шанса подняться самостоятельно. Чародей угрюмо посмотрел на протянутую руку полутролля и принял его предложение о помощи.
— Сколько я так пролежал? — Пробормотал он, опираясь о плечо Оттона.
— Недолго, — отозвалась Элайна и направилась вперед. Туда, где среди звуков борьбы можно было расслышать чей-то смех.
