Набат, напугавший все породы сов, призывал на новый сбор.
– И вас пригласили, – звонко прокричал мелкий мальчишка, скорчил рожу и помчался дальше.
В небо взметнулась первая стая сов. Не залихватских крючконосов, а кого-то покрупнее и слаженнее в полете.
– Свиньей пошли, – серьезно заявил Пиксель.
Совещание было решено устроить на обеденном дворе. Там, где справляли свадьбы и решали жизненно важные вопросы поселения. Например, делили улов рыбаков. Или прощались с умершими. Огромный длинный дощатый стол годился на все случаи. Теперь за ним сидели серьезные сдержанные мужчины, в основном – старики.
– День добрый, – поклонившись, сказал Пиксель и толкнул Тоника в бок.
Тот тоже отвесил поклон, чувствуя себя артистом на сцене.
Глава 26. Кукла
– Ты тискаешься! – спросонья я отталкивала чьи-то бесцеремонные руки.
– Клевета! Я всего лишь пытаюсь отобрать свой плащ!
– А за грудь зачем трогать?
– Да плащ я хочу взять!
– Нет, чтобы поприставать…, – понимая, что он может воспринять мои слова всерьез, я заткнулась.
Вот черт! Такой хороший сон приснился, а меня безжалостно выпихивают в прохладу утра. Да и ветер на башне вовсе не ласковый. Скелет стучал костями об крест, что не мешало огромной чайке сидеть на его черепе.
После отъема плаща, Сварт даже не посмотрел в мою сторону. Он снова впал в глубокую задумчивость, глаза пустые, взрослый уставший дядька с лицом типичного черного мага. Словно заметив мое пристальное внимание, Сварт накинул капюшон на голову. Как жаль, я так и не увидела, как он меняется при пробуждении. Из странного подростка в страшного колдуна.
Вспомнилось, чем он занимался ночью. Снова нахлынул страх.
– Ну что ты наделал? Ты испоганил волшебную палочку? Заразил ее злом. Рад? Теперь ты у нас повелитель местечкового ада. Сколько у тебя добрых дел в копилке? Две штуки? Зато зла – тонна. Ты в зле как муха в выгребной яме.
Сварт очнулся и демонстративно сложил руки на груди. Теперь он часто так делал. Наверняка, эта наполеоновская поза казалась ему верхом совершенства.
– Неправильно. У тебя правая рука сверху, а нужно наоборот. Тогда все сразу просекут, что ты или левша или амбидекстер. Это же круто, брат!
Сообразив, что ничего он не понимает, я сделала пару боксерских выпадов, метя Сварту в хорошо развитую челюсть. Сплясала чечетку, покружив вокруг его неподвижной фигуры. Хорошая зарядка, между прочим. Я точно знаю. Очередной выпад был прерван умелым захватом и выворачиванием моей руки. Залом руки за спину. Так этот приемчик Пиксель называл. Тоник называл его «завернуть ласты». Склеить кеды это что-то другое означало.
Стоять на коленках с вывернутой рукой больно и обидно. Сдачи не дать. По яйцам не врезать. Сварт ослабил хватку. Так, из этого положения есть несколько выходов. Например, удар по ноге. Но на мне мягкие кеды. Большого урона ими не нанести. Вариант номер два – разворот, спасибо Пикселю. После разворота можно ударить нападающего растопыренной пятерней по лицу, метя в глаза. Или укусить за нос. Что я и сделала. Но тут промашка вышла. Нос находился слишком высоко. Подпрыгивания ни к чему не привели. Сварт малость удивился от моих прыжков с раскрытым ртом, и повторил прием с заламывание руки. Но уже милицейским способом. Тут мало что сделать можно – рука в двух местах сломаться может. Пиксель так объяснял, а я ему верю. С какого-то перепугу я сделала сальто вперед. Ну, не совсем сальто. Кувырок скорее. Теперь меня держали за вытянутую руку, лицом к лицу. А теперь – все как всегда – удар в пах всегда выручал меня в сложных ситуациях.
– Ты что, не с той ноги встала? – присев на пол, спросил Сварт.
Я ему не сильно врезала. Нога в плаще запуталась, испортив весь эффект.
– Ой, как интересно – у вас тоже верят в эту примету? – меня злило все.
Даже солнце. А что, спрашивается, оно встает так медленно и не греет ни фига? И вообще, я жрать хочу!
– Я голодная! Ты мужчина! Добытчик! Добывай еду! Корми свою нелюбимую женщину.
– А что, у нас припасы совсем закончились?
– Не совсем. Но их мало! Тоник давно бы придумал, как пропитание найти. А Пикселю раз плюнуть словить вот эту подлую птицу и сварить из нее суп. У меня даже крупа осталась. Гречневая.
Похоже, птица понимала человеческую речь и срочно смылась, величественно раскинув крылья. Напоследок смачно обгадив крышу дворца.
– Не мешай мне думать.
Отличный ответ, но несъедобный.
– Тут бы деревья посадить. Снести половину руин и посадить яблони. Главное, чтоб они не ядовитые были. А то ты тут скоро отравишь все своим волшебством.
– Яблони? – рассеянно спросил Сварт. – Ты постоянно прыгаешь с одной мысли на другую. Я не успеваю понять, на какой вопрос отвечать.
– Ответь насчет еды. И я стану милая, когда наемся.
– Еда… Из еды тут только крысы.
– Ты мне их сырыми предлагаешь есть? Они же заразные. Я сразу заболею и сдохну. А перед смертью у меня будут рвота и понос. Кровавый. И прицельный.
Судя по его взгляду, брошенному из-под капюшона, он был совсем не против поноса, но юмор не оценил.
Отступив от меня на один шаг, Сварт замер, словно к чему-то прислушиваясь.
– Ты на крыс не налегай. Знаю я тебя, войдешь во вкус, на острове совсем пусто станет.
Он так и стоял неподвижно как статуя. Ну и откуда такие упыри скучные берутся? Нет, чтобы пошутить?
– Помру, скучать по мне будешь, – пригрозила я, мне действительно очень хотелось есть.
Но у него были другие, великие планы. Но часть этих планов касалась меня. Поэтому Сварт решил потратить немного своего драгоценного времени на добывание крыс. Он даже принес воду из озера. Совершенно магическим способом. Решив проверить силу волшебной палочки. В одной руке котелок, а другой волшебной палочкой машет, вода сначала не хотела подчиняться, а потом хлынула потоком.
– Щедрой рукой и по самые помидоры, – отобрав у него котелок, порадовалась я.
И на этот раз я не смогла запомнить пару новых слов. Одно скажу – это был не наш мат, а что-то более заковыристое. Зато он высушился очень быстро. Без помощи волшебной палочки. Наверное, этому их в школе научили.
Завтрак решили совместить с обедом. Меню – две вареные крысы с гречневой кашей.
Ловко орудуя ножом, Сварт освежевал бедных животных. Выпотрошил. Но я не стала на это смотреть. Не дай Бог ночью приснится. Внутренности шмякались прямо на пол, но убирать эту красоту я отказалась так энергично, что Сварт сам выкинул их при помощи волшебства.
Когда первый шок от встречи с новым видом мяса прошел, я с интересом наблюдала, как разваривается крупа, выталкивая упругих крыс на поверхность. Как бы я не старалась, из котелка выглядывали их лапы. Словно грозили кулачками. Завораживающее зрелище, особенно когда представляешь, что это нужно еще и съесть.
– Ну что? Судя по запаху, они готовы, – сообщил Сварт.
Он двумя пальцами вытащил крысячью тушку и бдительно осмотрел. Я тоже не могла отвести от нее глаз. Особенно от усов, которые топорщились как проволока, на которую налипла гречка.
И съела ведь. Выплевывая коготки и усики. Одни косточки остались.
Как оказалось, для создания волшебного огня тоже требовалось топливо. Хотя бы мое полотенце. Забавно это выглядело. Оно вспыхнуло, словно политое бензином и горело долго, пока я не приготовила еду, а потом – раз, и под котелком кучка легкого пепла. Пепел унес ветер. Одним дыханием, раз – и нет. Сварт утерся полой плаща и зыркнул на меня, но я уже не хихикала.
Пока мы ели, над нами все кружила большая птица. Медленно так. Как задумчивый ангел с несварением желудка. Не сомневаюсь, что крысиные потроха пришлись ей по вкусу.
– Количества силы недостаточно, – мрачно заметил Сварт.
Я решила, что он не наелся.
– Мне не хватает силы, – по слогам повторил он.
Вот дела – я совершенно не знала чем ему помочь, а книгу при нем открывать себе дороже. Он ее сразу отнимет.
– Нужно что-то придумать, – задумчиво добавил Сварт.
Чтоб хоть как-то помочь, я начала вспоминать.
– Учитель говорил, что нужно идти в том направлении, куда показывает стрелка определителя магии. Там, где самый большой магический уровень. Там палочку надо заряжать еще три дня. Она сама накопит нужное количество магии и только тогда ею можно пользоваться.
Судя по всему, моя тирада оказалась бесполезной. Сварт пробурчал какое-то ругательство. В памяти возник тот самый день, когда мы впервые встретили старика.
– Нет, это не учитель говорил. Это дети говорили. Я случайно подслушала.
– Он дурак. И ученики его полные идиоты. Силу можно черпать где угодно, а тем более – здесь. Но эта дрянь не желает забирать то, что я ей предлагаю. Мне каждый раз приходится пропускать все через себя. А для этого мне нужен источник.
– Я могу тебе чем-то помочь? – спросила я.
– Если добровольно, то – да.
Тогда впервые он порезал мне руку и напился крови. Ничего эротичного в этом не было. Было больно и противно, была невыносимая слабость. Но я вытерпела. Отлежалась, трясясь от какого-то внутреннего холода. Странное дело, порезали кожу, а болело и плечо и локоть и даже пальцы.
