Габриель не ответил. Он продолжал играть, и мощная печальная музыка наполнила комнату. Кирсти вновь подошла к полкам и нашла писательницу, которую знала, — Джейн Остин. Осторожно открыв книгу, Кирсти увидела, что она подписана автором.
— У вас удивительная коллекция книг, Габриель, — сказала она. — Некоторые из них очень редкие.
Он неожиданно перестал играть и встал. Взяв бокал с рояля, он двинулся к ней, на ходу сделав глоток.
— Так, мелочи, собранные во время путешествий. — Он протянул руку и снял еще одну книгу с полки. — Вот эта, например, Тургенев. Первое издание. Она чрезвычайно ценная.
Он взвесил книгу на ладони и швырнул ее в огонь. Томик раскрылся, вспыхнул, страницы почернели, и пламя почти сразу поглотило книгу.
Кирсти в изумлении уставилась на него.
— Это всего лишь слова, — сказал он. — Правда в том, Кирсти, что я не слишком люблю человеческую культуру. Иногда она кажется мне забавной, но гораздо чаще я нахожу ее пустой и глупой. — Он приблизился к Кирсти и коснулся ее плеча. — Какая мягкая кожа, — сказал он. — Я мог бы сделать из тебя плащ.
— Вы с ума сошли, — захихикала она.
Он медленно наклонился к ней и поцеловал. Кирсти почувствовала прохладное прикосновение его губ и ответила на поцелуй. Когда Габриель ее отпустил, она слегка задыхалась.
— У тебя есть муж или любовник?
— Не имеет значения, — прошептала она.
— Сколь непостоянна. «О женщины, вам имя — вероломство!» [35]
Кирсти потянулась к нему для нового поцелуя, но он ее остановил.
— Я бы хотел посмотреть на тебя в костюме, — сказал он.
— В костюме?
— Для роли, которую тебе предстоит сыграть. Лилит отведет тебя в гардеробную. А вот и она.
Кирсти обернулась и с удивлением обнаружила женщину, которая вошла в библиотеку и быстрым шагом направлялась к ним. Она была очень красива. Черные как смоль локоны окутывали плечи, черный костюм из блестящей кожи подчеркивал изящную фигуру. В приглушенном свете кожа женщины имела цвет слоновой кости. Черные глаза блестели.
— Ты звал меня, Габриель, — сказала она, не сводя глаз с Кирсти.
У нее был низкий хрипловатый голос.
— Я не заметила, — нервно рассмеялась Кирсти.
— Мы с сестрой очень близки, — сказал Габриель. — Можно сказать, у нас телепатическая связь. — Он нежно погладил плечо Лилит. — Ты не отведешь Кирсти наверх? Я приготовил для нее костюм.
Туман шампанского развеялся, словно его рассекли клинком, и Кирсти нахмурилась.
— Вы приготовили… Но как…
— Все правильно, — улыбнулся Габриель. — Я выбрал его для тебя до того, как уехал из дома.
— Мой брат все готовит заранее, — промурлыкала Лилит.
Кирсти почувствовала тревогу и посмотрела на часы.
— Может быть, вам следует отвезти меня обратно в Лондон? А о фильме поговорим в другой раз.
— Пойдем со мной, Кирсти. Тебе понравится.
Лилит взяла девушку за руку. Она держала ее мягко, но Кирсти почувствовала, какие у нее сильные пальцы, хотела запротестовать, но что-то в глазах женщины делало любое сопротивление невозможным. Кирсти позволила ей увести себя из библиотеки. Лилит говорила тихо и нежно, когда они вместе вышли в коридор и начали подниматься по винтовой лестнице, устланной красным бархатным ковром. На стенах висели картины в золоченых рамах, из темноты с портретов на Кирсти смотрели горящие глаза. Они миновали длинный коридор и оказались в комнате, буквально забитой одеждой. Никогда прежде Кирсти не видела такой большой гардеробной. На изящном шезлонге лежало красивое длинное платье из белого шелка.
Лилит тепло улыбнулась.
— Ну, давай, надень его.
Кирсти неуверенно взяла платье.
— Вам не кажется, что у него слишком глубокий вырез?
— Ты будешь выглядеть в нем великолепно.
Кирсти зашла вместе с платьем за ширму и начала раздеваться. Казалось, она перестала быть собой и больше не контролировала происходящее. Все стало каким-то туманным и далеким. Она вышла из-за ширмы в белом платье, и Лилит тихонько ахнула.
— Ну, видишь, я же говорила! У моего брата настоящее чутье на красоту. — Она подошла ближе. — Позволь мне застегнуть молнию. — Она провела ладонью по обнаженным плечам Кирсти. — Такая теплая и мягкая, — промурлыкала она. — Как бархат.
Кирсти попыталась отстраниться, близость этой женщины вызывала у нее необычные ощущения, но пальцы Лилит двигались по ее коже так, словно они были любовницами.
— Взгляни-ка на себя. — Лилит подвела ее к высокому зеркалу и встала за спиной, все еще касаясь плеч. — Посмотри, как ты красива.
Кирсти заглянула в зеркало и оглядела себя с ног до головы — она походила на невесту из чьей-то мечты. Затем она перевела взгляд на отражение Лилит.
Лилит с улыбкой провела пальцами по волосам Кирсти.
— Тебе стоит носить их вот так — согласна? — Губы Лилит были полными и алыми.
Когда они раздвинулись, Кирсти вдруг увидела белые клыки, которые внезапно стали длинными, слегка загнутыми и острыми. Клыки приблизились к ее обнаженной шее.
Кирсти закричала, вырвалась от Лилит и выскочила из гардеробной. С пронзительным воплем она помчалась по длинному коридору, со стен на нее смотрели портреты, и ей казалось, будто они ухмыляются.
Габриель стоял в конце коридора. Кирсти бросилась в его объятия, и он крепко прижал ее к себе. Она снова закричала, увидев, что Лилит быстро приближается к ним, оскалив зубы в хищной улыбке.
— Уберите ее от меня! — завопила Кирсти.
Габриель ткнул пальцем в сторону Лилит.
— Отойди! — прошипел он.
Кирсти посмотрела на Габриеля и увидела, что у него в глазах появилось новое выражение. Ничего подобного она никогда в жизни не встречала. Она застыла. А Габриель открыл рот и потянулся к ней. Но на сей раз не для поцелуя.
— Первый укус мой, — сказал он.
И кровь окрасила белый шелк платья Кирсти.
Глава 59
Отель «Метрополь»,
Венеция,
3.02 по местному времени
В лучах лунного света, заливавшего атласные простыни, Алекс и Джоэль много часов занимались любовью.
— Ты удивительная, — выдохнул он, крепко прижимая ее к груди. — Ты меня убьешь.
Она была неутомима, а он полностью исчерпал все силы. Очень скоро Джоэль погрузился в глубокий сон, продолжая обнимать обнаженное тело Алекс. Она лежала рядом с ним на смятой постели, гладила остывающую кожу, слушала его дыхание — все ее чувства обострились до предела.
Она заплыла в опасные воды и очень хорошо это понимала. Если РУВ каким-то образом узнает о том, что она сделала, для нее все будет кончено. Ни ее прошлые заслуги, ни вмешательство Рамбла не спасут от наказания в соответствии с законом, высеченным на камне в священном списке заповедей Федерации. Они обладают властью и воспользуются ею без малейших колебаний. Алекс арестуют и без промедления отведут на казнь. Ее привяжут к стулу, на руки и шею накинут специальные стальные петли и заставят смотреть, как вампир-палач наполняет шприц носферолом. Затем игла начнет приближаться, все ближе и ближе. Она почувствует острый укол в руку. Мучительная боль от яда на двадцать секунд наполнит ее тело, которое провело на земле более столетия. С этой болью не сравнится ничто. Самые страшные пытки, которым подвергались ведьмы и святые, не идут ни в какое сравнение с такой чудовищной смертью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
