у тебя была странная встреча в садах Кокьё. Я узнала бы раньше, если бы не последняя фаза прошлой ночью. И… — Она шагнула к ним, Кийо, не думая, закрыл собой Ниам. Он видел ненависть на лице Сакуры, но она быстро скрыла её за злой ухмылкой. — Что за рыжая, и что она тебе вколола?
Он холодно смотрел на Сакуру. Вряд ли у неё были улики, кроме слухов.
— Я не знаю, о чём ты говоришь.
— Тебя видели, Кийо. Не ври мне.
— Я не вру. Если кто-то думал, что видел меня, ошиблись. Мы с Ниам только вернулись с гор. Полная луна, — напомнил он. — И разве я выгляжу как пострадавший от чего-то? — Благодаря Ниам, он выглядел здоровым. — Что случилось в садах? — спросил Кийо.
Сакура была альфой не просто так. Хоть она позволяла эмоциям и ревности к Ниам проступать на поверхности, обычно она хорошо скрывала эмоции. Маска была на её лице и сейчас.
— Не важно, если ты не был вовлечён.
— Не был.
Она взглянула на Ниам.
— Странно. Описание совпадало с тобой и твоей махоцукай. Хотя она изменила волосы. Не то, чтобы это ей придало больше очарования.
Кийо насмешливо покачал головой.
— Ты — волчица, Сакура. Тебе не идёт кошачья вредность.
Напряжение в комнате сгустилось от гнева.
Харуто фыркнул и шагнул вперёд, но Сакура подняла ладонь, чтобы остановить его.
— Он прав. Оставь это. — Она утомлённо вздохнула, изумление блестело в глазах, когда она пересекла расстояние между ними. Пока она смотрела на него, ностальгия согрела лицо. — Только ты говоришь мне правду. Даже Дайки не делает это, пока не ревнует, а это он делает утомительно часто. Я хотела бы, чтобы ты остался со мной, Кийо-чан.
— Я был честен с тобой.
Сакура опустила взгляд и прижала ладонь к его груди над сердцем.
Он ощутил всплеск эмоций Ниам за собой, даже не был потрясён тому, что ощущал ревность, гнев и обиду. Ему было не по себе. Хоть знал, что лучше разбираться с Сакурой, позволяя ей флирт, Кийо сжал её запястье и убрал. Это удивило и разозлило её, она пошатнулась на каблуках.
— У тебя есть пара, — тихо сказал он, — который заслуживает твоего уважения.
— Я — альфа, — едко ответила она. — Я могу заниматься сексом, с кем хочу. Если только это тебя останавливает… не переживай. Моя стая ничего не скажет Дайки. Я попрошу их уйти, они заберут отсюда махоцукай, и мы останемся одни.
— Нет.
Он ощутил облегчение Ниам за спиной. Собственничество сдавило мышцы. Он хотел, чтобы Сакура ушла. Чтобы все покинули комнату, и он мог быть один с Ниам.
— Нет? — Она приподняла бровь, словно не слышала такое слово ни разу в жизни. Кийо не ответил. Он ясно выразился в первый раз. — Ты знаешь, сколько волков умерли бы, чтобы я побывала в их постели?
Он смотрел на неё без эмоций.
Её глаза расширились от беззвучного оскорбления. А потом она сорвалась, шагнула вперёд и ударила его по лицу.
Ниам оказалась перед ним раньше, чем он смог остановить её, схватила запястье Сакуры и взвыла. Кийо ощутил её боль, словно удар в живот. Колени Ниам подкосились, она отпустила Сакуру и упала у ног Кийо. Он опустился и обнял её, смятение гудело в ушах.
— В чём дело? — закричала Сакура на японском, отшатнувшись от них.
Ниам посмотрела в его глаза, дрожала в его руках. Железо.
Он перевёл взгляд с её сжатой ладони на запястье Сакуры.
Там были браслеты. Бриллиантовый, золотой, серебряный… а один посередине выделялся среди других, ведь не блестел. Простой браслет из чистого железа.
Альфа хмуро смотрела на них в смятении.
— Что такое с махоцукай?
— Простуда. — Кийо притянул Ниам ближе, стараясь не показывать панику из-за того, что её могли раскрыть. Они могли учуять изменение его запаха. — Мы думали, что ей стало лучше, но она не может переутомляться.
«Быстро сообразил», — он слышал боль в голосе Ниам и сжал её крепче.
Сакура прищурилась. Понимание проступило на её лице, и Кийо надеялся, что она поняла, что он чувствовал к Ниам, а не то, что Ниам фейри.
— Ей повезло, что я не убью её за то, что меня трогала.
— Она защищала меня. — Он смотрел на неё мрачно, с предупреждением. — Тронешь её, Сакура, и я приму это за объявление войны.
Ниам напряглась в его руках, но ему было всё равно.
Опасно показывать стае, что Ниам его слабость, но ещё опаснее позволять им думать, что они могли вредить ей без последствий. Сакура отпрянула на шаг, словно не могла поверить ушам. Харуто опустил ладонь на её плечо, успокаивая.
И Кийо знал… её чувства к Кийо были искренними. И очень жаль. Жаль, что он не мог ответить на них. Но у неё своё место в мире, а у него — своё, и кроме долга в виде боя, их пути не должны пересекаться. Сакура стряхнула ладонь Харуто и рявкнула на японском, что в порядке, затем прорычала Кийо:
— Лучше бы тебе выиграть в бою, Кийо, или я захочу дать тебе войну. — Она развернулась на шпильках и вышла из номера. Другие плелись за ней, кроме Харуто.
Он сосредоточился на кулаке Ниам.
Кийо напрягся.
Харуто никогда ничего не выдавал, и Кийо не знал, о чём думал бета. Бросив на Ниам последний взгляд, он последовал за Сакурой. Он тихо закрыл за собой дверь, и Ниам протяжно выдохнула.
— Мы можем говорить. Щит уединения ещё работает.
— Покажи, — выдавил Кийо.
Она разжала кулак, стало видно маленькую, но воспалённую рану на ладони. Она совпадала с раной на другом запястье.
— Важный день, — заявила она. — Два шрама от железа меньше, чем за двадцать минут.
— Не смешно. — Он поднял Ниам на ноги, сжимая руки. — Ты в порядке?
— Ага. — Выражение её лица стало застенчивым. — Просто сорвалась, когда она ударила тебя. Я не думала.
— Ты не знала, что на ней железо.
Ниам отошла и прижала кулак к груди.
— Я даже не ощутила его на ней. Слишком отвлеклась на… — Она покачала головой. — Почему она носит железо? Она знает о фейри?
— Нет. — Кийо был в этом уверен. — Думаю, это просто совпадение. Редко кто верит в легенды о фейри, ещё меньше знают о чистом железе.
Кивнув, она будто согласилась. В её глазах мелькнула печаль. Она не смотрела в его глаза, это беспокоило его сильнее, чем ему нравилось.
— Думаю, несмотря на маску опасной альфы, она искренне тебя любит, Кийо.
— Я ей небезразличен, — признал он. — Но нельзя любить
